Возвращение Борна - ван Ластбадер Эрик (книги онлайн полные txt) 📗
– Но в итоге случилось так, что я подвел Ли-Ли. Мою сестричку убили – вместе с мамой. Меня тоже должны были убить, но я уцелел. – Его рука нашла висевшую на шее фигурку Будды, и та вновь, как и много раз до этого, вернула ему силы. – Вот уже много лет я ломаю голову над тем, зачем я остался в живых. Ведь я не сумел уберечь ее.
Губы Зины слегка раздвинулись, и Хан увидел, что ее зубы испачканы кровью. Он еще сильнее сжал ее руку и понял: женщина хочет слушать дальше. Он облегчал не только ее боль, но и свою собственную. Хотя Зина не могла говорить, хотя она медленно умирала, ее мозг все еще функционировал. Она слышала каждое его слово, и по выражению ее лица Хан видел, что его рассказ важен для нее.
– Зина, – проговорил он, – в какой-то степени мы – родственные души. В тебе я вижу самого себя – никому не нужного, брошенного, совершенно одинокого. Я понимаю, что тебе до этого мало дела, но чувство вины, возникшее во мне из-за того, что я не сумел защитить сестру, заставило меня возненавидеть отца – возненавидеть беспричинно. Я был способен думать только о том, что он бросил меня.
И тут к Хану пришло озарение, перед ним словно распахнули окно, стекла которого до этого были покрыты черной краской. Он понял, что узнал себя в этой женщине только потому, что изменился. По сути, Зина являлась тем, чем был до этого сам Хан. Ведь вынашивать месть по отношению к отцу – гораздо легче, чем взглянуть в глаза собственной вине и признать ее. Именно в этом крылась причина его желания помочь ей. Он страстно хотел спасти ее от смерти.
Но при этом Хан лучше, чем любой другой человек, умел чувствовать неслышную поступь приближающейся смерти и знал, что остановить ее не может никто, даже он. И вот настал миг, когда смерть подошла вплотную, и Хан увидел ее в затуманившихся глазах женщины. Тогда он склонился над Зиной, и на его губах появилась обнадеживающая улыбка.
Вспомнив слова, которые Борн, его отец, говорил ей перед тем, как покинуть их, Хан сказал:
– Помни, что надо отвечать на вопросы великих судей, Зина. Мой Бог – Аллах, мой пророк – Магомет, моя религия – ислам. Ты стала праведницей, Зина. Они отправят тебя туда, где свет.
Казалось, она хочет сказать ему очень многое, но губы ее не могли пошевелиться. Ее глаза вспыхнули лишь на миг, а затем жизнь покинула их.
Джеми Халл ждал, когда в «Оскьюлид» вернется Джейсон Борн, но обратный путь занял у того довольно много времени. Он дважды чуть не терял сознание, и тогда ему приходилось съезжать на обочину, после чего он несколько минут сидел, не двигаясь, прижавшись лбом к рулевому колесу, и стонал от мучительной боли, сжигавшей его измученное тело. Но затем страстное желание поскорее увидеть Хана заставляло его перебороть боль и ехать дальше. Борна не волновало, что он может оказаться в руках агентов служб безопасности, его сейчас не волновало вообще ничего, кроме одного – как можно скорее оказаться рядом с сыном.
Возвратившись в «Оскьюлид», Борн вкратце рассказал Халлу о том, какую роль сыграл в нападении на отель Степан Спалко.
– Репутация Спалко такова, что даже после того, как мы отыщем его тело и обнародуем все имеющиеся у нас доказательства его вины, найдутся очень многие, кто наотрез откажется верить в это, – задумчиво проговорил Халл после того, как Борн закончил рассказывать. А затем он настоял на том, чтобы врач осмотрел раны, полученные Борном во время последней схватки.
Палаты медчасти были до отказа забиты ранеными, лежавшими на походных кроватях, которые доставили в экстренном порядке. Тех, кто получил более серьезные ранения, кареты «Скорой помощи» уже увезли в больницу. Были там и погибшие, говорить о которых ни у кого не было желания.
– Мы знаем, какую роль вы сыграли во всей этой истории, и, поверьте, мы очень вам благодарны, – сказал Халл, садясь рядом с Борном. – Сам президент хочет встретиться с вами, но, разумеется, не сейчас, а чуть позже.
Пришел врач и принялся накладывать швы на рассеченную щеку Борна.
– Смотреться это, конечно, будет не очень эстетично, – сказал он, – так что вам, возможно, придется впоследствии обратиться к пластическому хирургу.
– Ничего страшного, – откликнулся Борн, – это у меня не первый шрам.
– Да я уж вижу, – кивнул врач.
– Только одно поставило нас в тупик, – продолжил разговор Халл, – это костюмы химической защиты. Мы обнаружили их на телах убитых террористов, но при этом не нашли ни химического, ни биологического оружия. А вы?
Соображать нужно было очень быстро. Борн оставил Хана с Зиной, и биораспылитель находился там же. Внезапно он ощутил прилив страха и ответил:
– Нет, мы тоже ничего такого не видели. Но теперь уже ни у кого не спросишь – все террористы перебиты.
Халл согласно кивнул и, когда врач закончил возиться с лицом Борна, помог ему подняться со стула, и они вместе вышли в коридор.
– Я прекрасно понимаю, что вам сейчас больше всего хочется принять горячий душ и переодеться, но я обязан опросить вас немедленно. Это очень важно. – Он дружелюбно улыбнулся и добавил: – Это – дело государственной важности, и тут я бессилен. Но мы хотя бы можем проделать это, как цивилизованные люди, – за хорошим обедом. Ну как, согласны?
В следующий момент он нанес Борну мощный удар по почкам, от которого тот рухнул на колени. Пока Борн кашлял, пытаясь восстановить дыхание, Халл вытащил из кармана вторую руку – с ножом. Это был особый кинжал – с горизонтальной рукояткой, которую зажимают в кулаке, а клинок в форме листа торчит при этом между указательным и средним пальцами. На конце лезвия что-то темнело, и не приходилось сомневаться в том, что это – яд.
Когда Халл схватил Борна за ворот куртки и уже приготовился вонзить кинжал в его шею, раздался хлопок. Рука Халла разжалась. Борн, все еще стоя на коленях, в изнеможении прислонился спиной к стене, а в следующую секунду его взгляду предстала живописная картина: мертвый Халл, лежащий на темно-бордовом ковре и все еще сжимающий отравленный кинжал, и бегущий по направлению к ним начальник российского спецподразделения «Альфа» Борис Ильич Карпов, в руке у которого – пистолет с глушителем.
– Должен признаться, что я давно мечтал прикончить какого-нибудь агента ЦРУ, – сказал Карпов по-русски, помогая Борну подняться.
– Спасибо, – прохрипел Борн на том же языке.
– Не стоит благодарности. Поверьте, это доставило мне огромное удовольствие. – Карпов сверху вниз посмотрел на Халла. – Санкция ЦРУ на ваше уничтожение отозвана, но его это не остановило. Похоже, у вас хватает врагов в вашем же агентстве.
Борн сделал несколько глубоких вдохов и выдохов и подождал, пока в голове у него прояснится, а потом спросил:
– Скажите, Карпов, откуда я вас знаю?
Русский громогласно захохотал, а потом, утерев выступившие от смеха слезы, сказал:
– Ну, господин Борн, я вижу, что слухи о том, что вы напрочь потеряли память, не лишены оснований! – Обняв Борна за талию и поддерживая его таким образом, Карпов продолжал: – Помните… Впрочем, конечно же, нет. В общем, дело в том, что мы с вами неоднократно встречались, причем в последний раз вы фактически спасли мне жизнь. – Увидев недоуменное выражение на лице Борна, он снова расхохотался. – Это замечательная история, дружище! Я с удовольствием расскажу вам ее за бутылочкой водки. А может, за двумя? После такой ночки нас за это никто не осудит.
– От водки я бы не отказался, – ответил Борн, – но сначала мне нужно кое-кого найти.
– Пойдемте, – решительным тоном сказал русский, – я прикажу своим ребятам убрать этот мусор, – он кивнул в сторону мертвого Халла, – а потом мы с вами вместе покончим со всеми неотложными делами.
Он широко ухмыльнулся, и его обычно жесткое лицо стало лукавым и даже дружелюбным.
– Между прочим, от вас несет, как от тухлой рыбины, вам об этом известно? Впрочем, какая к хренам разница! Я привык к любой вони. – Он снова засмеялся. – Как же я все-таки рад снова увидеться с вами! Настоящие друзья – большая редкость, особенно в нашей с вами работе. Поэтому мы просто обязаны отметить нашу встречу, согласны?
