Задание на всю жизнь - Хакимов Абдулла (книга жизни .txt) 📗
Мирза молчал. У него были свои соображения. Но не так-то легко высказать их вслух, да еще при свидетеле. Лишь наедине с муфтием он решился на откровенность.
— В сопровождающие нужно послать не вооруженных всадников, а двух ловких, хорошо знающих переходы, проводников.
— Хан Казы подобрал именно таких людей.
— Сколько их?
— Четыре человека…
— Это много. Целая группа. Ее легко обнаружат во время перехода границы или при возвращении. Притом сопровождающие своей внешностью не должны вызывать подозрений.
— Правильно… — согласился муфтий. — Это лучший вариант… Переговорим с нашими людьми на местах. Подберем подходящих и отправим…
Мирза сделал паузу и неожиданно предложил:
— А если отправить женщин?..
— Женщин?! — удивился Садретдинхан. — Есть ли проводницы?
— Найдем, муфтий-эфенди, — ухмыльнулся Мирза. — Во время последней поездки я приметил кое-кого. Если разрешите, вернусь в Ширван-Буджнурд и привезу.
— Хорошо. Завтра же и отправляйтесь. Одного дня вам вполне хватит.
Во время последней поездки в «Дашт-и-Туркман» Мирза несколько минут разговаривал с Айнагуль.
Эта встреча толковалась джаргеланскими мюридами по-разному. Одни серьезно, другие полушутя распространяли всякие небылицы.
Особенно злословили главарь шайки джаргеланцев Мулла Мухаммед и имам кишлачной мечети Нафас Ахун. Секретарь муфтия им не нравился. И они были рады пустить слух, что Айнагуль после беседы с ним стала заметно веселее.
Мюриды посмеивались с оглядкой: уезжая, Мирза от имени муфтия предупредил Кульджан Ишана и Нафас Ахуна, чтобы они «относились к женщине с должным вниманием и не обижали ее».
— Возможно, господин муфтий привлечет ее к выполнению важного задания, — многозначительно проговорил Мирза.
Проводив его, мюриды хватались за вороты чекменей и шептали:
— Прости, всемогущий, поистине пути твои неисповедимы…
Но в глаза Мирзе они не смели что-либо сказать, ибо больше боялись земного муфтия, чем скрытого в небесах всевышнего…
Определенность в судьбу Айнагуль внес Захид Хамадани. Возвратясь из поездки, Мирза, как обычно, встретился с ним и, передав все необходимые сведения, рассказал и о туркменской женщине.
Вероятно, Мирза рассказывал очень горячо: доктор невольно улыбнулся:
— Неужели, царевна столь прекрасна? Вы так близко восприняли ее участь!
— Да, прекрасна, — серьезно ответил Мирза. — Но ее красота — в сердце, в чистой совести, в любви к Родине, в ее ненависти к этим людям, среди которых она сейчас живет. Может быть, придет время и я напишу о ней поэму!
Хамадани улыбнулся. Затем, помолчав, он достал из ящика письменного стола книгу и пинцетом вынул из ее толстой обложки белый плотный квадратик размером чуть меньше спичечной коробки.
— Ваша пленница не похожа на эту?
Мирза на мгновение растерялся. Перед ним была фотография Айнагуль. Он осторожно взял фото из рук доктора.
— Да, она… Видимо, снималась года два тому назад. Конечно, здесь она лучше: я видел ее очень измученной. В чем же дело? — поднял он глаза на доктора. — Кто эта женщина?
— Слушайте, друг мой. На эту женщину вы обратили внимание, казалось бы, случайно. Но она — очень нужный нам человек. Вам поручено во что бы то ни стало вызволить ее. Это одна из активных общественниц туркменского аула Джида-Тепе, депутат местного Совета. Ее муж коммунист. У них двое маленьких детей: восьмилетняя девочка Зульхумар и десятилетний сын Зульфикар… Попала Айнагуль к бандитам случайно: они увели ее в один из налетов на аул и ничего не знают о ней. Несмотря на то, что Кульджан Ишан, Мулла Мухаммед, Нафас Ахун отъявленные головорезы, все же в них сильно чувство племенного родства, впитанное с молоком матери. А Айнагуль оказалась из одного с ними племени. Поэтому мюриды пока стараются сломить ее сопротивление и выдать замуж за одного из бандитов.
Мирза напряженно слушал доктора.
— Теперь, — продолжал Хамадани, — надо решить, как спасти Айнагуль. У вас есть какие-либо планы?
— Я уже много времени ломаю голову над этим, — проговорил Мирза. — Есть несколько способов переправки ее на родину, однако все они сложны. Необходимо, как говорится, без следов вытащить волос из теста. Лучше всего, по-моему, выполнить поручение руками муфтия.
— Понял, — сказал Хамадани. — В ближайшее время муфтий намерен переправлять людей?
— Должен пойти человек Хайдар Хаджи…
— На этом и решим…
Хамадани и Мирза подробно обсудили детали приемлемого варианта возвращения Айнагуль на родину.
— Вам необходимо в ближайшее время совершить еще одну поездку в Джаргелан, встретиться с Айнагуль и осторожно изложить ей предлагаемый нами способ перехода границы. От нее будет требоваться одно: пусть заверит мюридов, что она не понимала их по недомыслию. А теперь согласна во славу ислама выполнить любое поручение уважаемого досточтимого муфтия. Если муфтий и Хайдар Хаджа захотят побеседовать с ней, пусть твердит: «Я к вашим услугам, если на то будет воля всевышнего. Сделаю, что прикажете, и возвращусь обратно».
При встрече с Кульджан Ишаном Мирза сообщил о необходимости подобрать двух-трех подходящих людей, которым будет выплачено хорошее вознаграждение за переправу человека муфтия через границу. Но об Айнагуль Мирза тогда не заикнулся.
Ей Мирза тоже ничего определенного не сказал. Однако незначительный короткий разговор смутил женщину.
«Что нужно этому человеку?» — думала она, принимая Мирзу за легкомысленного повесу, который ищет ее расположения.
Про себя она даже упрекнула его:
«Ведь я гожусь ему в старшие сестры, он еще так молод. Его уважают, видимо, он из богатой семьи. Неужели там, в Мешхеде, он не смог найти себе девушку помоложе? И почему он назвал меня сестрой? Ведь узбеки называют так только тех, кого уважают и кто им по-настоящему дорог и близок…»
Обычаи узбеков, живших рядом с ее родным аулом, были хорошо известны Айнагуль.
«Но ведь ничего плохого в его поведении я не замечаю, — продолжала рассуждать женщина. — Его глаза смотрят смело и открыто. В чем же дело?»
Прошло несколько дней.
Айнагуль сама была удивлена тем, что мысли о Мирзе не покидают ее. И сегодня, вращая ручную мельницу, она снова почему-то подумала о нем, размышляя о своей судьбе. Порой женщина бросала нетерпеливые взгляды в сторону открытых ворот: еще вчера ей с кривыми усмешками доложили о приезде Мирзы.
Показалась машина. На большом дворе маячили всего лишь несколько нукеров, чистивших лошадей, чинивших седла. Монотонные глухие звуки ручной мельницы нарушали тишину. Обменявшись приветствиями с нукерами, Мирза заметил Айнагуль. Звуки мельницы смолкли…
Как только Мирза приблизился, Айнагуль встала и полупоклоном приветствовала гостя. У себя в ауле она привыкла здороваться с мужчинами за руку. Здесь, в становище бандитов, это запрещено адатом. За это жестоко наказывают. А ей почему-то очень захотелось по старой привычке крепко пожать руку Мирзе. Она вовремя опомнилась. Только протянув руку, сразу же отдернула ее, прижала к груди и еще раз поклонилась.
Ответив на приветствие, Мирза (пока никого не было рядом) начал долгожданный разговор:
— На этот раз примите большой привет не от господина муфтия и не от меня, а от Зульхумар и Зульфикара…
Айнагуль едва устояла на ногах. Но, сделав невероятное усилие, она старалась сдержаться, прикрыв одной ладонью рот, а другой — глаза, полные слез…
— Ничего, ничего, выплачьте свою боль, на душе будет легче. А я перейду к новости, от которой вы должны радоваться.
Женщина, сделав еще одно усилие, отняла от лица руки и застыла в ожидании.
— Слушайте меня внимательно…
Мирза рассказал, стараясь сделать это как можно короче, о возможностях ее перехода через границу.
— Я готова сделать все, что вы прикажете…
— Учтите, Айнагуль-апа, малейшая ваша неосторожность будет стоить не только вашей, но и моей головы. — Он едва заметно улыбнулся. — Теперь вы в ответе не только за себя, но и за своего младшего брата. Понятно?
