Мозаика Парсифаля - Ладлэм Роберт (е книги .TXT) 📗
– В таком случае им придется быть со мной более откровенными. Я пытаюсь рассматривать каждый случай отдельно. Им придется связываться с Москвой, чтобы перепроверять источники. Это позволит нам выиграть время. – Пирс повернулся к Беркуисту. – А время, господин президент, волнует меня больше всего. Поэтому чем скорее я смогу вернуться в Нью-Йорк и попросить, нет, потребовать встречи с советским послом, тем больше шансов заставить Советы снять палец с роковой кнопки. Я уверен, они меня выслушают. Не могу гарантировать, что это продолжится долго, но некоторое время… несколько дней… неделю они слушать будут.
– Здесь неизбежно возникает один вопрос, – произнес Эдисон Брукс, уперевшись локтями в стол и сплетя аристократические холеные пальцы под подбородком. – Почему вы уверены, те, что будут общаться с вами, не обратятся напрямую к тем лицам, которые непосредственно отвечают за разрешение кризисных ситуаций здесь, в Вашингтоне?
– Мне бы тоже хотелось это услышать, – добавил Беркуист. – Тем более что телефон для таких случаев – всегда не более чем в пятидесяти футах от меня.
Артур Пирс ответил не сразу. Он перевел взгляд с президента на посла и обратно.
– Мне трудно объяснить без того, чтобы не показаться самонадеянным или чересчур амбициозным. Заверяю вас, что эти качества мне не присущи.
– Мы верим, – сказал Беркуист, – но хотим все же услышать вашу точку зрения.
– При всем моем уважении к нашему послу в Нью-Йорке, а я искренне считаю, что он чрезвычайно обаятельный и приятный человек, и это немаловажно, и учитывая его предыдущую деятельность в правительстве…
– Именно предыдущую, – вмешался президент. – Он у нас как лозняк под ветром: гнется, но не ломается… Посол находится там только потому, что обладает, как вы заметили, обаянием и при этом, к счастью, не принимает никаких решений. Мы согласны с вашим вступлением. Продолжайте.
– Советам известно, что по просьбе Мэттиаса лично вы назначали меня представителем государственного департамента в ООН. Вашим представителем, сэр.
– И представителем Энтони Мэттиаса, – добавил Брукс, величественно кивнув. – Что подразумевает ваши тесные отношения с государственным секретарем.
– Да, я имел счастье общаться с ним несколько месяцев назад. Но, увы, его болезнь прервала все наши связи.
– Но русские полагают, что отношения не изменились, – заметил Хэльярд. – А почему бы и нет? Вы, с их точки зрения, действительно самый близкий нам человек в Нью-Йорке, если не считать самого Мэттиаса, конечно.
– Благодарю вас, генерал. Итак, я думаю, что они обратятся ко мне в первую очередь, чтобы выяснить, имеют ли под собой реальную основу слухи о государственном секретаре. А именно – о его безумии.
– А если они узнают о вашем обмане?
– Поверьте, мистер президент, они не используют «горячую линию». Они просто объявят ядерную тревогу.
– Возвращайтесь в Нью-Йорк и сделайте все, что в ваших силах. Я договорюсь со Службой безопасности о вашем посещении острова Пул. Выучите эти чертовы договоры наизусть.
«Памятливый путешественник» поднялся с кресла, оставив на столе ненужные ему заметки.
Как только лимузин выехал за ворота Белого дома, Артур Пирс наклонился вперед с заднего сиденья и резким голосом отдал распоряжение шоферу:
– Остановитесь у ближайшего телефона-автомата! И как можно быстрее.
– Телефон в автомобиле в полном порядке, сэр. Он находится в коробке на полу салона. – Водитель оторвал одну руку от баранки и, не оборачиваясь, показал обтянутый черной кожей ящичек. – Потяните за петлю, сэр.
– Этот телефон мне ни к чему! К будке, пожалуйста.
– Простите, сэр. Я всего лишь хотел вам помочь.
Заместитель госсекретаря взял себя в руки.
– Прошу прощения. Эта мобильная связь осуществляется так медленно, а я очень спешу.
– Да, я слышал, что и другие жаловались на задержки. – Водитель прибавил газу, но уже через несколько секунд притормозил и сказал: – Вон будка, сэр. На углу.
Пирс вылез из машины и быстро зашагал к стеклянной коробке, зажав в кулаке монеты. Войдя внутрь, он прикрыл за собой дверь, вставил в щель аппарата двадцать пять центов и набрал номер.
– Как путешествие? – кратко спросил Пирс.
– Полет прошел нормально. Продолжайте.
– Группа уже направилась в Мэриленд?
– Примерно четверть часа тому назад.
– Остановите их!
– Каким образом?
«Памятливый» в раздумье прикусил губу. Они не пользовались средствами связи, которые можно было засечь. Ему оставалось лишь задать еще один вопрос и после этого отдать необходимый приказ.
– Есть ли возможность связаться с ними, когда они окажутся на месте? Любым способом.
Его собеседник помолчал, а затем ответил:
– Так как все организовано – нет.
– Немедленно высылайте вторую группу. Полицейская машина, автоматы с глушителями. Уничтожить всех. Всех до единого. Никто не должен остаться в живых.
– Но вы же лично направили людей…
– Это ловушка.
– Господи… Вы уверены?
– Я только что вышел из Белого дома.
Собеседник на противоположном конце провода присвистнул.
– Выходит дело, все расчеты оправдались?
– У них не оставалось иного выбора. Как здесь говорят, у меня на руках все козыри и при этом мой заход. Итак, я попал в их компанию. Есть еще одно дело.
– Какое?
– Свяжитесь с мамой. Ростов заинтересовался Виктором. Выясните, насколько глубоко, и продумайте возможность его ликвидации.
Лоринг спускался по ступеням Пентагона, размышляя о капитан-лейтенанте Томасе Деккере. Он не знал точно, что именно искал Хейвелок, во всяком случае, ему самому ничего подозрительного обнаружить не удалось. Прочитав полное служебное досье Деккера, которое содержало бесконечное число справок о служебном и физическом соответствии, Чарли решил, что пришло время кое-каким сотрудникам Пентагона вернуть ему свои старые должки. Под предлогом того, что кандидатура Деккера рассматривается на важный пост в посольстве, который требует большого такта и высоких личных качеств, Чарли позвонил старым друзьям из Армейской разведки и сказал, что хотел бы конфиденциально поговорить. Не могут ли они ему помочь и не забыли ли они, как в свое время он помог им? Никто не забыл. И никто, разумеется, не отказался.
Таким образом, перед ним предстали пять человек, не знающих о существовании друг друга. Состоялись совершенно неофициальные и абсолютно конфиденциальные беседы. Из них трое были офицерами ВМС, служившими с Деккером на подводной лодке «Старфайр», одна, женщина, – секретаршей капитан-лейтенанта, работавшей у него полгода, а последний – офицером морской пехоты, членом Комитета ядерного планирования.
Хейвелок сказал, что Деккер – лжец. Даже если это правда… Лорингу не удалось обнаружить никаких подтверждающих фактов. Его скорее можно было назвать занудой-моралистом, который воспитывал команду вверенного ему корабля, опираясь на ветхозаветные заповеди. Он даже настоял, чтобы в распорядок дня «Старфайра» были включены еженедельные межконфессиональные службы, и лично читал вслух главы из Библии в кают-компании.
За ним укрепилась репутация жестокого, но справедливого командира. Подобно царю Соломону, Деккер, прежде чем принять какое-либо решение, тщательно взвешивал все «за» и «против», но зато потом неуклонно проводил его в жизнь. Как сказал один из его сослуживцев, даже если Деккер принимал ошибочное решение, всегда было ясно, на основании чего он поступил так, а не иначе. «Инженерный склад ума» Деккера, как выразился другой сослуживец, позволял ему увидеть проблему и все ее сложности раньше других. Командир обожал указывать остальным на их прегрешения и ошибки. Но при этом, по словам третьего, капитан-лейтенант никогда не использовал их для того, чтобы подчеркнуть свое превосходство. Он снисходительно воспринимал промахи другого, если тот старательно нес службу. Такой подход к людям не был подходом лжеца, полагал Лоринг. Лжецы рьяно используют ошибки других, как только им представляется возможность.
