Убить Ющенко! - де Вилье Жерар (чтение книг TXT) 📗
С открытым ртом, еле дыша, он поднял глаза и увидел четвертого «беркутовца». Того, с которым он не был знаком. Он увидел кулак, казалось, просто лежащий на его животе, не замечая длинного лезвия, только что разорвавшего ему брюшную аорту... Издалека можно было бы подумать, что двое мужчин обнимаются. Затем «беркут» вытащил лезвие, засунул нож обратно в сапог, и Стефан Освенцим, с остекленевшими глазами и подкосившимися ногами, опустился рядом с одним из самоваров.
Его убийца спокойно развернулся на 180 градусов и затерялся в толпе.
Малко пробежал мимо тела Стефана Освенцима, не заметив его. И только когда добрался почти до конца Андреевского спуска и, не видя больше поляка, понял, что тот должен был затеряться среди торговцев.
Он снова поднялся вверх и спустя несколько минут обнаружил Стефана. Тот лежал на спине, прижимая к животу судорожно сжатую руку, и не дышал. Его окружили несколько весьма равнодушных. Сведение счетов в этом районе было частым явлением даже из-за пустяка. Малко посмотрел вокруг, но убийцу не заметил. На этом этапе ему оставалось только исчезнуть. Не было никакого смысла давать показания милиции, имея при себе оружие, из которого был убит человек.
В момент, когда он собирался удалиться, на глаза ему попался какой-то черный предмет прямоугольной формы, лежащий в водосточном желобе. Предмет, вероятно, выпал из кармана убитого. Малко нагнулся, естественным движением поднял его и, положив себе в карман, удалился.
След, идущий от Стефана, только что оборвался в крови, но, возможно, у него еще оставалась ниточка, за которую он мог потянуть.
Глава 11
Дональд Редстоун открыто выражал свое неодобрение. Он выговаривал Малко:
— Еще совсем немного, и Ирина лишилась бы жизни из-за этого дела, — строго сказал он. — На вас была возложена задача по ее защите...
— Что я и выполнил, — заметил Малко. — Мы не предусмотрели вмешательства этих наемных убийц.
— Не надо сердиться на Малко, — начала уверять Ирина Мюррей. — Он сделал все, что полагалось.
Американец начал считать на пальцах, сохраняя при этом серьезное выражение лица. Ирина Мюррей сидела на стуле, даже не сняв свое черное кожаное пальто, и явно пребывала под впечатлением недавно пережитого.
— Роман Марчук, Евгения Богданова, Стефан из Польши и, если бы им удалось, Ирина, — перечислял Дональд Редстоун. — Не говоря уже о вас. Эти люди ни перед чем не останавливаются. А речь-то идет всего лишь о том, чтобы убрать следы неудавшейся операции. Все это указывает на то, какие значительные средства были задействованы. Поляк ничего не успел вам сказать? — спросил он у Ирины Мюррей после паузы.
— Нет. Он был напуган. Я всю жизнь буду помнить его глаза.
— Не надо слишком уж жалеть его, — выразил свое мнение американец. — Этот человек был наемным убийцей...
Ангел молчания улетел, унося с собой траурную речь, посвященную Стефану Освенциму. Малко кипел от злости.
— Я должен был пристрелить другого убийцу и помешать поляку покинуть церковь.
Американец улыбнулся с видом человека, не питающего иллюзий.
— Вы спасли Ирину, что уже не мало. Эта история наделает много шума. Я надеюсь, что на нас не выйдут. Думаю, завтра мне позвонит Игорь Смешко. Как бы там ни было, мы снова в тупике. Разве что Евгению Червоненко удастся установить владельца мобильного телефона этого Стефана.
— Я подобрал его возле его тела, — сообщил Малко, доставая аппарат из кармана и кладя на письменный стол резидента.
— Как вы можете быть уверены, что это его телефон? — сразу же засомневался американец.
— Я позвонил на его номер, — объяснил Малко. — А сейчас остается только заставить его говорить.
— Попытаемся отыскать его владельца по серийному номеру, — сказал американец. — А чтобы заставить его говорить, необходимо содействие оператора. Пока что это исключено. Ну что ж, на сегодня хватит. Кстати, Малко, верните мне ваш пистолет Макарова, я дам вам другой. На всякий случай.
Он открыл ящик стола, и у Малко оказался совершенно новый «глок». Ему уже тоже хотелось смыться. Он встретился глазами с Ириной и улыбнулся.
— Ирина, если у вас остались силы, я приглашаю вас на ужин в лучший ресторан города. Чтобы забыть этот плохой эпизод.
На лице молодой женщины появилась слабая улыбка.
— Спасибо, это поможет мне отвлечься. Мне очень страшно.
Николай Заботин не заметил, как начало темнеть. Сначала, через полковника Городни, он получил отчет о происшедших событиях: главное было достигнуто!
Стефан Освенцим не заговорит. Осмотр его тела никуда не приведет: при нем был его настоящий польский паспорт, что позволит быстро идентифицировать его как беглого преступника, и на этом остановятся. Что касается Богдана Вокзального, «беркутовца», которого застрелил агент ЦРУ, то изучение его жизни также никуда не приведет. Оставив первоначальное место службы, он жил подработками, нанимаясь то к мафии, то в ночные клубы, где выполнял роль вышибалы. Он был привлечен к операции своим бывшим начальником, полковником Городней, но никаких доказательств тому не существовало.
Довольный, Николай Заботин снова взялся за свой рапорт в Москву. Но почти сразу же прервался. Когда он отдавал приказ ликвидировать Стефана Освенцима, то настаивал на том, чтобы был изъят мобильный телефон, которым тот пользовался. Он понял, что полковник Городня не упомянул этот момент в своем отчете и сразу же позвонил ему с закрытого аппарата. Разговор длился недолго, и офицер СБУ пообещал проверить. Через полчаса он перезвонил Николаю Заботину и вынужден был признать, что «беркутовец», прирезавший поляка, абсолютно забыл о том, что надо было забрать мобильный телефон. Исправлять эту оплошность было слишком поздно, и Николай Заботин вынужден был успокоиться. Телефон имел лишь второстепенное значение. Стефан никогда ему не звонил, а он связывался с ним по закрытой линии. Милиции, если она нашла аппарат, понадобилось бы провести углубленное расследование, чтобы установить по телефонным отчетам, что эти звонки исходили из посольства России.
К счастью, существовал очень незначительный риск, что милиция станет проводить такое расследование. Тот, кто нашел этот мобильный телефон, вероятно, просто-напросто прикарманил его.
Николай Заботин посмотрел на календарь на своем письменном столе. Надо было продержаться еще шесть дней. До сих пор ему удавалось сохранять преимущество в один корпус, но прибытие этого ведущего агента ЦРУ, чья репутация была ему известна, беспокоило его. Он никогда не недооценивал соперника, а политический контекст удерживал его от слишком прямолинейных методов.
Он отогнал тревожные мысли и снова принялся за написание рапорта.
Ирина Мюррей вновь была ослепительной, со слегка завитыми волосами, в черном дамском костюме, вырез которого оставлял открытым разноцветный лиф, предлагавший для обозрения, как на блюде, ее великолепные груди. Малко обратил внимание на полные губы молодой украинки, довольно сильно накрашенные, и поднял свой фужер с шампанским.
— Твое здоровье! Мы в расчете.
— В расчете? Почему? — спросила она с улыбкой.
— Вчера ты невольно спасла мне жизнь. Сегодня была моя очередь. Знаешь, я до сих пор зол на себя за то, что подвергнул тебя опасности.
Он пододвинул к ней едва начатое корытце с белужьей икрой. Метрдотель ресторана «Царское Село» был удивлен, когда Малко заказал корытце с 500 граммами черной икры. Невозможно съесть больше 150 граммов этого деликатеса, не пресытившись им! Но сегодня вечером Малко не хотелось, чтобы их дегустации мешали какие-либо психологические ограничения. Он взял бутылку розового «Тэтэнже Конт де Шампань» урожая 1999 года и снова наполнил фужеры. Мягкая фольклорная музыка убаюкивала полупустой зал. У икры был легкий привкус ила, ведь ее привезли с Волги, но Малко чувствовал себя хорошо.
