Мозаика Парсифаля - Ладлэм Роберт (е книги .TXT) 📗

Совершенно неожиданно Хейвелок откинулся на спинку стула и весело рассмеялся. Причем совершенно искренне. Без всякого намека на враждебность, без малейшего вызова. Это сбило моряка с толку.

– Bene, – произнес Майкл, отделив от пачки еще две пятитысячные бумажки. – Я всего лишь хотел убедиться, как обстоят у вас дела с характером, приятель. Теперь вижу, что вы крепкий орешек. Отлично! Слабак не понимает того, что видит. Из страха или из жадности, когда перед ним куча денег, начинает что-то выдумывать. – Хейвелок снова стиснул запястье моряка, заставив того открыть ладонь. Это был сильный, но дружелюбный захват. – Вот пятьдесят тысяч лир. – Майкл шлепнул бумажки в открытую ладонь. – У нас нет причин для ссоры. Так где же вы ее видели?

Столь резкие перемены настроения окончательно обескуражили матроса. Ему очень не хотелось отказываться от схватки, но комбинация денег, дружелюбного смеха и захваченной руки вынудила его отступить.

– Вы собираетесь… пойти к моему капитану? – спросил он, отведя взгляд.

– С какой стати? Вы же сами мне только что сказали – наши дела его не касаются. Зачем втаскивать в них старика? Пусть он сам зарабатывает свои деньги. Итак, где вы ее видели?

– На улице.

– Блондинка, красивая… шляпа с большими полями! Где именно? С кем она была? Капитаном, помощником, каким-нибудь официальным лицом?

– Не у «Эльбы». У торговца, который отшвартован рядом.

– Там их всего два: «Кристобаль» и «Тереза». Так у какого из них?

Моряк обвел глазами кафе. Его голова поникла, глаза не могли сфокусироваться на одной точке.

– Она разговаривала с двумя мужчинами… один из них a capitano.

– Какого судна?

– A destra, – прошептал моряк, вытирая губы тыльной стороной руки.

– Справа? – поспешно переспросил Майкл. – «Санта-Тереза»?

Моряк потер подбородок и часто заморгал, он явно чего-то боялся. Его взгляд неожиданно зафиксировался на каком-то объекте слева от стола. Он пожал плечами и отодвинул стул, комкая в ладони деньги.

– Не знаю. Ничего. Капитанская проститутка.

– Итальянский сухогруз? «Санта-Тереза»? – не отставал Хейвелок.

Моряк поднялся. Его лицо приобрело белый цвет.

– Да… нет! Кажется, справа… а может, слева. – Теперь его взгляд был направлен в противоположный конец зала. Майкл незаметно покосился в ту же сторону. Три человека за столиком у стены внимательно наблюдали за матросом с «Эльбы».

– Il capitano. Un marinaio superiore! Il migliore! [12] – хрипло выкрикнул моряк. – Больше я ничего не знаю, синьор! – Он, пошатываясь, направился к дверям, проталкиваясь через толпу, сгрудившуюся у стойки бара.

– Вы вели опасную игру, – заметил хозяин «Тритона». – Все могло повернуться и по-другому.

– Когда имеешь дело с мулом – пьяным или трезвым, не важно, – ничто не действует лучше кнута и пряника, – сказал Хейвелок. Он все еще искоса поглядывал в сторону людей за столиком у стены, стараясь ни на секунду не терять их из вида.

– Все могло кончиться кровью и дыркой в вашем животе, и вам ничего не удалось бы узнать.

– Но я все же кое-что узнал.

– Прямо скажем, немного. Судно справа, слева. Так какое же из них?

– Сначала он сказал – справа.

– Это как смотреть. Со стороны пирса или в противоположном направлении.

– Очевидно, непосредственно с того места, которое он занимал. Значит, справа. «Санта-Тереза». Итак, она должна взойти на борт итальянца. У меня достаточно времени для того, чтобы найти ее, прежде чем она получит сигнал идти на судно. Женщина наверняка находится где-то в доках, в пределах досягаемости.

– Я не уверен, – сказал владелец «Тритона», покачивая головой. – Наш мул заявил вполне определенно: капитан был «un marinaio superiore». «Il migliore». Что значит – самый лучший, великий моряк. Капитан же «Терезы» – усталый, битый жизнью торговец. Он никогда не ходит дальше Марселя.

– Что за люди расположились за столиком у стены? – спросил Майкл. Его голос был едва слышен за гвалтом зала. – Не поворачивайте голову, просто скосите глаза. Кто они?

– Я не знаю их имен.

– Так все же, кто они?

– Итальянцы, – произнес хозяин «Тритона» упавшим голосом.

– Итак, «Санта-Тереза», – сказал Хейвелок, отсчитав несколько банкнот и спрятав пачку в карман. – Вы мне очень помогли, – продолжил он, – вот это – хозяину «Пингвина», а остальное – вам.

– Grazie.

– Prego.

– Я провожу вас до конца улицы, ведущей к порту. Мне все же не очень нравится ваша идея. Мы не знаем, говорила она с капитаном «Терезы» или с кем-то другим. Что-то здесь не сходится.

– Теория вероятности утверждает противное. Это «Тереза». Пошли.

Узкая улочка казалась очень тихой после громогласного рева кафе. Ничем не прикрытые электрические лампы над дверями домов слабо светились в ореоле тумана, а отполированные столетиями булыжники мостовой скрадывали звук шагов. Впереди, не очень далеко, в сиянии фонарей вдоль линии причалов бежало шоссе. Боковая улица, по которой они шли, из-за темноты казалась туннелем. Хейвелок напрягал слух и зрение, стараясь не пропустить таящейся в тени опасности.

– Тихо! – прошептал итальянец. – Кто-то прячется в нише дверей слева. Вы вооружены?

– Нет. У меня просто не было времени…

– Тогда – быстро! – Владелец «Тритона» неожиданно бросился бежать. Он промчался мимо подъезда, из тени которого возникла фигура человека с вытянутыми вперед руками. Он явно пытался перехватить бегущего. Но в руках у него не было ни револьвера, ни ножа и вообще никакого оружия.

Хейвелок несколькими огромными скачками приблизился к противнику, но, чуть не дойдя до него, повернулся и нырнул в тень домов на противоположной стороне улицы. Человек бросился за ним. Майкл еще раз развернулся, и его правая нога врезалась в пах врага. Захватив лацканы пиджака противника и удерживая его в вертикальном положении, Хейвелок развернулся в третий раз и с силой воткнул лицо неизвестного в стену дома. Человек упал. Хейвелок нырнул следом, придавил левым коленом живот поверженного врага, а правой рукой, как клешней, вцепился в лицо, нажав пальцами на глаза.

– Deterse! Favor! Se Deus quizer! – прохрипел человек, схватившись за живот.

Майкл ничего не понял, кроме того, что говорил он по-португальски, это был человек из экипажа «Кристобаля». Майкл поднял его и прижал к едва освещенной стене, сразу узнав того самого матроса, который за столом в «Тритоне», произнес несколько слов по-английски.

– Если ты собирался совершить ограбление, приятель, то это была попытка с негодными средствами.

– Нет, синьор. Я хотел всего лишь поговорить, но без свидетелей. Вы мне заплатите, и я вам много расскажу. Только бы меня не увидели вместе с вами.

– Говори!

– Заплатите!

Хейвелок предплечьем придавил горло моряка, прижав его затылком к мостовой, запустил свободную руку в карман и извлек деньги. Упершись коленом в грудь матроса и освободив таким образом вторую руку, он вытянул из пачки две бумажки.

– Теперь говори!

– Мои слова стоят больше. Значительно больше. Вы сами увидите это, синьор.

– Если соврешь, я и эти заберу назад. Тридцать тысяч, не больше. Продолжай!

– Женщина поднимется на борт «Кристобаля» за семь минут до отхода. Все уже договорено. Она появится из восточных дверей пакгауза. Сейчас ее охраняют, вам до нее не добраться. Но потом ей придется прошагать сорок метров от склада до трапа.

Майкл отпустил матроса и, добавив к трем зажатым в ладони моряка бумажкам еще одну, скомандовал:

– Убирайся, я тебя не видел.

– Поклянитесь, что никому не скажете, синьор, – умоляюще выдавил моряк, едва держась на ногах.

– Клянусь. А теперь проваливай!

В конце улицы вдруг послышались голоса, и из полосы света возникли люди.

– Americano! Americano! – раздался призыв хозяина «Тритона», он возвратился с подмогой. Португалец попытался скрыться, но прибывшие на помощь скрутили матроса.