Атомная крепость - Цацулин Иван Константинович (читать книги .TXT) 📗
– Вам никуда не надо ходить, – произнес он и протянул ей свое служебное удостоверение. – Говорите, Ванда.
Она тяжело опустилась на прежнее место, казалось, силы опять покинули ее, потом заговорила.
Все было так, как и предполагали Пчелин и Торопов: отец девушки был верующим католиком, полностью доверял ксендзу Чонке, выполнял, не задумываясь, любое его поручение, – эта-то доверчивость и погубила старика… Чонка связал его с подозрительными людьми, посылая на ту сторону границы с заданиями, о сути которых он и понятия не имел. Ксендз доверил старику тайну черного креста, заставив принести клятву в том, что он никогда и никому не откроет ее. Чонка играл на фанатичной религиозности человека, – он нуждался в преданном помощнике. Старик долго искренне верил, что тайной тропой на территорию Советского Союза с его помощью пробираются католические священники, призванные нести людям проникновенное слово божие, наставлять их на путь истинный. Тайну черного креста – пути под Бугом, старик считал исключительно церковной. Ему и в голову не приходило, что служба ксендзу несовместима с его гражданским долгом. Но постепенно все изменилось. Началось с того, что повзрослевшей, вернувшейся с учебы из Минска Ванде бездумная преданность старика-отца католическому попу показалась оскорбительной и опасной, она стала выспрашивать его и тем самым заставила задуматься о многом. Старик впервые усомнился в том, что получаемые им от Чонки поручения носят церковный характер. Он припомнил, как однажды вместе со «святым отцом» встречал пришедшего с той стороны человека, в личности которого не мог сомневаться, – тот «посланец католической римской церкви» в прошлом служил в гестапо, занимался уничтожением мирного населения в оккупированном Пореченске. Чонка встречал его с подобострастием, а потом тот ушел с пани Марией и больше не появлялся. Старик не мог скрыть своей растерянности от этой встречи и, конечно, поделился сомнениями с ксендзом, однако тот постарался заверить его, что он ошибается, не гитлеровца он видел, а известного в Ватикане миссионера. Сторож не знал, что и думать, и замолчал. Позже Ванде он сказал, что тогда впервые не поверил Чонке. А совсем недавно, будучи по его поручению на той стороне границы, старик встретился с хорошо знакомой женщиной, занимавшейся переброской людей по тайной тропе через нашу границу. Будучи пьяной, женщина грубо высмеяла наивность старика: то, что он со всей убежденностью верующего католика воспринимает и хранит как тайну черного креста, на самом деле имеет кодированное наименование маршрут «Дрисса», по которому могут проникать шпионы. Только на днях прошел эсэсовский ублюдок, которого он и сам должен помнить еще с оккупации, недаром и кличку ему дали – Палач. Старик пришел в ужас и все рассказал дочери. Но продумать и решить, как им следует поступить, что делать, – они не успели, не прошло и двух дней после этого, как отец Ванды скоропостижно скончался. Правда, он заходил в прокуратуру, но чего-то испугался и ушел оттуда, так никому ничего и не сказав. Ванда, не имея понятия о происшествии с Годдартом и его спутницей, наверное, той самой женщиной, что информировала ее отца о маршруте «Дрисса», решила, что отец не сумел скрыть от ксендза того, что он прозрел, и в результате был уничтожен.
Вот оно что! Крест – символ религии прикрывает тайну разведки Аллена Харвуда.
Ванда пыталась скрыть от ксендза, к каким выводам она пришла, но смерть отца и связанные с нею обстоятельства неожиданно обрушились на нее с такой силой, что она растерялась и выдала себя – Чонка все понял.
– Они ведь убили моего отца, не правда ли? – с трепетом спрашивала Ванда капитана Пчелина.
– Да, убили, – и Пчелин рассказал ей о заключении врачей.
– Отец разоблачил бы их, но не успел, теперь это сделала я, – сказала она с облегчением.
– Вы еще не все сделали, – напомнил ей Пчелин. – Можете ли вы показать мне вход в туннель под Бугом?
– Да.
– Затем вам предстоит большое испытание, Ванда. Хватит ли у вас сил выдержать его?
Она безмолвно сжала руки, и это было красноречивее слов.
Пчелин пояснил:
– Вы должны будете уехать отсюда, ну хотя бы к родственникам в Минск завтра же, иначе вам здесь несдобровать. Но уехать надо так, чтобы ваш отъезд не походил на бегство. Постарайтесь обмануть Чонку, пусть он не догадается о настоящих причинах вашего отъезда, пусть думает, что вы ничего толком не поняли, со всем примирились… Вы даже извинитесь перед ним за некоторую резкость, допущенную вами под влиянием постигшего вас горя. Не бойтесь, я приму все меры к тому, чтобы за это время с вами ничего не произошло, Ванда.
– Благодарю вас.
– А теперь нам надо идти. Постараюсь, чтобы Чонка не заметил меня.
– Подождите, – прошептала девушка и скользнула вперед. – Тут есть лестница наверх. Я посмотрю.
Через минуту она позвала Пчелина, подвела к крошечному окошку.
– Смотрите, он следит за мной, – шепнула девушка. Присмотревшись, Пчелин увидел притаившуюся под деревом фигуру человека. Был ли это ксендз Чонка? Ванда решительно утверждала, что это он, что она узнает его. Да, собственно, кому другому потребовалось бы следить за Вандой?
Возвратившись в комнату, Пчелин задумчиво сказал:
– Чонка заставляет нас зря терять время. А ведь нам надо спешить… Вы обещали проводить меня к входу в туннель под Бугом и открыть тайну черного креста. Мы должны успеть сделать это сегодня ночью, днем вам придется уехать отсюда.
– К черному кресту мы пойдем сейчас, – произнесла она хрипло, с усилием. – Черный крест погубил мою семью, убил моего отца… Там вход в туннель. Чонка не знает, что из этой комнаты есть потайной ход. Отец никому, кроме меня, не говорил об этом.
Вслед за девушкой капитан спустился в подвал. Ванда прошла в дальний угол, отбросила в сторону старое тряпье и склонилась над полом. При слабом свете электрического фонарика Пчелин увидел чугунную плиту с кольцом посередине. Вдвоем они подняли плиту – снизу пахнуло сыростью и невыразимо тяжелым запахом болотной гнили.
– Спускайтесь, я – за вами, – сказала девушка.
На минуту, лишь на одну минуту, у Пчелина мелькнула мысль о том, что черный крест может погубить и его. Не ловушка ли это? Вот сейчас он вступит на шаткие ступени ветхой деревянной лестницы, ведущей неизвестно куда, а сверху упадет на прежнее место чугунная плита… Неужели интуиция капитана, которую частенько вышучивали товарищи по чекистской работе, на этот раз подведет его? Нет, нет, он твердо верил этой девушке, он чувствовал, что она неспособна на вероломство. Пчелин решительно шагнул к краю колодца, но Ванда мягко остановила его.
– Плиту следует закрыть, – сказала она, – вам легче будет сделать это. Поэтому я пойду впереди.
Колодец оказался довольно глубоким, а лестница надставленной.
Они шли глубоко под землей. Со стен и потолка сочилась вода. Подземный коридор несколько раз прерывался крутыми ступенями, ведущими вверх. Смрад не давал возможности дышать.
И вот опять каменные ступени. Ванда поднялась по ним, и только теперь Пчелин заметил, что они стоят у какой-то стены.
– Пришли, – шепнула Ванда.
Капитан увидел, как она отпирала узкую железную дверь. Вслед за девушкой он шагнул вперед и очутился в незнакомом помещении. В окна, высокие и узкие, забранные железными решетками, просачивался мутный ночной свет.
– Где мы? – тихо осведомился Пчелин.
– В часовне.
Конечно же, как он не мог догадаться об этом сам? Ведь именно здесь совсем недавно совещались ксендз. Чонка и неизвестная женщина по имени Мария.
Ванда снова направилась вперед, увлекая за собой и его. Капитан понял, она направляется к алтарю. К его удивлению, стрельчатая металлическая дверь оказалась запертой на замок, но и для этой двери ключ у девушки нашелся. Ванда рванула в сторону портьеру, и Пчелин вошел в новое помещение – небольшую, узкую, как щель, комнату с высоким потолком, без окон. В дальнем углу виднелся аналой, а на выкрашенной белой известью стеноза ним – огромное изображение черного креста-распятия.
