Правила логики - Абдуллаев Чингиз Акифович (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .txt) 📗
— Нету ее, нету. И больше к нам не ходите. Нету.
Она оттащила от дверей своего супруга и хлопнула дверью. Ситуация из трагической становилась фарсовой, приобретала черты какого-то смешного водевиля, если не помнить глаза Романа Назарова. А он помнил этот взгляд и не собирался сдаваться. Но здесь он уже ничего не мог выяснить. Пришлось снова возвращаться в метро.
На этот раз он выбрался из вагона со значительно меньшими усилиями.
Основной пик нагрузок уже спал, и в метро было не так много людей. Он сделал две пересадки и проехал в общей сложности одиннадцать станций, прежде чем нашел нужную ему станцию, рядом с которой находился дом журналистки Горюновой. Он нашел улицу и дом почти сразу, благо они были расположены на соседней с выходом из метро улице.
Квартиру ему открыла сама Таня Горюнова. Она была в очках, придававших ей какой-то серьезный вид, так не вязавшийся с ее мальчишеской стрижкой, потертыми джинсами и вязаным свитером, надетым, очевидно, на голое тело.
— Вам кого? — весело спросила женщина.
— Вы Татьяна Горюнова? — при необходимости он умел производить впечатление на женщин, покоряя их своим шармом.
— Да, а вы, простите, кто?
— Я из частного сыскного агентства. Моя фамилия… — он придумал первую попавшуюся фамилию, — и мне хотелось бы поговорить с вами.
— Заходите, — пожала плечами женщина, пропуская его внутрь. При этом она попридержала ногой кота, уже собиравшегося выскочить за дверь.
«Дронго» вошел в квартиру, прошел в большую гостиную. Журналистка жила с мамой и большим сиамским котом. Отсутствие детей и мужчин ощущалось в квартире почти энергетически, словно некоторые силовые линии, пронзавшие пространство этих комнат, были не заполнены какой-то необходимой массой.
Здесь, в этой квартире, было ощущение остановившегося времени. Несмотря на всю энергию, так излучаемую Горюновой, обстановка в квартире, очевидно, не менялась с конца шестидесятых.
В гостиную прошла мать Горюновой, поразительно похожая на свою дочь.
Только без очков и с более мягкими чертами лица.
— Добрый вечер, — сказала старая женщина, она привыкла не удивляться неожиданным визитерам дочери, ее ночным гостям, — вы будете пить с нами чай?
Ему сразу понравилась эта милая, спокойная женщина.
— Обязательно, — улыбнулся «Дронго». В гостиной наконец появилась и сама Таня Горюнова. Ей было уже под сорок, но на работе и дома ее по-прежнему называли Таней, словно стараясь сгладить тяжкую ношу ее позднего девичества.
Горюнова была талантливой журналисткой и женщиной с неудавшейся судьбой. Такое иногда тоже случалось и, горевшая на работе журналистка превращалась в быту в обыкновенный «синий чулок», — Чем я могу быть вам полезна? — Горюнова села на диван.
— Я по делу об убийстве банкира Воробьева.
— Аркадия Борисовича, — оживилась Горюнова, — конечно, как я сразу не догадалась. Так ведь этому несчастному парню дали пятнадцать лет.
— А почему вы решили, что он несчастный?
— Но он же не убивал, — возмутилась Горюнова, — это так очевидно. Я видела этого парня. Типичный деревенский парень, не способный продумать на два хода вперед. Неужели вы думаете, я могу поверить в его виновность?
— С вами интересно разговаривать, — оживился «Дронго», — так, кажется, нужно говорить в подобных случаях. А кто тогда убийца?
— Не знаю, кто угодно, но только не он, — тряхнула своей мальчишеской челкой Горюнова.
Ее мать внесла чай в старинных, возможно, перешедших к ним по наследству, больших, красиво расписанных чашках. — Угощайтесь, — ласково сказала она, медленно выходя из комнаты. Мать журналистки была умной женщиной и справедливо считала, что у пришедшего в их дом так поздно мужчины могут быть свои, более конкретные интересы.
— Куда тогда делся пистолет? — спросил «Дронго».
— Не знаю, но его могли забрать убийцы. Да мало ли, что там могло произойти. Но в любом случае это не Назаров. Я видела его глаза на суде.
— Это не доказательство.
— Знаю, но я чувствую, что здесь что-то не так.
— Вы пришли к нему раньше всех. Верно?
— Кажется, да. Во всяком случае, у него в приемной никого не было.
Кроме его секретаря. Красивая такая девушка Кира. И этого несчастного парня.
— Вы не заметили в кабинете банкира ничего подозрительного?
— Конечно, нет, меня об этом и следователи спрашивали. Ничего необычного не было. Мы сели за столик, поговорили, и я вышла. Пейте чай, а то он остынет.
— Спасибо. Вы, кажется, разлили там кофе.
— Ах, это… — женщина чуть покраснела, — да, я случайно задела чашку с кофе и пролила на стол и кресла.
— Простите, вы разлили кофе на себя?
— Можно сказать, так. Я обычно хожу в джинсах. И хотя я успела вскочить, кофе пролился на кресла, и там уже невозможно было сидеть.
— Вы сразу вышли?
— Мне сказали, что пришла его супруга, и я вышла.
— Когда вы вошли, Назаров проверял вашу сумку?
— Конечно. Все лично проверил. Хотя охранники проверяли меня и внизу тоже. И, кстати, очень тщательно, словно чувствовали в тот день, что скоро убьют их хозяина.
— Вы наблюдательны…
— У нас просто схожие профессии. Я ушла и увидела, как к нему заходит его супруга. Кстати, неприятная особа. Она даже не поздоровалась со мной в суде, словно не видела меня в тот день. А вот Марина Левина, такая известная актриса, меня сразу узнала. Мы ведь в тот день с ней виделись внизу, на первом этаже, у лифта.
— Вы не можете описать, как была одета Левина?
— Конечно, могу. На ней были светлые брюки серого цвета и темная блузка. По-моему, от Сен-Лорана. А вот Светлана Викторовна была в темном красивом платье. И сверху был легкий плащ, хотя было довольно тепло.
— А в руках у жены Воробьева что-нибудь было?
— Сумка. Довольно красивая. Не знаю «от кого», но очень стильная. Такие сумочки стоят, наверное, целое состояние.
Горюнова говорила об этом без зависти. Просто констатировала факт.
— А вот у Марины Левиной была маленькая стеганая сумочка. На цепочке.
Такая «а ля Шанель».
— А у вас?
— У меня была моя журналистская сумка. Она служит мне уже восемь лет.
Вас интересует мое платье тоже?
— Нет, — улыбнулся «Дронго», — ваш наряд меня интересует меньше. Вы гораздо интереснее как человек. и без обсуждения ваших нарядов. А громкие названия меня как-то мало интересуют.
— Спасибо. А вы действительно из частного агентства?
— Не похож?
— Слишком интеллигентны для любителя.
— Будем считать, что вы вернули мне комплимент. Можно попросить вашу маму налить мне снова чай?
Горюнова, улыбнувшись, встала и поспешила на кухню.
На квартиру к Родионову он приехал только через три часа, уже глубокой ночью. Оба племянника адвоката ждали его, несмотря на поздний час.
— Значит так, ребята, — сказал «Дронго», познакомившись с обоими молодыми людьми. Каждому из вас будет очень важное задание. Только мне нужно, чтобы вы справились до полудня. Поэтому прямо с раннего утра приступайте к работе.
— Тебе что-нибудь удалось узнать? — спросил Родионов.
— Кира уволилась из банка и уехала из Москвы. Насчет увольнения точно сказать не могу, а вот насчет отъезда — точно. Сам проверял.
— Думаешь, все-таки она, — помрачнел Родионов.
— Пока все только догадки. В любом случае ее спешный отъезд — это еще не доказательство. А вот у Горюновой мне удалось узнать кое-какие интересные подробности. Думаю, завтра, если мы хорошо поработаем, сумеем кое-что прояснить. Значит так, ребята, ты поедешь в министерство, а ты — в туристическое агентство. Узнай сначала в банке, кто именно сотрудничает с ними, кто конкретно работал с покойным Воробьевым. Потом на всякий случай заедешь еще в больницу. Вот адрес.
Родионов слушал ничего не понимая.
— И ты можешь сказать мне завтра, кто убийца?
— Думаю, что могу сказать уже сегодня. Но мне нужно окончательное подтверждение. А его я получу только завтра, после двенадцати.
