Практика Сергея Рубцова - Далекий Николай Александрович (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений TXT) 📗
Вдруг впереди шумно вылетел пестрый тетерев, и тотчас же прогремел выстрел. Кувыркнувшись в воздухе, тяжелая птица шлепнулась в кусты малинника.
— Достань! — вешая на плечо ружье, приказал внуку Макар Силантьевич.
Ванюша недоумевал: в это время бить тетеревов запрещалось, и дедушка всегда свято выполнял правила охоты. Зачем же он подстрелил тетерева? Найдя в кустах еще трепыхавшуюся птицу, мальчик побежал за ушедшим вперед дедом.
Макар Силантьевич уже вышел к ручью, прозрачно струившемуся по мелкой гальке среди невысоких, поросших кустами орешника берегов. След человека свернул влево. На густой низкой траве он исчезал, но там, где появлялись россыпи замшелой гальки, становился явственней. Впереди слышался шум падающей, бьющейся о камни воды.
Вскоре Ванюша увидел небольшой водопад. Вода ручья тяжелой, сверкающей на солнце струей срывалась с метровой скалы и падала в маленькое озерцо с каменистыми берегами. У водопада озерцо пенилось, кипело.
Перебесившись, вода в клочьях быстро исчезающей пены устремлялась на исток, к узкому руслу ручья.
На берегу озерца старый охотник остановился. Лицо его было хмурым, на лбу собрались глубокими складками морщины.
— Вот так штука! — воскликнул он, явно озадаченный и встревоженный. — Ванек, ведь тут большой камень лежал. Куда же он делся?
Мальчик, как и его дедушка, никогда не видел исчезнувшего камня, но, приглядевшись к месту, куда показывал дед пальцем, он увидел свежую ложбинку и понял, что тут лежал большой, пуда на два камень.
— Поворожил кто-то здесь, — вслух рассуждал Макар Силантьевич, — и отнес камень к озеру. Бросил в воду, не иначе. Зачем ему потребовалось? Стой! Бросил он камень, а сам присел и закурил…
Окурка, спичек не было видно, но дедушка осторожно поднял с земли плоскую гальку с серым, примокшим от росы комочком табачного пепла.
— Так, Ванюша… — продолжал Макар Силантьевич в сильном волнении. — Отойди в сторонку, не путай следы. Дело тут, я вижу, неприятное. Не нравится мне.
Охотник вытащил висевший за спиной на ремне топор и, шагнув к молоденькой стройной березке, срубил ее у корня. Зашумев нежной листвой, деревцо повалилось на землю. Старик подхватил его левой рукой, обрубил ветки и верхушки. Получилась длинная тонкая жердь. Макар Силантьевич подошел к озерцу и, сунув жердь толстым концом в кипящую воду, начал исследовать дно.
— Есть, Ванюша! — закричал он вдруг радостно и тревожно. — Нащупал. Эх-ма! Не вытащить запросто. Глубоко! Зацепить хорошенько надо. Раздевайся, внучек. Не забоишься нырнуть? Дно чистое, коряг нет.
Мальчик быстро разделся и смело прыгнул вниз головой в озерцо. Но буйная вода сейчас же выбросила его на поверхность и отнесла на мелкое место.
— Без грузила не пойдет. Бери в руки камень, заходи против течения, — посоветовал дед.
Ванюша нырнул с камней в руках и долго не показывался на поверхности. Наконец он вынырнул на мелком месте. Лицо мальчика было испуганным, бледным. Отдышавшись, он заявил:
— Больше не полезу.
— Что ты, дурашка? Судорога, может быть, схватила?
— Не-е… Там на дне зверь какой-то связанный лежит.
— Выдумываешь!
— Честное пионерское, дедушка. Шерсть я нащупал. Медведь вроде.
— Какой медведь! — усмехнулся старик. — Не было еще на моей памяти такого случая, чтобы связанного медведя в ручье топили. Бери жердь, цепляй, мы его вытащим и посмотрим, что за зверь такой.
Мальчик выбрался на берег. Он не обнаруживал желания еще раз лезть в бурлящую воду. Мокрое тело его посинело, взялось гусиными пупырышками. Поглядывая на озерцо, он зябко поеживался.
— Эх, ты! — Макар Силантьевич с укоризной посмотрел на внука.
— Охотником хочешь быть, тигроловом. Ну, хоть и зверь там лежит… Так ведь он мертвый! Забоялся. И против мертвого зверя кишка тонка.
— Не забоялся я, — стуча зубами, ответил мальчик. — Дюже противно его руками хватать.
— Тогда мне черед…
Увидев, что дедушка начинает раздеваться, Ванюша поспешно остановил его.
— Полезу!
— Вот это другой разговор. Бери камень побольше. Жердь подмышку. Цепляй сучком, как багром.
Мальчик снова скрылся в белом кипении озерца. Старик удерживал жердь за тонкий вздрагивающий конец. Ванюша вынырнул.
— Зацепил, — сказал он, брезгливо сплевывая набегавшую на губы воду.
— Может, не медведь, так волк, там. Это — точно!
Макар Силантьевич потянул жердь. Мальчик подбежал к нему и начал помогать. Из воды у берега показалось что-то темное, поросшее густой шерстью и обвязанное тонкими веревками.
— Хватай за веревку, — скомандовал старик и, отбросив жердь, помог внуку вытащить тяжелый мокрый ком на берег.
Охотничьим ножом Макар Силантьевич перерезал веревки, развернул узел. На гальке лежали мокрые унты, сшитые из собачьих шкур, вывернутый мехом наизнанку комбинезон, шелковое полотнище парашюта. Все это было обмотано вокруг камня и хорошо обвязано тонкими стропилами парашюта.
— Да-а, — тихо произнес старый охотник, пристально и неприязненно рассматривая лежавшие у его ног вещи, — неспроста сделано. Ты, Ванек, за малым не угадал: не медведь и не волк это, а волчья шкура. Видно, чужой, злой человек пожаловал к нам в тайгу. Ишь ты, ловок, негодяй! Шкуру он свою бросил, думал — концы в воду. Сам ушел.
Мальчик понял, о чем говорит дедушка. Он встрепенулся, заблестел глазами.
— Деда, мы догоним его. У нас ружья!
— Надо догнать… — сказал старик. — Обмозгуем и пойдем по следу. Ты пока давай готовь костер. Нужно подкрепиться. Дорога у нас будет длинная и трудная. Нельзя его упустить, никак нельзя…
2. Пассажир-отгадчик
Молодой человек в надвинутой на глаза соломенной шляпе, шелковой трикотажной рубашке с короткими рукавами и белых летних брюках неторопливо шагал по перрону одного из московских вокзалов. В правой руке он нес большой, но, видимо, легкий чемодан, на изгибе левой — аккуратно сложенный плащ из серой прорезиненной ткани.
У перрона стоял пассажирский поезд с белыми эмалированными табличками на вагонах «Москва — Владивосток». Посадка уже началась. У вагонов толпились пассажиры, носильщики с чемоданами, провожающие с букетами цветов. Слышались озабоченные и радостные восклицания, деловые советы, напутствия, всхлипывания слабых на слезу женщин, шутки, смех. Одним словом, на перроне царили суматоха и оживление, обычные здесь перед отходом поезда в дальний рейс.
Обладатель соломенной шляпы и легкого чемодана, рассеянно улыбаясь, с некоторым пренебрежением поглядывал на суетящихся, пробегающих мимо людей, однако взгляд его зеленоватых, узкого разреза глаз, оттененных черными ресницами, был пристальным, острым и цепким.
Подойдя к шестому вагону и выждав свою очередь, юноша протянул проводнику билет.
— Так… Вы до Синегорска, — рассматривая билет и делая отметки в своей записной книжке, сказал проводник. — Пожалуйста. Ваше место одиннадцатое в четвертом купе.
В четвертом купе уже находились три пассажира… Чистенькая, совершенно седая старушка в черном платье с кружевным воротником, молоденькая девушка со светлой кудрявой головкой и худощавый жилистый мужчина средних лет, укладывающий свои вещи на багажную полку.
Как только в купе появился новый пассажир, девушка тряхнула кудряшками и с приветливым любопытством посмотрела на него, смерив глазами с ног до головы. Юноша в соломенной шляпе тоже бросил быстрый, оценивающий взгляд на девушку, но тут же придал лицу безразличное выражение и повернулся к старушке, протиравшей платочком стекла очков.
— Простите, ваша полка верхняя?
Старая женщина не торопясь одела очки и слегка насмешливо посмотрела на юношу.
— Этот вопрос делает честь вашей проницательности, молодой человек. Ну, а что же дальше?
— Дальше? — юноша пожал плечами и улыбнулся. — Дальше я хотел бы попросить вас уступить мне верхнюю полку. — Он отвесил легкий поклон и поспешно добавил:
— Если, конечно, это не будет ущемлять ваших интересов…
