Мозаика Парсифаля - Ладлэм Роберт (е книги .TXT) 📗
– Все же они тебя беспокоят, не так ли?
– Да, беспокоят. – Хейвелок открыл дверь кабинета и придержал ее, пропуская Дженну. – Но они беспокоили бы меня гораздо больше, если бы среди них не было парня по имени Чарли. Того самого, который собирался пустить мне пулю в лоб на острове Пул.
– Он из Консопа?
Майкл кивнул, направляясь к письменному столу.
– Он прилетел вчера вечером по моей личной просьбе, что вряд ли вызвало у него бешеный восторг. Но он хороший знаток своего дела. Работает тщательно и знает, что Шипперс связан с проблемой Мэттиаса. Этого достаточно, чтобы он выложился на все сто и даже больше. Чарли поставлен во главе операции, и если он не проглотит микрофон, то сообщит мне обо всем, что происходит. Сразу даст знать, если что-то прорежется.
Дженна отправилась на свое рабочее место – софу. На журнальном столике лежали аккуратные стопки документов и несколько исписанных от руки листков. Она села и взяла картонную папку из левой стопки. Открыв ее, она как бы мимоходом поинтересовалась:
– Ты не связывался со страховой компанией?
– Нет, этого я не хочу делать, – ответил Майкл, думая о чем-то другом. – Боюсь, что они опротестуют страховку Маккензи.
– По-видимому, ты прав.
– Что ты там нашла? Кажется, ты и вчера это читала.
– Это доклад вашего ЦРУ. Список потенциальных перебежчиков из Советского Союза за последние десять лет, которые так и не появились на Западе.
– Ищи среди них ученых-ядерщиков и специалистов-вооруженцев, следы которых затерялись.
– Следы затерялись не только у них, Михаил, – откликнулась Дженна и потянулась за карандашом.
Хейвелок переключил внимание на список имен и телефонов, лежавший перед ним, пометил нужный, снял трубку и начал набирать номер.
– Должен сказать, он очень хладнокровный сукин сын, – выпалил доктор Мэтью Рандолф. – Когда я все выложил, он замкнулся, как устрица, задал пару вопросов таким тоном, которым владелец погребальной конторы беседует с адвокатом семьи усопшего, а потом сказал, что перезвонит.
– Что вы ему выложили и о чем он спросил? – поинтересовался Майкл, откладывая в сторону официальный бланк Пентагона с перечнем имен и чинов ответственных членов Комитета ядерного планирования. Одно имя в списке было обведено кружком. – Постарайтесь быть максимально точным, – добавил Хейвелок.
– Я буду абсолютно точен, – ворчливо произнес хирург.
– Я имею в виду по возможности дословную передачу его слов.
– Это сделать нетрудно; он чертовски лаконичен. Как вы и предполагали, он заявил, что я не имею права втягивать его в это дело. Такова была наша договоренность. Он просто доложил мне о результатах вскрытия, и за то, как я изменил их, несу ответственность я, а не он. На это я ответил, что хоть и не являюсь юристом, но знаю, что он не кто иной, как сообщник, и ему не отвертеться от подписания документа, потому что я ни при каких условиях не допущу, чтобы у Мидж Маккензи и ее ребятишек отняли то, что им принадлежит по праву.
– Пока все очень хорошо. Что он на это ответил?
– Ничего. Я продолжал дожимать, заявив, что он идиот, если полагает, что четыре месяца назад был невидимкой, и полный кретин, если считает, что кто-либо из персонала поверит в то, что я в одиночестве провел несколько часов, препарируя тело своего друга.
– Замечательно.
Тут он разинул пасть и ледяным тоном поинтересовался, кто конкретно мог его видеть.
У Хейвелока внутри все оборвалось. Перед ним возник призрак новых смертей. Затаив дыхание, он спросил:
– И что же вы ответили, доктор? Назвали чьи-то имена?
– Черта с два. Я сказал – «кто угодно».
Майкл вздохнул с облегчением.
– Вас следует зачислить в наш штат, доктор.
– У вас, сынок, не хватит средств на мою зарплату.
– Продолжайте, пожалуйста.
– Тут я немного сдал назад, сказал, что он поднимет шум из-за ничего, что посетивший меня представитель страховой компании говорил о второй подписи как о пустой формальности, необходимой перед высылкой чека семье. Я даже предложил, чтобы он, если так волнуется, позвонил Бену Джексону в страховую компанию «Тэлбот». Бен – мой старый приятель…
– Вы назвали имя?
– А что здесь такого? Бен – мой старый друг, и он занимался страховкой Мака. Я подумал: если кто-нибудь позвонит Бену, то он сразу же перезвонит мне узнать, что за чертовщина происходит.
– И что же вы собираетесь ответить вашему Бену?
– Что тот, кто ему звонил, ничего не понял. Подпись требуется мне, для моих собственных документов.
– Хорошо, так что же сказал Шипперс?
– Всего несколько слов, да и то тоном замороженного компьютера. Он спросил, называл ли я его имя Бену или кому-нибудь другому из страховой компании.
– Так…
– Я ответил, что не называл. Честно – так честно, и я полагаю, что лучший способ – это уладить все тихо-мирно. В данном случае это означает, что ему надо просто приехать ко мне и без всякого шума подписать проклятый протокол.
– И что он ответил?
– Ноль эмоций. «Это все, что вы хотели мне сообщить?» – процедил сквозь зубы Рандолф, очевидно имитируя Шипперса. – Я же говорил вам, что он зомби, – добавил доктор своим обычным голосом.
– Ну а вы?
– Я сказал: «Да, все». Тут он и заявил, что перезвонит. Этаким замогильным голосом: «Я вам позвоню».
Хейвелок глубоко вздохнул, взгляд невольно остановился на одной из фамилий пентагоновского списка.
– Доктор, молитесь, чтобы все обошлось. В противном случае я снесу вашу чересчур умную голову.
– Что вы, черт вас возьми, говорите?
– Если бы вы действовали по моему указанию и назвали бы только страховую компанию без упоминания имен, ваш друг Шипперс решил бы, что обстоятельства смерти Маккензи расследуются третьей стороной, которая не вводит вас в курс дела. Теперь же, если он позвонит Джексону, то сразу поймет, что вы солгали.
– Ну и что? Результат будет все равно тот же, не так ли?
– Но не для вас, доктор. К сожалению, мы ничего не можем сказать вашему другу, не имеем права рисковать. Молю бога, чтобы он сейчас где-то далеко на природе ловил рыбку. Все это весьма серьезно. Если из-за вас возникнут дополнительные осложнения, я лично прослежу, чтобы ваша голова валялась в пыли.
– Поосторожнее, молодой человек. Я тоже кое-что соображаю. В пыли будет валяться не одна голова. Ко мне является некое чучело из Белого дома и сообщает, что наше уважаемое правительство пытается утаить жестокое убийство героя-ветерана, сотрудника ЦРУ. Кто я по сравнению с вами? Простой деревенский лекарь, который стремится защитить интересы безутешной вдовы и детей-сироток. Интересы семьи, страдавшей безмерно ради блага своей страны и все положившей на ее алтарь… Нет, негодяй, не вам тягаться со мной.
– Хорошо, хорошо, доктор. Позвоните, как только что-нибудь узнаете.
Выполняющий специальное задание сотрудник Управления консульских операций Чарлз Лоринг расположился на переднем сиденье непримечательной серой машины. В очередной раз протерев глаза, он поднес к губам термос с крепчайшим кофе.
С водителем Лоринг практически не был знаком. Они встретились впервые вчера около десяти вечера, во время сбора группы, состав которой подобрал лично Хейвелок из более чем трех десятков личных дел, предоставленных Федеральным бюро расследований по просьбе Министерства юстиции. Лоринг должен был ее возглавить. Задание формулировалось просто: постоянное наружное наблюдение, причины не объяснялись. Последнее не очень мудро, если имеешь дело с искушенным противником.
Несмотря на слабую, очень слабую попытку со стороны Хейвелока польстить ему, Чарли ворчал про себя, зная, что бывший сотрудник Консульских операций утаивает важные факты. Он сказал лишь, что этот Шипперс имеет отношение к острову Пул. Пришлось скрепя сердце ограничиться лишь этим. Хейвелок, конечно, скотина и бьет ниже пояса, и он выставил идиотами всю их службу в Саванне, но если он ведет часть вашингтонского «Мэттиас-шоу», ему не позавидуешь. Проблем у него больше, чем у всех служб, вместе взятых, и Лоринг сделает все, чтобы помочь ему. Бывают времена и обстоятельства, когда симпатии и антипатии перестают иметь значение. Катастрофа, или, вернее, трагедия, на острове Пул, – как раз такой случай.
