Желтый дьявол (Т. 1 ) - Мат Никэд (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗
— Да, я командирован к князю Кудашеву.
Японцы вопросительно смотрят на Ильицкого.
— Где мой пиджак — я вам покажу пакет и мои документы.
Ильицкий знает, что он выбежал из дома лесничего без пиджака, теперь он видит, что это дает ему возможность вывернуться.
— Мы вас подобрали без сознания — вот так, как вы есть, — говорит офицер. — Мы не догадались произвести обыск. Я сейчас туда пошлю людей.
— Ради бога. Только скорее — это очень важно. — И Ильицкий делает возможно испуганное выражение лица.
Трагическое приключение Ильицкого в шкафу, рассказанное им самим с некоторыми украшениями, вызывает полное сочувствие к нему со стороны японцев. Те обещают дать документы и деньги для дальнейшего продвижения Ильицкого…
Через полуоткрытую дверь доносится из соседней комнаты чей-то хриплый бас:
— Говори! Говори!..
Там допрос арестованных. Приводят и уводят мужчин и женщин, случайно задержанных или выслеженных японскими агентами.
Слышно, как допрашивающий ударяет кулаком по столу и сердито рявкает:
— Откуда же у вас записка Лазо?
Ильицкий настораживается.
Лазо? Что это значит?! Он подходит к дверям и заглядывает в комнату. У него чуть не вырывается крик изумления.
Там — Ольга.
Первая мысль Ильицкого — броситься к Ольге, защищать ее от человека, посмевшего с ней так обращаться. Но тут же другая мысль: так он погубит и себя и Ольгу.
Он делает знак Ольге. Она, увидев его, ни одним движением не выдает своего удивления. Допрашивающий полковник, заметив присутствие Ильицкого, становится вежливее, но, ничего не добившись от Ольги, приказывает отвести ее.
— Беда с этими шпионами, — будто жалуясь, говорит он Ильицкому. — Никто не хочет говорить, потому все знают, сколько ни расскажешь — смерть неизбежна.
— А не разрешите ли вы мне посмотреть кой-кого из ваших шпионов, — говорит Ильицкий. — Может быть я кого-нибудь узнаю и это вам поможет…
— О, пожалуйста, — говорит полковник. И, позвав ад'ютанта, они направляются через двор к низенькой землянке, приспособленной под тюрьму.
Ильицкий с равнодушным видом обходит арестованных. Задает незначительные вопросы. Улучив минутку, поравнявшись с Ольгой, он шепчет ей:
— Сегодня ночью, — хотя он сам еще не знает своих намерений. Но знает одно — Ольгу нужно спасти и как можно скорее.
Еле заметным движением головы Ольга показывает, что она поняла.
3. Бегство
— Не окажете ли мне содействие в дальнейшем продвижении? — говорит Ильицкий японскому полковнику.
— О, конечно, — любезно отвечает полковник. — Я вам дам документ и пароли.
— Очень вам благодарен.
— Подзалста. Вы когда думаете отправиться?
— Хоть завтра.
— Прекрасно. О-та? обращается он к своему ад‘ютанту. — Дайте мистеру пропуск и пароль.
— Благодарю вас.
— Подзалста. Прошу, — и полковник пожимает его руку.
В час ночи у тюремного барака смена караула.
Стоят двое: один у дверей барака, другой — на другом конце его.
Ильицкий, плотно прижавшись к боковой стене барака, в темноте совершенно невидим. Он ждет, пока удаляется разводящий и старый караул, а вновь прибывший, укутавшись в свои собачьего меха дохи, начинает прогуливаться вдоль барака.
Спустя некоторое время, один из них усаживается около дверей, другой продолжает ходить по другой стороне барака.
Ильицкий, как кошка, подкрадывается к углу барака и, выждав момент, когда караульный проходит мимо него, почти вплотную, бросается на него, схватив крепко за шею.
Неуклюжая доха делает караульного неповоротливым, путается у него в ногах и через секунду, оглушенный ударами Ильицкого, он валится наземь.
Ильицкий быстро одевает доху и папаху караульного, берет его винтовку и равномерной спокойной походкой огибает угол барака, направляясь к второму полудремлющему караульному.
— Са-то, — говорит японец, увидя его и принимая за своего товарища. Но прежде, чем он успевает его разглядеть, он уже тесно прижат в угол, а винтовка его отброшена далеко в снег.
Ильицкий затыкает ему рот его же рукавицей и связывает его по рукам и ногам.
С дверью справиться оказывается легче, чем он ожидал. Она деревянная, и, хотя впереди и повешены внушительные замки, она держится на стареньких заржавелых шарнирах, прибитых гвоздями.
Ильицкий без труда отламывает их штыком.
— Ольга!
— Я! — раздается слабый женский голос.
— Идем скорее.
— А лошади?
— Есть! Я еще днем приготовил. Теперь только быстрее — скоро следующая смена караула.
— Мы не успеем скрыться, — говорит Ольга, поравнявшись с лошадью Ильицкого.
Вдали, на синевато светящемся снегу дороги, видны черные движущиеся точки. Расстояние между ними и беглецами все сокращается.
— Да, нам не удрать. Они слишком быстро спохватились. Хорошо, что сейчас начинается лес, и они упустят нас из виду.
Они сворачивают влево от дороги, но по тропинкам пробраться на лошадях совершенно невозможно. Приходится опять вернуться на дорогу.
— Вот что, — говорит Ильицкий, — они уже близко и сейчас настигнут нас. Слезай с лошади и спрячься тут где- нибудь.
— А ты?
— Я попытаюсь завести их подальше, если это просто солдаты, то я как-нибудь выпутаюсь. У меня есть пароль и пропуск.
— А как же я?
— За тобой я вернусь утром. Тут где-то недалеко должен быть отряд наших…
4. Ночь в могиле
Сквозь узоры листьев — молочно-голубые блики луны. Ни малейшего ветерка.
Спит лес.
В свете луны — пни и кусты — фантастические тени чудовищных существ. Сломанный ветром сук, упавший посреди тропинки — леший, прилегший отдохнуть. Он точно схватился за голову руками и вот сейчас-сейчас кувыркнется, прямо под ноги и дико захохочет: «ха-ха!».
Тихо.
Хруст сучьев под ногами — бежит Ольга.
Куда?
Куда-нибудь. Только поглубже в лес. Спрятаться, выждать до утра.
Топот копыт все ближе и ближе. Вот уже почти рядом.
Ольга слышит, как японцы разговаривают между собой. Слышит, как харканье — гортанные слова команды старшего.
Несколько японцев соскакивают с лошадей и, нагибаясь к тропинке, рассматривают на снегу следы, куда они идут…
Затаив дыхание, Ольга ползет по тропинке. Платье цепляется за сучья, руки мерзнут в обледенелом мху.
А тут, кажется, какая-то яма — углубление. Тут можно будет спрятаться и выждать ухода японцев.
— А-ах! — Рука ее нащупывает под собой что-то мягкое и склизкое, и, инстинктивно отдернув руку, у нее вырывается невольный крик.
Под ней труп. И не один. Вся яма полна трупов. Очевидно, тут недавно было сражение, и могилу не успели зарыть.
Японцы настораживаются. Один что то сказал, — остановились.
Потом они направляются по тропинке в сторону могилы.
Ольга, не теряя ни секунды, лежа, сдвигает на себя сбоку лежащие трупы. От неприятного запаха кружится голова. Тошнит. Как сквозь сон, Ольга слышит, как японцы, подошедшие к яме, о чем-то разговаривают, затем медленно проходят дальше.
— Спасена, — думает Ольга. — Но что теперь делать. Неужели ей придется умереть среди этих уже похороненных?
Ольга не слышит, как японцы, окончив осмотр, садятся на коней и едут обратно. Ей все чудится, что они все еще недалеко, около ямы, и она не смеет делать ни малейшего движения.
Только открытые глаза видят сверху небо. Облака плывут быстро, точно куда-то торопясь, мимо луны, белые такие, пушистые…
Неужели она видит их последний раз? Неужели ей придется задохнуться среди трупов, умереть страшной смертью?..
Она вспоминает свое детство, мать, отца… Потом работу, фронты… И вот ее первая беззаветная любовь — Лазо. Он ее герой, она его подруга, сосватанная с ним в боях и в огне…
Как все это скоро кончилось. И тут вдруг смерть, такая жуткая, нелепая…
