Тарантул (илл. Н. Кочергина) - Матвеев Герман Иванович (электронная книга .txt) 📗
— Это я нашел, — поправил Васька.
— Дурак, не все ли равно, — с досадой оборвал его приятель. — Мне поручили однорукого искать, — значит, я нашел… Ну скажи, — мы нашли.
Васька не стал спорить: быстро сполоснув руки, он вышел из мыльной в холодную раздевалку. Степка между тем отправился в конец мыльной, где и нашел однорукого. Он его никогда не видел и по рассказам представлял совсем иным. Лица его он разглядеть не мог, потому что однорукий как раз усиленно царапал ногтями намыленную голову. Хлопья мыльной пены летели во все стороны. Обрубком руки он помахивал в такт со здоровой рукой. Оглянувшись по сторонам, Степка с бьющимся сердцем подсел к тазу. Он в упор глядел на однорукого и ждал, что тот почувствует его присутствие, широко откроет глаза и увидит… Нет… Однорукий ничего не чувствовал и продолжал скоблить голову. Степка, затаив дыхание, быстро снял номерок, отбежал в сторону и потонул в облаках пара.
— Есть! Вот он…
— Давай сюда. Спрячем под лавку.
Мишка зажал номерок в кулак, столкнул свое мыло на пол и, как бы за мылом, полез под скамейку. Он положил номерок на пол, поближе к стенке. Все эти предосторожности были излишними, потому что никто не обращал внимания на ребят. В этой бане уже был случай, когда близко разорвалась бомба. Голые люди, в мыле, поцарапанные стеклами, из всех отделений выскочили на улицу. По закону рассеивания подобный случай не должен был повториться, но многие почему-то считали, что это опять произойдет именно там, где и случилось.
— Что теперь делать? — тихо спросил Степка.
— А ничего, — спокойно ответил Мишка. — Мойся. Теперь он не уйдет.
Они продолжали мыться, поглядывая друг на друга. Степка не мог удержать улыбки, представляя, как однорукий хватится номерка и как ему не будут открывать шкаф.
— Скорей, — торопил Мишка приятеля, видя, что тот не торопится.
Когда они наливали воду для окачивания, из раздевалки послышался громкий разговор. Ребята не заметили, как однорукий кончил мыться и теперь скандалил с банщиком. Кое-как сполоснув себя, Мишка бросился со всех ног в раздевалку.
Размахивая единственной рукой перед стариком банщиком, стоял голый мужчина и кричал:
— Ты спятил, что ли?.. В таком холоде я буду до вечера сидеть!
— А вы пойдите в мыльную, там тепло, — спокойно говорил старик. — До вечера сидеть не надо. Вот партия вымоется, тогда и открою.
— Некогда мне ждать. Открывай без разговоров.
— Предъявите номерок — открою.
— Русским языком я тебе говорю, что нет номерка. Украли номерок.
— А вы поищите. Может, он смылся, ваш номерок, — заметил один из раздевавшихся. — На полу где-нибудь и лежит.
Однорукий пошел назад — искать свой номерок. Когда он повернулся к Мишке лицом, Мишка чуть не упал. Это был тот инвалид, что целыми днями стоял у весов на углу Большого и Введенской. У него можно было взвеситься, испытать силу рук. Знала его вся Петроградская сторона.
— Ну что, Мишка? — спросил подошедший Степка.
— Дураки мы… Не он это! Поверил я Ваське… Одевайся скорей. Василий уж майору звонит… Скорей.
Ребята стремглав бросились к своему шкафу, но, на их счастье, в конце раздевалки показался запыхавшийся приятель.
— Не могу дозвониться… Нету майора, и Буракова нету, — сказал он, еле переводя дух.
— Ну и правильно! — вздохнул с облегчением Мишка.
— Чего правильно?
— Ничего. Дураки мы, вот что. И ты первый, — зло сказал Мишка, но, увидя круглые от удивления глаза приятеля, расхохотался. — Не тот однорукий-то… Понял? — Хлопнув мокрой рукой по плечу приятеля, он объяснил ему ошибку.
— А как же с номерком? — спросил Степка.
— Надо отдать…
Они вернулись в мыльную, достали спрятанный номерок и присоединились к инвалиду в его поисках. С минуту они ходили за ним, сосредоточенно разглядывая пол.
— Это не ваш, дядя? — спросил Мишка нагибаясь.
— Ну-ка, ну-ка? Мой! Он и есть! — обрадовался инвалид, получив номерок. — Вот спасибо-то вам, ребята. Приходите ко мне, я вас бесплатно свешаю.
— А эту штуку дашь пожать? — спросил Степка, сжимая вытянутый кулак.
— И силомер дам. Приходите обязательно, ребята.
Судьба посмеялась над Мишкой, но он не унывал. Характер у него был упорный.
Вернувшись из бани, он оделся потеплее, поел и снова отправился на поиски.
12. Встреча со шпионом
Васька не дозвонился до майора и Буракова по той причине, что они в это время находились в квартире Воронова, поджидая однорукого или кого-нибудь из его сообщников.
Шпион, конечно, не знал, что ему угрожает и почему была сорвана полоска с окна. Не подозревал он и того, что советская контрразведка знает о его пребывании в городе, но он был осторожный и хитрый враг.
Мишка вышел на улицу и направился к трамвайной остановке. После очередного воздушного налета где-то был испорчен трамвайный путь, и все трамваи с Васильевского острова шли вкруговую, через Петроградскую сторону. Усевшись на ящик с песком, Мишка стал наблюдать, как из боковых улиц вытекали на проспект людские потоки. По радио передавали романс. Мишке было не до музыки и не до певицы. Он посмотрел на громкоговоритель и со злобой сказал:
— А ну тебя!..
Как раз в этот момент кто-то дернул его за рукав. Мишка взглянул вниз и обомлел. Около ящика с песком стоял однорукий. Он поманил мальчика пальцем, приглашая его спуститься на панель, и отошел в сторону.
Мишка от неожиданности растерялся, но быстро взял себя в руки и соскочил с ящика.
— Я, дяденька, ничего… я не баловал, — притворно сказал он. — Я только радио послушать.
Однорукий покачал головой и, обняв рукой Мишку за плечи, пошел по улице.
— Слушай, парень. Заработать хочешь? — спросил он вполголоса.
— Хочу. А что надо делать?
— Взять письмо и принести обратно ответ. Я тебе хорошо заплачу.
У Мишки от радости даже дыхание перехватило.
— Далеко нести записку?
— Нет. Недалеко.
— А сколько вы мне заплатите?
— Сейчас я тебе дам десять рублей, а когда принесешь ответ, еще тридцать. Согласен?
Мишка немного подумал, искоса поглядел на однорукого и согласился.
— Вот письмо. Держи. Улица Воскова, дом тринадцать, квартира семь. Спросишь там Воронова, Сергея Харитоновича, а если его дома нет, то жену, Анну Григорьевну. Отдашь письмо, и пускай они напишут ответ. Понял?
— Понял. А куда принести ответ?
— Ответ принесешь на Геслеровский. Знаешь, где садик на углу Зелениной?
— Знаю.
— Вот на углу, у этого садика, я тебя и буду ждать.
— Ладно.
— Понял? Как раз на углу, где дом разрушен. Скоро будет уже темнеть. Ты постарайся не задерживаться.
Мишка повторил все, что сказал ему однорукий, и тот вручил ему десять рублей.
— А эти получишь, когда вернешься, — сказал он, показав тридцатирублевую бумажку. — Главное — не задерживайся.
Мишка сунул письмо и деньги в карман и быстро зашагал. Дойдя до угла, он оглянулся, но однорукого на месте уже не было. Нужно было что-то предпринимать. Но что? До улицы Воскова отсюда — несколько минут хода, и если заняться розыском телефона, то такая задержка шпиону покажется подозрительной и может все испортить. Единственная надежда на тревогу, но, как назло, по радио все еще передавали пение. Нужно было придумать причину задержки, чтобы успеть сообщить майору о поручении и спросить, как ему поступить. Письмо шуршало в кармане. Мишка вытащил его и оглядел со всех сторон. Оно было прочно заклеено.
В квартире Воронова к вечеру обыск закончили, и майор ждал темноты, чтобы отправить арестованных, а пока занялся изучением найденного архива, разбирая и просматривая старые письма, квитанции, документы. Бураков сидел в гостиной с арестованными.
К вечеру, когда пропала всякая надежда на приход однорукого, вдруг зазвонил звонок у входной двери. Все насторожились. Майор вышел в прихожую, потушил свет, спрятался за вешалку и дал сигнал открывать. Один из дежурных широко распахнул дверь и отошел в сторону. На площадке стоял мальчик.
