Атомная крепость - Цацулин Иван Константинович (читать книги .TXT) 📗
Сидя в автомобиле, мчавшемся по направлению к Мюнхену, Шулленбург с большой тревогой размышлял о сложившемся в стране положении, все говорило о том, что назревали события огромной важности и в них намерен сыграть роковую роль Штрадер, недооценивать его нельзя, Гитлер тоже был когда-то лишь ефрейтором…
Многое прояснилось, лишь только Шулленбург переступил порог обширного кабинета Франца Штрадера, – можно было подумать, что тот и по сей день продолжал оставаться военным министром: у его письменного стола почтительно сидели и внимательно слушали его наставления генеральный инспектор бундесвера Гейнц Кривель, командующий военно-воздушными силами генерал Ганс Хубер и какой-то офицер в погонах капитана пехоты. Тут же по стойке «смирно» стоял уже знакомый Шулленбургу полковник Дитц. Некоторый элемент гражданской атмосферы вносил, пожалуй, самодовольно развалившийся в кресле Карл Функ. «Опять Функ», – с досадой отметил Шулленбург.
При виде входящего графа Шулленбурга и Штрадер и его генералы встали. Лишь Карл Функ остался сидеть, приветствуя вновь прибывшего скупой улыбкой. Идя навстречу Шулленбургу с протянутой рукой, Штрадер подчеркнуто громко сказал:
– Ваш приезд сюда я расцениваю как согласие принять мое предложение… Я всегда был убежден в том, что ваше место в рядах бундесвера.
Шулленбург произнес с недоумением:
– Бундесвера? Но…
Штрадер дружески ухмыльнулся:
– Я вас понимаю… Какое, собственно, я имею сейчас отношение к командованию бундесвера? Это вас смущает? Сугубо между нами, граф, имею, и самое непосредственное, – он кивнул в сторону генералов. – Политики такого ранга, как я, ни на минуту не отходят от государственных дел, они всегда у власти, хотя бы и неофициально. И крайне важно, что мои друзья, – снова кивок в сторону генералов, – понимают это. К тому же у нас одинаковое отношение к положению в стране и одна цель. Впоследствии вы во всем этом разберетесь… Итак, я жду вашего ответа, герр генерал-полковник.
Функ заметил:
– Я уже второй раз присутствую при встрече с графом фон Шулленбургом по одному и тому же вопросу.
И смысл и тон его реплики были абсолютно ясны: сегодня они не останавливаются и перед угрозами! Шулленбург сделал вид, что не придал значения выходке Функа, сказал Штрадеру:
– Мое место рядом с вами.
– Благодарю. Иного ответа я и не ожидал от вас.
Генеральный инспектор бундесвера Кривель, явно отдавая дань прозорливости своего «фюрера», сказал Шулленбургу:
– Герр Штрадер был так уверен в вас… О, он великий политик и знаток людей… Он приготовил для вас сюрприз – вы уже зачислены в кадры бундесвера.
– Гауптман Лунг, – обратился Штрадер к капитану, – вручите генерал-полковнику приказ. – И пояснил Шулленбургу: – Лунг – адъютант военного министра, фактически выполняет функции офицера связи между некоторыми генералами из аппарата военного министерства и мной. Сегодня он прибыл сюда из Бонна специально, чтобы вручить вам приказ…
Подтянутый, молчаливый гауптман Лунг вынул из папки бумагу и протянул ее Шулленбургу.
– Разрешите поздравить вас, герр генерал-полковник…
Поздравления Шулленбург охотно принял. Теперь оставалось получить разъяснения: какое именно назначение ему предстоит, какие конкретно обязанности на него возлагаются. Эти разъяснения и должны были внести ясность – будет ли у Шулленбурга возможность осуществить его замысел. Сейчас он был очень обеспокоен и опасался, что это заметят, – осторожно повел глазами: оберста Дитца уже не было, тот незаметно покинул кабинет. Внешне бесстрастно генерал-полковник выслушал Штрадера:
– Формально вы будете числиться в штабе генерального инспектора, выполнять отдельные поручения военного министра, но основное – и в этом смысл моего обращения к вам – вы будете одним из моих военных советников, станете вместе со мной трудиться над обеспечением… существования нашего государства в определенных границах и при нами определенной внешней и внутренней политике…
Штрадер произнес целую речь. Шулленбург не без основания заподозрил, что напускным пафосом при этом тот постарался прикрыть нежелание сказать ему четко и ясно, чего от него, собственно, хотят. Штрадер говорил очень долго. Вкратце речь его сводилась к нескольким основным положениям: за четверть века усилий Франца Штрадера и его единомышленников, с помощью американцев, Федеративную Республику удалось довести до такого состояния, при котором она была абсолютно готова к ведению любой войны, большой или малой, – этому способствовал и захват немцами важнейших позиций в аппарате НАТО; Европу Штрадер хотел бы видеть «объединенной» под главенством Германии, в свою очередь «объединенной» силой оружия; в Европе должен быть снова установлен «новый порядок» с учетом «мощи Германии». Францию надо любыми средствами возвратить в НАТО, и ее армию снова отдать под команду генералов бундесвера, как это уже было недавно. «Объединенная» (западными) немцами и американцами Европа позволит Штрадеру и его хозяевам «без единого выстрела получить все то, за что вел войны на Западе Гитлер». Однако, к несчастью, – тут Штрадер буквально задохнулся от злобы, – ни о захвате Западной Европы, ни о молниеносной атаке на восточных соседей сейчас и думать нечего! – в ФРГ нашлись «предатели», вступившие в сговор с Москвой, признавшие как существующие границы по Одеру и Нейссе, так и между Федеративной Республикой и ГДР. Эти «предатели» провозгласили отказ от применения силы при решении споров в Европе и таким образом «продают Германию русским». Вывод: Германию надо срочно «спасать».
– Что же вы намерены предпринять? – прямо спросил Шулленбург.
– У нас имеется немало возможностей, я постепенно введу вас в курс, – заверил его Штрадер. – Но уже сейчас следует признать: рассчитывать на приход к власти так называемым демократическим путем, по-видимому, нельзя… Красные сбили народ с толку, и выборы в земельные ландтаги привели к совершенно неудовлетворительным результатам…
Шулленбург повторил свой вопрос. Штрадер остановил на нем острый взгляд и резко, с нескрываемой злобой ответил:
– Народ не всегда знает, что ему надо… Поэтому мы с вами должны действовать, и как можно скорее. Я пойду своим путем. У меня есть тщательно разработанные планы, и я уверен, что мои друзья за океаном отнесутся к ним положительно, они нам помогут…
– Боюсь, что для меня все это слишком сложно, – задумчиво произнес Шулленбург. – Я всего лишь строевой командир.
– Никакой ошибки нет. Приглашая вас сюда, я имел в виду прежде всего вашу военную специальность, герр генерал-полковник.
– Танки?
– В частности и танки. А вообще-то умелое командование сухопутной армией в условиях войны. – Штрадер сказал это, подчеркивая каждое слово, и снова пытливо посмотрел на Шулленбурга.
– Это уже понятнее, – сказал тот искренне, – можете располагать мной. Вы, вероятно, учитываете в ваших планах: армии стран Варшавского договора – мощная сила.
– Это не может остановить нас, – решительно заявил Штрадер. – Все будет как и раньше: тактика молниеносной войны, внезапное нападение – ныне этот принцип имеет неизмеримо большее значение, чем когда-либо прежде… Направление главного удара…
– Мы дадим вам новейшее вооружение, – вмешался Карл Функ.
Его дополнил генерал Кривель:
– И отличный, специально подобранный нами командный состав.
Вот теперь Шулленбургу стало ясно, чего хотят от него собравшиеся здесь заговорщики.
О деталях будущих действий по выполнению планов Штрадера и его компании во время этой встречи разговоров не было, но своего удовлетворения результатом переговоров с Шулленбургом Штрадер ни от кого не скрывал.
– Вы даже не представляете себе, граф, как я счастлив иметь такого военного советника, как вы, – откровенно и с чувством признался он. И Шулленбург тотчас отметил фальшь в его словах: то, что сказали здесь Функ и Кривель, свидетельствовало о том, что ему, генерал-полковнику фон Шулленбургу, отводится роль отнюдь не советника, что в советниках он должен ходить до какого-то заранее определенного Штрадером и его бандой часа, после чего действовать придется в соответствии с военной специальностью.
