Реквием по тонтон-макутам - де Вилье Жерар (читать книги полностью .txt) 📗
– Пей, – приказала Амур Мирбале своим красивым певучим голосом.
Если бы не присутствие трех тонтон-макутов с пистолетами за поясом, можно было подумать, что находишься на светской вечеринке. Амур Мирбале и Жюльен Лало сидели в глубоких ивовых креслах стиля «Помаре» вокруг низкого стола под верандой. Это был один из самых красивых домов в Порт-о-Пренсе: деревянный, выкрашенный белой краской по старинной моде; здесь было полно картин и безделушек. Его владельцы жили в Нью-Йорке, и дом служил холостяцким пристанищем, а также штаб-квартирой Амур Мирбале.
Жюльен Лало протянул руку, затем остановился:
– Слишком много... Это опасно.
Амур слегка склонила голову, как ящерица.
– Ты ведь знаешь: есть гораздо более опасные вещи...
Сразу же один из макутов достал из-за пояса старый пистолет и приставил ствол к затылку Жюльена Лало.
Старик осушил стакан одним махом. «Буа-кошон» показался ему более терпким, чем обычно. Он не осмеливался подумать, какую реакцию вызовет напиток в его дряхлом организме. Едва он поставил стакан, как один из макутов вновь наполнил его. Бутылка была наполовину пуста. Руки Жюльена Лало тряслись. Амур медленно убивала его.
– Где Габриель Жакмель? – спросила метиска.
Жюльен Лало сжал руки. Допрос длился уже полчаса. А она медленно убивала его.
Из-за того негодяя, который видел, как он передал «буа-кошон» американцу.
– Клянусь тебе, что ничего не знаю, – умоляюще произнес он. – Я даже не знал, что этот американец хочет его увидеть.
– Ты лжешь, – мирно возразила Амур Мирбале, – а это нехорошо. Выпей, это освежит тебе память...
Жюльен Лало разом потерял свое достоинство. Его врач говорил ему, что, если он будет злоупотреблять «буа-кошоном», его сосуды не выдержат. Оторвавшись от кресла, он рухнул на колени перед метиской.
– Клянусь, что я не предавал. Амур, ты же знаешь, как я любил Президента. Не заставляй меня больше пить...
Макуты расхохотались.
– Ты можешь и не пить, – сказала Амур мелодичным голосом. – Аликс готов убить тебя.
Жюльен Лало снова ощутил ствол пистолета у своего затылка. В то же время запах молодой женщины, чьи ноги почти касались его лица, пьянил его.
Амур Мирбале была демоном.
– Ты слишком стар, чтобы сделать ребенка, Жюльен, – сказала она нежно. – После того, что ты сделал, с тебя следовало содрать кожу кусочек за кусочком. Значит, пей...
– Но я ничего не знаю, – простонал Жюльен Лало, – абсолютно ничего. Если хочешь, я убью этого американца...
Глаза метиски вспыхнули.
– Не лезь не в свои дела. Это касается только меня. Пей. Или скажи мне, где Жакмель.
Она впервые повысила голос. Но вилла была окружена просторным садом. И никто в Порт-о-Пренсе не будет требовать отчета от Амур Мирбале.
Хныкая, Жюльен Лало выпил «буа-кошон» до последней капли. У него сразу же вырвали стакан, чтобы вновь наполнить его... В крайнем возбуждении он встал.
– Оставь меня, я больше не могу, – пробормотал он.
– Чем быстрее ты выпьешь, тем быстрее освободишься, – наставительно сказала Амур Мирбале. – Раз ты не хочешь мне сказать, где прячется Габриель Жакмель...
Аликс глумливо протягивал новый стакан. Маленькими глотками Жюльен Лало выпил «буа-кошон». От рома у него заболела голова, болело и все тело, а главное, страсть раздирала ему поясницу.
Внезапно желание победило его. Лихорадочно расстегнув одежду, с тиком на лице, не глядя на Амур Мирбале, он быстро удовлетворил себя. Молодая метиска отвернулась, чтобы не смотреть на это безобразие, а Аликс грубо расхохотался.
Жюльену Лало стало стыдно, и он расплакался. На черной морщинистой коже не было видно слез, больше чем когда-либо он походил на старую игуану.
– Жюльен, ты богатый и влиятельный человек, и тебе должно быть стыдно, – строго сказала Амур Мирбале.
Но Жюльену Лало было на все наплевать. А Аликс опять протягивал ему «буа-кошон». Только из злости, так как Амур уже давно поняла, что он ничего не знает. Иначе он давно бы уже все рассказал.
– Тебя не интересует, кто тебя выдал? – мягко спросила Амур Мирбале.
В настоящий момент Жюльену было наплевать на это, и он промолчал, но метиска настаивала.
– Раньше ты был более дипломатичным, Жюльен. Ты стареешь. Кстати, когда ты родился?
Жюльен Лало замер. Он скрывал свой возраст, утверждая, что ему семьдесят шесть лет. В конце концов, он задал вопрос, скорее чтобы Амур Мирбале отвязалась, чем от любопытства.
– Кто же?
– Одна девушка, которую ты хорошо знаешь... Симона Энш.
– Симона Энш?
Ему потребовалось какое-то время, чтобы осознать. Симона Энш... Иногда он приходил в ее картинную галерею, чтобы полюбоваться ее фигурой. Но он слишком плохо себя чувствовал, чтобы отреагировать: «буа-кошон» уже булькал у него в груди. Последним глотком он допил стакан. Амур Мирбале с удовлетворением посмотрела на него и встала. Ее голос был по-прежнему мелодичен и звучен:
– Очень хорошо, Жюльен. Мы отпустим тебя. Может быть, ты умрешь", а может, и нет. Если выкарабкаешься, не забудь: два раза я не прощаю...
Жюльен, Лало распростерся без сил в кресле. Как во сне он услышал шум машины и открыл глаза. С ним остался только Аликс, тонтон-макут в клетчатой рубашке, с автоматом на коленях. Он грубо расхохотался.
– Тебе надо пойти к девочкам, – сказал он по-креольски.
Не отвечая, Жюльен встал. Во что бы то ни стало надо было найти знахаря, «доктор-фей», иначе он умрет. Приведя себя в порядок, он ушел, пошатываясь. На улице он бросился в тап-тап.
Сезар Кастелла спрятал под столом пять купюр по сто долларов каждая. Малко с отвращением смотрел на него: редко ему приходилось видеть более мерзкую физиономию: громадный рот на узком лице, треугольные усы и маленькие жестокие глазки, голова рыбы-луны.
– Действовать нужно быстро, – сказал Малко.
Кастелла с чувством произнес:
– Сеньор, слово Сезара Кастеллы чего-нибудь стоит.
– Не нужно ее убивать, – сухо уточнил Малко, – нужно всего лишь обезвредить ее... Впрочем, я пойду с вами. От вас требуется только одно: с помощью здешних ваших связей подготовить похищение и найти надежное место, чтобы спрятать ее на несколько дней.
Рыба-луна приняла оскорбленный вид.
– Сеньор, я кабальеро, и не смогу причинить зла женщине, даже если вы мне прикажете.
Малко не настаивал: ему не приходилось выбирать союзников. Он утешался тем, что крестовые походы тоже были выиграны проходимцами без роду-племени.
Он надел очки. С террасы отеля «Иболеле» открывался изумительный вид, сам же отель был почти пустым. Иногда шутники тонтон-макуты подбрасывали по ночам трупы в бассейн, что ужасно вредило репутации заведения.
Сквозь черные очки он рассмотрел своего подручного: мерзкий, жестокий, угодливый и одновременно самоуверенный.
Ободренный его молчанием, Кастелла потянулся к Малко через стол.
– Сеньор, эти негры – все как один животные. Об этом мне всегда говаривал Благодетель, а уж он понимал в этом. Мне не терпится вернуться в Доминиканскую Республику, убежать из этой дерьмовой страны... А, вот, наконец, и моя жена!
Малко встал. Через террасу к ним величественно шла странная фигура, как будто нарисованная Варгасом: волосы цвета расплавленной меди, точеная фигурка в платье такой длины, что оно заканчивалось прямо под грудью, бедра как амфоры. Громадные зеленые глаза, намазанные фунтом краски, разглядывали Малко. Жена Кастеллы села рядом с мужем, расчетливо медленно скрестив ноги.
– Здравствуйте, сеньор, – проворковала она низким голосом. – Сезар даже не сказал мне, что вы придете...
Зеленые глаза сладострастно оглядели светлые волосы, золотистые глаза, элегантную фигуру. Затем, скрестив ноги и задрав руки к затылку, из-за чего выпятилась грудь, она спросила:
– Конечно, вы пообедаете с нами?
В ее голосе чуть-чуть слышалась хрипотца... Малко подумал, что для Сезара Кастеллы, возможно, жизнь в аду уже началась. Муж поторопился оборвать ее:
