Сафари в Ла-Пасе - де Вилье Жерар (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT) 📗
– Спасибо, – поблагодарила иностранка.
И в то же мгновение Мендиета увидел то, чего никак не мог ожидать.
С олимпийским спокойствием девушка расстегнула молнию джинсов и, стянув их со своих длинных ног, осталась в полупрозрачных белых трусиках. Затем, сложив брюки, она положила их на кровать и повернулась к нему. Сквозь тонкую ткань Антонио отчетливо видел темный и выпуклый треугольник. «Чуло» открыл рот и, как завороженный, смотрел на несколько шаловливых волосиков, выбивавшихся из-под трусов иностранки.
– Страшно жарко, – объяснила она и, мило улыбнувшись, спросила:
– Тебя это не смущает?
Антонио Мендиете еще никогда не приходилось видеть таких красивых ног. Бедра блондинки были стройными и тугими, ее колени – круглыми, а щиколотки – удивительно изящными... А уж этот восхитительный цвет кожи!.. Девушка поудобнее устроилась на кровати и опять принялась за ногти.
Она сидела прямо перед «чуло», широко расставив ноги и склонив головку набок. Вот она поставила пятку на кровать и взялась теперь за ногти ноги. Натянутая прозрачная ткань обтягивала ее формы с анатомической откровенностью. Простой мозг парня буквально кипел. Он даже не подозревал, что женщины могут себя вести так. «Чуло» решил, что должно быть, у иностранок совсем Другие обычаи и что в ее поведении нет ничего особенного... Но все-таки видеть это было приятно... Ему было немного стыдно, потому что желание его проснулось и демонстрировало себя слишком откровенно. Мендиета искал, как бы так согнуться, чтобы ничего не было видно. Руки его, лишенные винтовки, глупо болтались.
Девушка подняла глаза и улыбнулась, поглядев на зеленые брюки солдата.
– Иди сюда, – ласково сказала она, хлопнув ладонью возле себя.
Послушно, как робот, Антонио сел, вдыхая аромат молодого женского тела. Ноздри его раздувались. Он покосился. Сбоку грудь блондинки выглядела еще более полной. Мендиета попытался глядеть только на ножницы, но глаза упрямо опускались к белым трусикам.
В течение какого-то времени, показавшегося ему бесконечно долгим, они сидели неподвижно... Затем девушка вдруг повернулась и смущенно посмотрела на него. Антонио не был слишком искушен в любви, и ему пришла шальная мысль, что иностранка ждет его и что он, дурак, рискует упустить такой редкий случай... Пьянящее ликование, как снежная лавина, уничтожило всю его стеснительность... «Чуло» протянул руку и положил ладонь на бедро девушки.
Та лишь отвернулась, продолжая обрабатывать ноготь большого пальца. Посидев так, Антонио набрался храбрости и, вытянув другую руку, погладил грудь иностранки. От прикосновения к нежной и теплой плоти сердце его бешено заколотилось. Ему до смерти хотелось сорвать лифчик. Но вместо этого рука лишь крепко сжала бедро девицы.
Щелкнув последний раз ножничками, она разогнулась и откинулась на спинку кровати. Ее вызывающий взгляд застыл на лице индейца... Рука его поползла вверх по ноге, и ладонь ощутила вдруг что-то влажное и податливое. Не осмелившись просунуть руку под трусы. Мендиета стал с наслаждением гладить полупрозрачную ткань.
Это испытание оказалось для «чуло» чрезмерным. Он почувствовал сладостное щекотание между ног и понял, что переоценил свои силы. По внезапно остановившемуся взгляду парня пленница догадалась, что произошло. Она ласково погладила черные волосы Антонио левой рукой, слегка приподняв его голову. Сцепив пальцы, он сидел не двигаясь.
Когда левая рука прекрасной белокурой иностранки погрузилась в шевелюру Мендиеты и потянула голову назад, он уже не сопротивлялся.
Тогда правой рукой она изо всех сил всадила свои маленькие ножнички в его правый глаз.
Майор Гомес с ненавистью смотрел на Антонио Мендиету, сидевшего в углу комнаты с широкой повязкой на правом глазу. Красный ручеек сочившейся крови был уже возле шеи. На улице, толкаясь и ругаясь, люди из «политического контроля» извлекали из джипа троих подозреваемых и одного раненого партизана. День прошел удачно. И все же майор был взбешен: Мартину, невесту Джима Дугласа, найти так и не удалось. Похоже, ей удалось сесть в какую-нибудь ехавшую в Ла-Пас машину. Неудовлетворенная страсть майора боролась в его душе с беспокойством. Если эта бельгийка расскажет в своем посольстве, что он ее похитил и изнасиловал, могут быть неприятности. Даже для такого всемогущего человека, как он.
Майор ругал себя. После того, как он изнасиловал эту блондинку, ее надо было тут же прикончить... Но воспоминания о стройном и нежном теле резали его сердце на части. Она не была похожа на девиц из «Маракаибо» в Ла-Пасе, демонстрирующих стриптиз.
Уго Гомес подошел к Антонио и пнул его ногой. Солдат поднял голову. В глазах парня стоял смешанный с покорностью судьбе страх. Майор вынул из кобуры четырнадцатизарядный «херсталл» с удлиненной рукояткой и приставил ствол ко лбу несчастного:
– Ну? Куда она уехала?
Тот лишь мотнул головой. В приступе бешенства Гомес нажал на курок. Почти не думая. Голова Мендиеты ударилась о стену, а сам он сполз на пол. За спиной майора раздался голос:
– Пойдемте, Уго. Есть дела и снаружи.
Голос принадлежал «доктору» Гордону, служившему в боливийской армии американским советником. Вопреки титулу, его единственным свершением в области медицины было то, что он лично очень искусно расчленил оба запястья Че Гевары для снятия отпечатков с кистей рук.
«Зеленый берет» Гордон обеспечивал связь между боливийским «политическим контролем» и посольством США. Как специалист школы подготовки кадров по борьбе с партизанами в Манаусе (Бразилия), он сопровождал карательные отряды и следил за тем, чтобы никакие сантименты не мешали ходу операций.
Похищение Мартины ему не понравилось, но это дело Гомеса. Его же личной заботой было не попадаться ей на глаза.
Гомес вышел на улицу. Бешенство его поутихло. Он вспомнил о доне Федерико. Немец будет ругаться.
– Надо бы найти эту бельгийку и ликвидировать ее, – сказал он Гордону.
– Это вполне возможное решение, – осторожно ответил «зеленый берет».
Существовала некоторая разница между уничтожением неграмотных крестьян и убийством иностранки. Но мышление майора Гомеса не улавливало оттенков.
– У дона Федерико будут из-за нас неприятности, – настаивал боливиец. – Мы ему многим обязаны.
Его люди выкрали эту Мартину для того, чтобы уничтожить единственного свидетеля, позволявшего установить связь между доном Федерико Штурмом и исчезновением молодого американца.
Год назад немец прятал в своем имении целую группу «политического контроля», в то время преследуемого, и снабдил ее купленным в Панаме оружием. Такие услуги не забываются.
Гомес и Гордон подошли к брошенному на землю партизану. Левая нога его была забинтована, лицо – искажено болью.
Гордон сказал:
– Он стрелял в нас. Мы его пытали. Он ничего не знает.
Не говоря ни слова, майор достал свой «Херсталл» и выстрелил в грудь раненого. Тот подскочил и начал хрипеть. Изо рта потекла кровь.
– Мне надоели эти свиньи, – заявил Гомес.
Гордон промолчал. Следовало бы еще попытать пленного. Но в голове у Гомеса, как видно, была одна Мартина. Оставалась тройка связанных и посаженных спиной к тяжелому деревянному столу крестьян.
– Эти трое, – продолжал пояснения Гордон, – кормили и прятали людей с гор.
Гомес молча взглянул на них. В черных глазах майора блеснула ненависть. К тому же не терпелось поскорее возвратиться в Ла-Пас.
– Мачете! – приказал он.
Один из полицейских принес наточенное мачете. Помахивая им перед крестьянами, Гомес произнес:
– Ублюдки, сейчас вас всех расстреляют. Обычно вам отрубают руки после. А так как вам это уже все равно, то сегодня я поступлю наоборот.
Он подал знак, и полицейские отвязали одного их пленных. Двое солдат взяли его за плечи и подвели к столу. Крестьянин даже не успел испугаться. Мачете резко опустилось, и кисти несчастного упали на землю. Из обрубков хлынула кровь, заливая вонзившееся в дерево мачете. Крестьянин посмотрел на них и взвыл.
