Инквизиторы - Гамильтон Дональд (лучшие бесплатные книги .txt) 📗
Ни единого признака цивилизации не замечалось ни на севере, ни на западе, ни на востоке.
Неутешительно.
Единственным признаком человеческой деятельности была узкая ухабистая тропа, уводившая сквозь неимоверно густые, непроницаемо перевитые ползучими растениями дебри к Лабалю, неизвестному древнему поселению.
Изрядно вспотевшее и пропылившееся сборище наше возвратилось к джипам, кряхтя, устроилось на сиденьях. Рамиро окинул поникших туристов заботливым оком и уведомил:
- Возле самого Лабаля есть очень хороший cenote.
Словцом этим в Центральной Америке называют большие природные колодцы, верней, маленькие озера: бездонные провалы почвы, заполненные кристально чистой и прозрачной водой. Встарь индейцы ввергали в cenote (именовавшиеся тогда по-другому, ибо испанского языка в здешних краях еще не слыхивали) многоразличные жертвы своим идолам: золото, драгоценные предметы, а заодно и прекрасных девственниц.
Я угрюмо подумал, что удалая компания, скорее всего, примется плавать и плескаться над сущими залежами человеческих костяков.
Cenote, впрочем, оказался милейшим озерцом, чья вода отливала настоящей небесной голубизной. Поистине странное геологическое строение целого края! Ни единой реки, хоть чего-то стоящей, но там и сям разбросаны источники подземной воды, пережившие Бог весть сколько тысячелетий и оставшиеся незамутненными.
Кроме водителей, принявшихся уплетать завтраки прямо за баранками джипов, группа насчитывала еще четверых, отказавшихся искупаться и немедля прослывших неряхами.
Во-первых, меня. Я отнюдь не собирался разоблачаться, выставляя смит-и-вессон всеобщему обозрению. К тому же, не слишком люблю подражать рыбам, ибо подражаю им очень плохо.
Во-вторых, Рамиро Санчеса, который попросту исчез в зарослях, увлекаемый, по-видимому, настойчивыми призывами выпитого и съеденного поутру.
В-третьих, Миранду, не захватившую купального костюма, и заявившую, что в клубе нудистов не состоит, а желающие любоваться моржами вполне могут пойти в нью-йоркский зоосад.
И, в-четвертых, Франческу, хлопотавшую и старавшуюся сделать пикник возможно приятнее для всех и каждого.
Как бы невзначай приблизившись, покуда водоплавающие члены группы оглашали окрестности веселыми воплями и плескались подобно стаду китов-полосатиков, я осведомился:
- Пособить? Франческа вздрогнула и обернулась.
- О, Господи, можно ли так подкрадываться! Нет, мистер Фельтон, спасибо... Кажется... кажется, ситуация под контролем.
Услыхав сей чудовищный речевой оборот, служащий для меня (и Мака, между прочим) совершенным и несомненным доказательством умственной неполноценности, я изрядно поостыл к доктору Диллман и тотчас прекратил грустить. Впрочем, весьма возможно, что доктор попросту сболтнула фразу, распространенную среди ученых межеумков, коим желается выглядеть еще ученее. Равно как и среди безграмотных, жаждущих предстать образованными...
Я смотрел на Франческу и примечал неимоверное напряжение, сквозившее во всяком жесте. С немалым беспокойством удостоверился: женщина ждет чего-то страшного. И очень скорого.
Глубоко вздохнув, я промолвил:
- Сэр Сэмюэль Фельтон, странствующий рыцарь, к услугам вашим, о прекрасная и несравненная! Поведайте печаль свою, о благоуханная роза росистых долин! Обещаю и гарантирую немедленное содействие, дурища! Когда ты научишься доверять близким людям, а, Диллман? Раскинь мозгами, еще не поздно. Франческа облизнула пересохшие губы.
- Поздно, Сэм... Уже поздно... Кстати, можете приняться за еду, мистер Фельтон, - продолжила она громко: - Сэндвичи с ветчиной и сыром, на выбор. А на сладкое - фрукты. Пиво охлаждается в cenote, а тоник и лимонад не успели согреться за полтора часа.
- Пиво? - раздался голос Миранды. - Что я слышу! О, дивное и волшебное слово!
- Пойду, принесу пару бутылок, - предложил я. Когда я возвратился, Франчески поблизости не было, а Миранда стояла насупившись.
- Этот дипломированный кладезь премудрости все принимает чересчур серьезно, - пожаловалась журналистка. - Можно подумать, грядет не вшивый пикник, а торжественный королевский банкет на пятьсот персон.
- Думаю, - заметил я, - беда надвигается. Держи ухо востро, Мэтсон.
- Пьяная ли, трезвая ли, я всегда начеку, - хмыкнула Миранда. - Пьяная - начеку вдвойне. Ты что, влюбился в чужую жену?
- Когда я поблизости, мужья объявляют боевую тревогу, - кисло заметил я. - Проглатывай свое окаянное пиво и сделай милость, помолчи...
Вопреки моим скверным предчувствиям и опасениям, пикник удался на славу и окончился вполне благополучно. Ежели в глубинах cenote и впрямь покоились девственные косточки, никто не догадался об этом, а призраки убиенных красавиц не встали со дна, дабы достойно устрашить святотатцев.
По словам Франчески, ныряльщиков-аквалангистов этот cenote изрядно разочаровал. По всей видимости, никаким культовым целям водоем не служил, ибо важные религиозные церемонии вершились в близлежащем Копальке. Туда проложили мощеную дорогу, впоследствии исчезнувшую под непроницаемым пологом джунглей. Хотя, напомнила Франческа, южно и центральноамериканские индейцы колеса не знали, а с верховой ездой познакомились примерно три с половиной тысячи лет спустя, когда Эрнандо Кортес и его бравые испанские сподвижники высадились на полуострове Юкатан.
Малую часть упомянутой дороги ухитрились расчистить и отреставрировать, сообщила Франческа. Восстановленный отрезок упирается в чрезвычайно любопытную арку, ритуальное сооружение, под которым в обязательном и непременном порядке надлежало шествовать почитателям здешних богов. Желающие полюбоваться ею, а заодно и утрясти в желудках второй завтрак, могут совершить небольшую прогулку. Меньше мили в одну сторону...
Ленивица и умница Миранда отказалась наотрез. Престарелая чета Гендерсонов заявила, что предпочитает вздремнуть под славным раскидистым деревом. Все прочие двинулись в указанную сторону оживленным скопом, задержавшись лишь для того, чтобы узреть руины, именовавшиеся Монастырем. Руины обретались на гребне маленького холма; там же был выкопан и вымощен диким камнем резервуар для дождевой воды. С жидкостями у жрецов уже тогда было туговато. Подобные резервуары, - сообщила Франческа, - встречаются в Лабале сплошь и рядом. Скорее всего, они служили хорошим дополнением к cenote, располагавшемуся на превеликом отшибе.
Я думаю! Прошагать без малого милю, волоча на себе сосуд воды! И резервуар выкопаешь, и дождя будешь дожидаться с нетерпением. Тогдашние дожди, в отличие от нынешних, не изливали вам на голову ни химикатов, ни ядерных отходов. Падавшая с неба вода - чистейшая, незамутненная никакими примесями, была поистине драгоценна...
Знаменитая арка оказалась внушительным прямоугольным памятником архитектуры, отдаленно смахивавшим на парижскую Триумфальную арку. Отличались они лишь оставленным для прохода отверстием. Здешнее имело очертания перевернутой и притупленной буквы V, а держалось исключительно весом обрамлявших его глыб. Надлежало воздать мельмекам должное: в инженерном деле ребята смыслили.
Изукрашенная хитроумными барельефами, затерянная в непроходимых чащах, перекинутая через давным-давно позабытую и пропавшую тропу, арка являла собою зрелище величественное и отменно печальное...
- Откуда взяты имена? - осведомился я у Франчески, возвращаясь по мощеной дороге вспять, к прохладному, жизнедатному cenote, где исправно поджидали джипы с дремлющими прямо на сиденьях шоферами: - Вы показали нам Цитадель, Монастырь, Императорскую арку. Неужто исконные мельмекские названия? Доктор Диллман помотала головой:
- Нет, конечно. О подлинных мельмекских названиях никто понятия не имеет. Как правило, употребляем слова, которыми нарекают руины окрестные обитатели. Но сплошь и рядом придумываем собственные.
Голос ее звучал ровно и твердо, но лицо было белее мела, и на лбу выступала испарина, явно вызванная не только царившей в лесу жарой. Да и не столь жаркий день выдался, между прочим. Франческу снедало беспокойство: дикое, неудержимое. Она старательно прятала глаза, глядела в сторону всякий раз, когда я поворачивался к ней лицом. Отлично, поживем - увидим.
