Тени Королевской впадины - Михановский Владимир Наумович (книги бесплатно без .TXT) 📗
– Тельман уже принадлежит истории, – произнес задумчиво Талызин.
– И знаете, с того дня, как я видел Тельмана в Цигенхальсе, прошло больше десяти лет, – продолжал Эгон, – и каких лет! А у меня до сих пор перед глазами мельчайшие детали той встречи. Помню горячую речь Тедди, его плотно сбитую фигуру, простой рабочий костюм, кепку. Шпрее сильно обмелела, берега были по-зимнему пустынны. Мы гребли что было сил, только весла трещали!.. Полиция нас обнаружила, когда основная часть лодок успела подойти к речной излучине. Послышались выстрелы, крики, кого-то ранило, но нам удалось уйти от преследования… Мы засиделись, вам нужно отдыхать, – сказал Эгон, поднимаясь. – Завтра вам понадобятся силы.
– С чем связан ваш план? – спросил Талызин.
– Не с чем, а с кем, – впервые улыбнулся Эгон, улыбка очень шла ему. – С моей женой.
– Она ваша единомышленница?
– Да. Она работает телефонисткой в порту. И кое-что знает о тамошней жизни. В порту стоит транспортное судно. Оно должно в сопровождении военных судов отправиться в Норвегию, на завод тяжелой воды.
– Когда?
– Завтра, если не будет бомбежки.
– Я вижу, бомбежек вам хватает, – произнес Талызин. – Гамбург лежит в руинах.
– Сегодня еще бог миловал, выдалась спокойная ночь. Подобное в последнее время случается редко. А на днях такое было – кошмар! Самолеты налетели днем. Бомбили что-то в порту…
– Что именно?
– Не знаю, слухи разные ходят… Жена, к счастью, в тот день не дежурила, была дома. Самолеты бомбили корабли, но и порту досталось.
– Нужно еще будет передать короткий шифр по радио…
Эгон кивнул, погасил настольную лампу, зажег крохотный ночничок. Укладываясь спать, сказал:
– Разрешите задать вам вопрос?
– Пожалуйста.
– Я не спрашиваю, кто вы, как вас зовут. Как старый подпольщик, я знаю: каждый из нас должен ведать только о том, что непосредственно относится к его участку работы. Но я хочу спросить лишь одно… – Эгон запнулся. – Впрочем, вы можете мне не отвечать…
– Спрашивайте.
– У вас было здесь задание?
– Да, – поколебавшись крохотное мгновение, ответил Талызин.
– Вы его выполнили?
– Выполнил. Точнее, буду считать выполненным, если сумею передать результат.
– Спасибо. Это единственное, что я хотел услышать, – произнес Эгон и отвернулся к стене.
Через минуту послышалось его тихое посапывание.
Талызин долго не мог уснуть. В памяти прокручивались события последних дней, насыщенных до предела. Что ждет его впереди? Какие испытания и опасности?
Вспомнилась Москва, особняк Управления на тихой улице, кабинет полковника Воронина… Что он делает сейчас? Тоже, наверное, не спит: у него ведь таких, как Талызин, десятки. И каждую операцию нужно готовить, в каждую – вложить частичку собственной души…
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Вскоре матросы «Кондора» обнаружили пробоину, и работа закипела. Пока двое качали насос, остальные пытались забить дыру, из которой хлестала вода.
Отверстие кое-как заделали, теперь предстояло опорожнить трюм. Люди сменялись, насос работал непрерывно, но вода продолжала прибывать. Видимо, где-то были еще пробоины, но обнаружить их, несмотря на поиски, не удавалось. Уровень воды в трюме медленно, но верно повышался.
Матросы были в рыбацких сапогах, только один Миллер в ботинках. А эта обувь, хотя и добротная, на толстой подошве, пропускала воду.
Капитан то поднимался наверх, чтобы наблюдать за морем, то снова спускался в трюм, и каждый раз его лицо становилось все более озабоченным.
На палубе матросы по приказу Педро готовили плот: когда бросились к спасательной лодке, она оказалась изрешеченной пулями и осколками.
– Будем спасаться вплавь, – решил капитан. – Судно обречено, это ясно. Однако на плаву какое-то время оно еще продержится…
– Помпа засорилась, – сказал боцман.
– Плюньте на нее. Ступайте наверх, погрузите на плот продукты, а я пойду приготовлю наши документы. – Капитан пожевал губами и добавил: – Запомните сами и объявите всем остальным: мы – рыбаки, терпящие бедствие. С нами – человек, бежавший из немецкого концлагеря. Так сказать, жертва нацизма, – протянул капитан руку в сторону Миллера. – Он бежал, а мы его подобрали и спасли, беднягу.
– Ясно, – кивнул деловито боцман: он своего капитана привык понимать с полуслова. – А где мы его, беднягу, подобрали?
Капитан пожал плечами:
– В открытом море, где же еще? Фашистские изверги разбомбили корабли с заключенными, а вот этому счастливчику Миллеру удалось выпрыгнуть с тонущего корабля. Правда, Миллер?
– Корабли разбомбили англичане, – произнес угрюмо штурмбанфюрер.
– Скажите, какой поборник справедливости, – протянул капитан с иронией. – Но мы люди маленькие, мы в этих тонкостях не разбираемся. Пусть там, наверху, выясняют, кто кого бомбил. У рыбаков одна забота – думать об улове. Между прочим, утверждая, что вы бежали из немецкого концлагеря, я ни на йоту не погрешил против истины. Ну, так как, вы усвоили мою мысль, Миллер?
– Усвоил.
– Вы очевидец, участник и свидетель трагедии, которая разразилась в открытом море, – продолжал Педро. – Расскажете там все, как было… – Капитан сделал неопределенный жест и заключил: – Ваши достоверные показания явятся еще одной страницей в книге обвинений фашизму.
– У вас тут утонешь в два счета, – буркнул Миллер, переступив через лужу на палубе.
Капитан поиграл фонариком:
– Не ропщите, друг мой. Все-таки, что ни говори, у нас не лагерь смерти, из которого вы столь счастливо бежали, а кусочек нейтральной территории…
– Которая скоро скроется под водой, – закончил Миллер. Оступившись, он едва не растянулся.
– Осторожно, не гибните раньше времени, – сказал капитан. – Вы, Миллер, теперь наша опора и надежда. Мы спасли вас, вы спасете нас.
– Ваше судно застраховано, Педро?
– Суда вольных охотников не подлежат страховке.
– И вам не жаль «Виктории»?
Капитан поправил:
– «Кондора».
– Все равно.
– Видите ли, Миллер, всякая профессия имеет свои неудобства. В том числе и профессия свободного пирата. Но мне не так обидно, как некоторым другим: я, по крайней мере, не таскаю с собой никаких драгоценностей. Без них оно как-то спокойней…
Уровень воды в трюме продолжал повышаться. Вода колыхала всякую дребедень, вытащенную из укромных трюмных уголков: деревянные ящики, засохшие шкурки бананов, ложе сломанной винтовки, фанерный совок.
Матросы подготовили плот. Педро сплюнул на воду и сказал:
– Ваш выход, Миллер. Не опоздайте, иначе спектакль сорвется.
Плот был загружен.
Капитан в последний раз окинул взглядом обреченное судно. «Кондор» приметно осел, ватерлиния ушла под воду.
– Здесь оживленная морская трасса, – сказал капитан, сверившись с картой. – На нас, я уверен, рано или поздно кто-нибудь наткнется.
Миллер потрогал носком одно из бревен плота:
– Лучше бы раньше.
– Как судьба распорядится. Я фаталист.
– Судьбе тоже иногда нужно подсказывать.
Капитан согласился:
– Золотые слова.
Четверо матросов и боцман – весь экипаж – снесли на плот свой нехитрый скарб. Миллер подивился его скудости – у каждого был лишь небольшой морской сундучок. Видимо, экипаж «Кондора» исповедовал фатализм, так же как и его капитан. Смуглые матросы не выглядели ни особенно озабоченными, ни встревоженными. Лица их были спокойны, движения размеренны. «Низшая раса», – привычно подумал Миллер.
– Как это ни парадоксально, то, что с нами случилось, – к лучшему, – сказал Педро. – У нас больше шансов, если мы покинем эту проклятую зону не на корабле, а на плоту.
– По крайней мере, это будет выглядеть более естественно, – добавил боцман.
Капитан многозначительно посмотрел на своего угрюмого пассажира:
– Надеюсь, ваши средства, Миллер, помогут нам выпутаться из этой передряги.
Матросы старались как можно дальше отгрести от «Кондора», чтобы плот не попал в водоворот.