Опрокинутая реальность - Абдуллаев Чингиз Акифович (бесплатная регистрация книга .txt) 📗
– Будь любезен, – кивнул Дронго, – и пока пойдем пообедаем.
В течение следующих нескольких часов Кружков навел справки о вечернем рейсе на Москву, о небольшой компании – провайдере Интернета, успел взять билет на рейс в Москву и снять копию с ленты, чтобы оставить основную запись самому Дронго. Последний успел побывать в компании, осуществляющей связь с Интернетом, и вернуться к дому. Уже возвращаясь домой, где они остановились, Дронго привычно проверил, нет ли за ним наблюдения и убедился, что молодой человек с прыщавым лицом неотступно следует за ним по пятам.
Он решил проводить Леонида. Остановили попутную машину и поехали в аэропорт. Дронго обратил внимание, что прыщавый парень оказался в коричневой «Волге», в которой был еще один человек. «Волга» следовала за ними до аэропорта. Убедившись, что Кружков благополучно прошел регистрацию, Дронго вернулся к своей машине и попросил водителя отвезти его в город, к зданию, где размещалась исполнительная власть республики.
В шесть часов вечера он уже стоял около дежурного милиционера, объясняя ему, что хочет увидеться с вице-губернатором Мясниковым. Офицер не пропускал незнакомого посетителя и не собирался объяснять причин подобного решения. Тогда Дронго решил позвонить в приемную Мясникова. Он успел дозвониться до секретаря, которая еще не ушла. И попросил передать вице-губернатору, что приехавший из Москвы гость, который сегодня встречался с Гавриловым, хочет срочно переговорить с вице-губернатором.
Через минуту ему сообщили, что пропуск на его имя выписан. И еще через две минуты он уже сидел в приемной вице-губернатора. Секретарь недовольно смотрела на него. Это была женщина лет двадцати пяти. Наверно, она уже собиралась домой, когда он позвонил, понял Дронго. Из-за него ей пришлось задержаться. Но кроме скрытого раздражения, в ее глазах было некое любопытство, словно она уже знала нечто такое, чего не знал Дронго. Раздался вызов селектора, и она сняла трубку.
– Можете войти, – коротко сообщила она Дронго.
Он не заставил себя долго упрашивать. Поднявшись, он вошел в большой кабинет вице-губернатора. За огромным столом сидел мужчина с большой головой и оттопыренными ушами. У него были круглые, глубоко посаженные глаза, выступающая вперед нижняя челюсть.
– Кто вы такой? – гневно спросил вице-губернатор, не вставая со своего места. – Откуда вы взялись? Зачем вы ко мне явились?
– Хочу с вами поговорить, – Дронго не смутил такой прием. Он взглянул на часы. По его расчетам, самолет с Леонидом Кружковым уже поднялся в воздух. Значит, можно было начинать серьезную беседу с Мясниковым.
– Не нужно так волноваться, – успокоил он вице-губернатора, – говорят, что это вредно для нервной системы. Вам ее нужно беречь.
– Я сам позабочусь о своем здоровье, – огрызнулся Мясников. – Итак, что вам нужно?
– Думаю, что в ближайшие несколько лет именно государство будет заботиться о вашем здоровье, – усмехнулся Дронго, – даже если вам дадут не максимальный срок.
– Вы имеете в виду тюрьму? – взвизгнул вице-губернатор. – Кто ты такой? Я тебя в порошок сотру. – Он вскочил и, выбежав из-за стола, направился к Дронго. Несмотря на свою большую голову, он был довольно низкого роста. Не больше метра шестидесяти. И когда он оказался рядом с Дронго, который тоже поднялся со своего стула, зрелище получилось комическим. Мясников был чуть не по пояс своему гостю. Поняв, насколько смешно он выглядит, вице-губернатор вернулся на свое место.
– Я тебя сам посажу, – гневно пообещал он, – ты у меня не отвертишься.
– Только перед этим прослушай одну запись, – посоветовал Дронго и включил магнитофон, вытащив его из кармана.
Раздался испуганный голос Гаврилова:
– Ко мне приходили. Они приехали из Москвы...
Выслушав запись, хозяин кабинета сложил руки домиком, мрачно размышляя.
– Вы незаконно установили «жучки» в кабинете представителя государственной власти, – прокомментировал он, снова переходя на «вы». – Вы знаете, что на это есть соответствующая уголовная статья?
– Кто вы по профессии? – спросил Дронго, демонстрируя ответную вежливость. – Юрист?
– Это не важно, – повысил голос Мясников.
– Значит, не юрист. А у меня высшее юридическое образование. И я вам скажу, Мясников, что вы ошибаетесь. Микрофоны были установлены не в вашем кабинете, а у Гаврилова. А он уже не является государственным чиновником. Он всего лишь руководитель частной фирмы, которого вы туда и внедрили...
– Хватит, – стукнул кулаком по столу Мясников, – решил спектакль мне здесь устроить? Думаешь, тут Москва. Я тебя в тайге закопаю, и никто следов не найдет. Тысячу лет искать будут и не найдут.
– И вот опять ты грубишь, – покачал головой Дронго, – нехорошо, Мясников, некрасиво. Я думал, ты солидный человек, а ты, как шпана блатная, разговариваешь. Если вспомнить, сколько событий произошло вокруг Северной нефтяной компании, то, может, такая шпана, как ты, и нужна была для того, чтобы убрать Юрия Авдеечева и посадить туда своего человека? Как думаешь, прокуроры заинтересуются твоей беседой с Гавриловым? Интересно, какой «кровью» вам это место досталось?
– Ты закончил? – сухо поинтересовался Мясников. – Теперь меня послушай. Все, что ты сказал, вранье. И неправда. Ты пришел ко мне в кабинет предложить мне взятку. А я тебе отказал. Вот эти деньги ты пытался мне дать, – и Мясников достал из ящика стола пачку долларов, бросив ее на стол.
Дронго сидел не двигаясь. Мясников нажал кнопку и спросил секретаря:
– Федор уже приехал?
– Они здесь, Алексей Алексеевич, ждут вас, – доложила секретарь. Дронго понял, почему она смотрела на него таким недовольным и вместе с тем понимающим взглядом. Очевидно, узнав, кто именно к нему приедет, вице-губернатор распорядился позвать того самого Федора, которому он должен был поручить наблюдение за приехавшими гостями. И который, очевидно, послал прыщавого парня с напарником следить за Дронго.
Дверь отворилась, и в кабинете появился высокий грузный мужчина в форме полковника милиции. За ним вошли трое, среди которых Дронго узнал и прыщавого.
– Вот, Федор, полюбуйся, взятку мне предлагает, – Мясников показал на пачку денег, – я отказываюсь, а он настаивает.
Полковник милиции тяжело уселся на стул напротив Дронго. Форма сотрудника милиции была ему мала, казалось, она сейчас лопнет.
– Мы протокол составим, – кивнул полковник, – девочки здесь сидят, подпишут. А этого типа мы с собой заберем.
– У меня дипломатический паспорт, – невозмутимо сказал Дронго, – вы не имеете права меня арестовывать.
– Мне на твой паспорт наплевать, – гаркнул полковник и стукнул кулаком по столу, – дача взятки должностному лицу. Загремишь в тюрьму и отсидишь весь срок в наших лагерях. Здесь знаешь какие мужики загибаются? Ты у меня и трех лет не протянешь. Ребята, наденьте на него наручники.
Трое подошли к Дронго. Сопротивляться было глупо и бессмысленно. Он поднял руки, и они надели наручники.
– А теперь подождите нас в приемной, – распорядился полковник, и его люди по одному вышли из кабинета.
Полковнику Федору Савичеву было сорок девять лет. До тридцати пяти это был образцовый сотрудник уголовного розыска, на счету которого было немало задержанных преступников. К тридцати пяти годам он дослужился до майора. Если бы все шло своим чередом, уже через пять лет он стал бы полковником, через десять, возможно, и генералом. И, выйдя на заслуженную пенсию, встречался бы со школьниками-пионерами и рассказывал им о своем героическом прошлом. Но все сломала перестройка.
Сначала разрешили легализоваться всем проходимцам, коих полковник знал в лицо. Раньше это были воры, мошенники, фарцовщики, спекулянты. И вдруг в одно мгновение стали очень уважаемыми людьми. Некоторые сказочно разбогатели. Некоторые выходили из колонии и сразу шли в депутаты, разрабатывать новые законы для таких, как они. Майор Савичев не понимал, что происходит. А дома сидели жена и двое детей. В девяносто первом уже не было хлеба. Потом стало лучше, но зарплаты хватало только на еду. Расплодились бандитские группы, воровские шайки, вспомнили про «малины». И никто не мог понять, чем все это кончится. С одной стороны – бандиты, а с другой – государственные воры, которые открыто, нагло воровали нефть. На нефти и газе делались огромные деньги, которые уплывали к неизвестным, а также к слишком хорошо известным личностям.
