Мозаика Парсифаля - Ладлэм Роберт (е книги .TXT) 📗
– Я помню, – откликнулся Майкл. – Я видел твои глаза, в них была одна холодная ненависть. Я пытался докричаться до тебя, надеялся объяснить, но ты не могла услышать меня. Я сам себя не слышал в этом реве моторов. Но твои глаза в ту ночь показались мне страшнее любого оружия. Еще раз такого мне не выдержать, хотя мне кажется, что этот взгляд будет преследовать меня всегда.
– Только в воспоминаниях, Михаил.
Зазвонил телефон. Они молча смотрели друг на друга. Наконец Майкл сделал усилие над собой и снял трубку.
– Да?
– Хейвелок?
– Да, господин президент.
– К вам поступила информация об Эмори? – менее энергично, чем всегда, устало и чуть печально спросил Беркуист.
– Совсем не в той степени, которая мне необходима.
– Вам нужен связник. Я подберу кого-нибудь здесь в Белом доме. Это будет человек, облеченный достаточной властью и которому я могу доверять. Придется принять его в нашу компанию, но здесь ничего не попишешь. Брэдфорда нет, а вам потребуется канал связи.
– Пока не надо, сэр. И во всяком случае, пусть это будет человек не из Белого дома.
После паузы Беркуист поинтересовался:
– Из-за того, что вам сказал в Афинах Ростов?
– Не исключено. Шансов на это немного, но я предпочел бы не рисковать. Во всяком случае – не сейчас.
– Вы ему верите?
– При всем уважении к вам, господин президент. Ростов – единственный человек, который говорил мне правду. С самого начала.
– Но с какой это стати он вдруг так разоткровенничался?
– Этого я не знаю. С другой стороны, почему он направил ту шифровку в Консоп? В обоих случаях информация была настолько нетривиальна, что неизбежно привлекла наше внимание. А это самое главное, когда вы желаете послать кому-то сигнал.
– Эдисон Брукс сказал почти то же самое.
– Он говорил как дипломат и был прав. Военная контрразведка не представляет интересы Москвы.
– Понимаю. Брэдфорд… – Президент сделал паузу, как бы неожиданно вспомнив, что говорит о покойнике. – Брэдфорд объяснил мне это вчера. Значит, вы действительно уверены в том, что в Белом доме действует советский агент?
– Я уже сказал, что полной уверенности у меня нет. Но он может или, более вероятно, мог действовать там. Не думаю, что Ростов сказал бы об этом, не имея никаких доказательств. Он искал дополнительные подтверждения. Правда в нашем деле нередко оказывается полезной; он убедился в этом, когда речь зашла о событиях на Коста-Брава. Поймите меня, мы не имеем права рисковать.
– Хорошо. Но как вы в таком случае намерены действовать? Вы же не можете расхаживать кругом и допрашивать людей.
– Нет. Но я могу расспрашивать их, оставаясь невидимым. Если дело хорошо организовать, я смогу воспользоваться телефоном. Я знаю, что спрашивать и на что обращать внимание в ответах. Из этих предварительных разговоров я узнаю, с кем необходимо встретиться и установить контакты… У меня есть опыт такого рода, господин президент.
– Последнее вы могли бы и не говорить. Что значит… хорошо организовать?
– Снабдите меня новым именем, званием советника – помощника президента или чем-нибудь в этом роде. Ведь Овальный кабинет иногда тайно проводит собственные расследования по определенным делам, не так ли?
– Очень часто. Для этой цели я располагаю специальным штатом сотрудников, а расследования не обязательно проводятся в тайне. Каждую неделю в Белый дом поступают сотни записок и докладов. Их следует оценить, опросить экспертов, уточнить цифры. Без этих процедур невозможно принять ответственное решение. В распоряжении Линкольна было всего двое молодых людей, которые заботились обо всем, включая подготовку проектов писем. Теперь же у вас десятки советников, и помощников советников, и секретарей помощников советников… при всем этом они едва справляются с половиной необходимого объема работы. Я согласен.
– Что происходит, если у кого-то возникают сомнения, когда ему звонит советник или помощник советника? Я имею в виду сомнения в полномочиях звонящего.
– Такое происходит часто, особенно в работе с Пентагоном. Это решается просто. Сомневающегося просят позвонить на коммутатор Белого дома и попросить соединить его с помощником или его секретариатом. Это всех устраивает.
– Меня тоже, – согласился Майкл. – Нельзя ли подсоединить здешний телефон к линии в Белом доме, внести меня в список и дать мне соответствующий добавочный номер?
– Хейвелок, одна из самых экзотических привилегий, которые имеют президент и его приближенные, – собственная линия связи, нашпигованная электронными штучками. Эта линия – в моем полном распоряжении. В течение часа ваше имя будет внесено в список, а телефон подключен к коммутатору. Какое имя вы хотели бы использовать?
– Выбор за вами, сэр. Я ненароком могу продублировать имя уже существующего человека.
– Я вам перезвоню.
– Господин президент, еще один вопрос.
– Да?
– Мне нужна еще одна вещь, которая, боюсь, отсутствует в вашем лексиконе. Смысловое прикрытие.
– Вы угадали. Что это значит?
– На тот случай, если кто-то позвонит в Белый дом и пожелает уточнить, чем я занимаюсь, там должен быть человек, который мог бы сообщить нужные сведения.
В Вашингтоне вновь возникла пауза. Помолчав, Беркуист задумчиво произнес:
– Вы были правы там, на острове Пул. Из слов можно понять лишь то, что они означают, не так ли? Итак, вам нужен человек, который мог бы объяснить смысл вашей деятельности в той должности, которую вы якобы занимаете.
– Абсолютно точно, сэр.
– Я перезвоню.
– Могу ли я внести предложение? – поспешно произнес Майкл.
– Какое?
– В течение последующих нескольких дней (если у нас есть эти дни) некто обратится к кому-то в Белом доме и спросит, где расположен мой кабинет. Кто бы это ни был, он или она, задержите этого человека. Это на шаг приблизит нас к решению задачи.
– Если такое случится, – в сердцах заявил Беркуист, – то сельский парень из Миннесоты придушит его собственными руками раньше, чем вам удастся с ним поговорить. Кем бы он ни был.
– Надеюсь, вы не сделаете этого, господин президент.
– Так же как и не собираюсь наносить превентивный ядерный удар по Ленинграду. Перезвоню.
Хейвелок положил трубку и оглянулся на Дженну.
– Пора сокращать наш список имен. Звонить начинаем через час.
– Ваша фамилия – Кросс. Роберт Кросс. Ваша должность – специальный помощник президента. Все запросы о вашем статусе и функциях будут адресоваться миссис Хауэлл, советнику по кадрам Белого дома. Ей скажут, как поступать.
– Как насчет кабинета?
– Есть и кабинет.
– Где?
– У вас имеется не только кабинет, но и персональный помощник. Помещение расположено в особо охраняемом, восточном крыле. Чтобы попасть туда, необходимо иметь ключ от главного коридора. Ваш помощник получил четкое указание задерживать каждого, кто проявит интерес к мистеру Кроссу. Он сотрудник Секретной службы. Он немедленно поставит вас в известность, а если кто-то появится и спросит о вас, то любопытствующего доставят под охраной в Фейрфакс. Как я понял, вы хотели именно этого.
– Да. А как насчет остальных сотрудников в восточном крыле? Не слишком ли они любопытны?
– Вряд ли. В основном там все работают на временной основе, каждый тихо трудится по своей проблеме. Кроме того, любопытство не поощряется. Но если оно вдруг проявится, ваш помощник окажется на месте.
– Все выглядит замечательно.
– Надеюсь. С чего вы намерены начать?.. Эмори показал мне составленный вами список и заверил, что сегодня утром вы все получите. Вы получили?
– Да, все. В первую очередь – секретарша Брэдфорда, потом – врач из Мэриленда. Смерть Маккензи.
– Но с ним разобрались всесторонне, – сказал Беркуист. – Обстоятельства позволили нам привлечь к расследованию Центральное разведывательное управление. Люди оттуда были очень напористы. Что вы рассчитываете найти?
– Пока не знаю, не уверен. Наверное, того, кого сейчас уже там нет. Исполнителя.
