Тревожное ожидание - Брюс Жан (прочитать книгу TXT) 📗
– Побыстрее!
– Какой ужас! Все торопятся... Они умрут раньше меня...
Он принес заказ. Юбер заплатил, выпил и ушел. «Мерседес» стоял на прежнем месте. Он скользнул за руль, быстро захлопнул дверцу, чтобы уберечь салон от дождя, включил «дворники» и, осторожно тронувшись с места, влился в поток машин, двигавшийся по проспекту.
Хотя он и купил план Триеста, но все-таки заблудился и был вынужден прижаться к тротуару, чтобы сориентироваться.
Хирурго вышел из машины перед домом сорок три по виа Джулия и втянул голову в плечи от резкого порыва дождя. Непрекращающийся вой ветра в ветвях деревьев парка звучал по-настоящему зловеще.
Хирурго прижался к двери и нажал толстым пальцем на кнопку звонка. Три длинных, четыре коротких...
Несколько секунд ожидания, дверь открылась, и Хирурго, войдя в дом, заворчал:
– Вы не торопитесь! На улице ведь такая благодать!
Человек, открывший ему, не ответил. Он взял шляпу своего начальника, повесил ее на крючок, потом спросил:
– Плащ?
– Нет... Хотя да, лучше снять...
Хирурго стащил с себя зеленый плащ из плотной непромокаемой ткани и пошел к открытой двери, ведущей в ярко освещенную комнату.
Хилый подросток с худым лицом стоял перед лежащей на мраморной подставке камина передающе-принимающей рацией типа «уоки-токи», размером не больше шкатулки для сигар.
– Что нового, Данило?
Взгляд подростка загорелся. Этот был готов на все ради Хирурго.
– Ничего, патрон. Клаудиус сказал, что не сможет дольше сидеть на дереве, если не стихнет буря.
Хирурго нахмурил брови:
– Будет сидеть столько, сколько нужно. Ночью отнесете ему поесть.
Человек, открывший дверь, остался стоять на пороге комнаты. Услышав последние слова, он хмуро проговорил:
– Кстати, о еде. Мне нужно нести корзинку девчонке. Сегодня днем она меня отчитала: ей, видите ли, этого мало. У нее, должно быть, зверский аппетит...
Хирурго не слушал. Он обратился к Данило:
– Вызови Клаудиуса. Я должен передать ему новые инструкции.
Данило наклонился к микрофону, встроенному в корпус маленькой рации:
– Алло, Данило вызывает Клаудиуса. Надо лить воду в вино?
Тут же ответил приглушенный гнусавый голос:
– Алло, Клаудиус вызывает Данило. Надо лить вино в воду, а не воду в вино.
– С тобой будет говорить Номер Первый, – сказал Данило.
Он отодвинулся, давая Хирурго возможность подойти. Шеф спросил:
– Ты меня слышишь, Клаудиус?
– Да, шеф, но говорите четче. Этот ветер...
Действительно, голос Клаудиуса заглушал шум ветра. Хирурго продолжил:
– Наши телефонисты перехватили два интересных звонка. Высокий, хорошо сложенный тип, возможно американец, пытается войти в контакт с домом девятнадцать. Он наверняка придет туда и постарается, чтобы ему открыли. Как только увидишь его, дай знать Данило, чтобы Витторио мог взять его под наблюдение, когда он уйдет. Ясно?
– Ясно, шеф. Знаете, тут, наверху, не очень удобно!
– Знаю, – сказал Хирурго. – Обещаю, что ты получишь соответствующую компенсацию. Но не забудь, что сейчас все зависит от тебя. Я на тебя рассчитываю, Клаудиус.
– Можете на меня положиться, шеф, я выдержу. Я тут привязался покрепче на всякий случай...
Хирурго распрямился, сделал Данило знак выключить рацию и повернулся к Витторио:
– Ты слышал? Этот тип меня беспокоит... Вне всяких сомнений, он американский агент. Постарайся проследить, что он делает и с кем встречается. Если появятся опасения, что он от тебя оторвется, или если он заметит за собой «хвост», убери без колебаний. Обычным способом; план ухода тот же. Укрытие подготовлено. Я на тебя рассчитываю, Витторио...
14
Гостиница «Гарибальди», 22 часа:
За стойкой дремала толстая матрона. Антонио стоял, прислонившись плечом к двери. За этой дверью была лестница, по которой можно было подняться в номера, и коридор, ведущий на кухню.
Десяток клиентов, по большей части моряки, все итальянцы, вели бесконечный разговор о своей работе, потягивая виноградную водку.
Тяжелая задымленная атмосфера, вонь разлитого дешевого вина и человеческого пота.
Юбер допил последние капли кофе, поданного ему в конце ужина, и сделал вид, что углубился в чтение газеты.
Зазвонил телефон. Матрона неторопливо повернула свою тушу, пробурчала несколько слов, вынула один из штекеров маленького коммутатора, воткнула его в другую ячейку, положила трубку и вновь приняла позу Будды.
Вошел человек, вместе с ним в помещение ворвался порыв ветра с дождем. Сняв фуражку моряка торгового флота, он отряхнул плащ, обвел зал холодным взглядом и облокотился о стойку бара.
Этот тоже был итальянец.
Клиентура была исключительно итальянской.
Юбер немного опустил газету, чтобы иметь возможность наблюдать за Антонио. Служащий гостиницы, выполнявший всякую работу, казалось, мечтал. Тощий, сутулый, лысый, с длинными, как у обезьяны, руками и косым жуликоватым взглядом. Неприятная внешность.
Их глаза встретились. Юбер сделал ему знак подойти. Тот двинулся развинченной походкой и со скучающим видом.
– Слушайте, Антонио, – тихо проговорил Юбер, давая понять, что хочет, чтобы его никто не слышал. – Вы кажетесь мне сообразительным, и, как и всем, вам нужны деньги...
В глазах Антонио скука сменилась жадностью.
– Десять долларов никогда не лишние, – продолжал Юбер, подмигнув.
– Конечно, синьор. Весь вопрос в том, что вы хотите получить взамен.
– Простую информацию.
Он сделал паузу и для большей убедительности достал из кармана десятидолларовую бумажку.
– У меня была назначена здесь встреча с другом, Франсисом Альбрехтом. Он должен был приехать вчера...
Костлявое лицо Антонио напряглось. Юбер это заметил и продолжил фальшиво-непринужденным тоном:
– Он здесь?
Антонио прикусил губу, незаметно бросил взгляд на матрону, без смущения рассматривавшую их, и тихо ответил:
– Нет, синьор, уехал и даже не заплатил по счету!
– О! – произнес Юбер, изображая, что это его шокировало. – Ну-ка, расскажите...
– Он приехал вчера вечером, синьор, с одним чемоданом. Мы дали ему шестой номер. Утром я постучал в его дверь, чтобы сказать, что принес завтрак. В комнате никого не было. Он убежал через окно, наверняка ночью. Хозяйка подала жалобу. Все-таки так вести себя непорядочно...
Он наклонился и лицемерно спросил:
– Вы говорили, он ваш друг?
Юбер, как отличный актер, изобразил смущенное отступление:
– Ну, друг это слишком громко сказано... Скажем, он мой знакомый. – И добавил, притворяясь, что пребывает в нерешительности: – Однако, если завтра вы не получите от него известий, я... возможно, я оплачу его счет, но при условии, что вы дадите мне расписку.
Антонио выпрямился:
– Я скажу об этом хозяйке.
Юбер удержал его за рукав и пошуршал в пальцах десяткой.
– Секундочку. Я не тороплюсь.
Он еще больше понизил голос:
– Этот побег через окно посреди ночи как-то не вяжется с синьором Альбрехтом. У вас не создалось впечатление, что он чего-то боялся? Может быть, он здесь с кем-нибудь поссорился?
Антонио поморщился и ответил:
– Не знаю.
Юбер еще выразительнее пошуршал купюрой.
– Подумайте получше...
Антонио вздохнул, отер со лба пот и мысленно решил, что не стоит компрометировать себя из-за десяти долларов. Он принял обычный вид и равнодушно произнес перед тем, как отойти:
– Я уже подумал, синьор.
Юбера это не обмануло, но он ничего не мог вытянуть из этого типа, который наверняка знал больше, чем старался показать.
– Счет, – крикнул Юбер вслед Антонио.
– Сейчас, синьор.
Антонио подошел к матроне, которая стала ему что-то тихо говорить, с подозрением глядя на Юбера. Он ей коротко ответил. Она написала счет на карточке. Антонио положил ее на тарелку и принес Юберу.
Тот расплатился и оставил десять долларов в качестве чаевых. Антонио проводил его до тротуара, несмотря на дождь, посмотрел, как он садится в «мерседес» и уезжает, потом сунул голову в оставшуюся приоткрытой дверь и крикнул хозяйке:
