Откровения секретного агента - Ивин Евгений Андреянович (книги бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
Люба заволновалась. Оказывается, ей «совсем не в чем идти на такой прием». Мы, конечно, посетили ряд магазинов и приодели мою супругу по случаю такого важного события.
Прием был устроен на Воробьевых горах в правительственном Доме приемов. Гостей встречал сам Зурейкат, его супруга и… сравнительно молодой мужественный монарх.
— Ваше величество, — сказал Зурейкат, обращаясь к королю, когда мы с Любой вошли в зал, — позвольте представить вам большого друга арабов и особенно народа Иордании!
Это было уже слишком, но король улыбнулся, пожал руку мне, потом моей супруги, задержав ее дольше, чем обычно, и с улыбкой, обнажив целый ряд хороших крепких зубов, сказал:
— Мы рады, что здесь у нас есть настоящие друзья. Желательно видеть вас в нашем королевстве!
Зурейкат кивнул головой, что означало: «Мы пригласим супругов посетить Иорданию».
Гостей в зале было видимо-невидимо. Здесь прохаживались по залу под руку с каким-то полным господином Юлия Борисова, Наталья Фатеева; Михаил Ульянов стоял у круглого стола. Подошел пожать нам руку Миша Козаков, потом мы пообщались с Григорием Абрикосовым и многими представителями международных организаций. Среди гостей я заметил генерал-полковника Дагаева, начальника Десятого главного управления Генерального штаба. От него будет зависеть, что и как предложить королю — он распоряжается вооружением и кадрами для развивающихся стран.
Генерал заметил нас с Любой и подошел к нам.
— Позвольте представить вам мою супругу, — сказал я ему, когда мы обменялись рукопожатием.
Он как воспитанный человек поцеловал ей руку и искренне сказал, что она очаровательна.
— Завтра будете показывать товар королю? — спросил я Дагаева.
— Просит разрешить ему полетать на «МИГе», он ведь классный летчик. Пусть попробует. Наш «МИГ» посильнее американского «Фантома» и французского «Миража». Мы ему подвесим весь боекомплект, пусть развлечется на полигоне. Вы приедете туда? Будет интересно.
— У меня нет пропуска.
— Я распоряжусь. А вы, Любовь Владимировна, не желаете?
Люба, конечно, пожелала. Женщина всегда есть женщина: ей очень хотелось потолкаться среди военных и арабов, послушать комплименты в свой адрес.
…Главным гостем на этом приеме был президент или, говоря нашим, советским языком, Председатель Президиума Верховного Совета. Он стоял с королем Хусейном у большого широкого стола, уставленного закусками и винами. И вели они не пустую вежливую беседу, они говорили очень увлеченно и заинтересованно. И вдруг напротив них, отгороженных почти двухметровым столом, я заметил человека, чье лицо показалось мне очень знакомым.
Эти слегка оттопыренные уши, торчавшие вверх как у поросенка, и профиль, словно отчеканенный на монете: нос с горбинкой и выдвинутый вперед волевой подбородок. Прямо румынский король Михай, портрет которого был как-то опубликован у нас в прессе сразу после войны по случаю его принятия в ВЛКСМ. Король Михай — комсомолец! Но я-то знал, кто это. Я его вспомнил, потому что забыть каирское приключение с этим человеком просто невозможно. Передо мной был корреспондент журнала «Ньюсуик» Боб Лейтер. Он стоял в неестественной позе — изогнулся на сторону, нависнув над столом, тянулся как можно ближе к президенту и королю Хусейну. Напрягаясь от усилий, американец хотел хоть что-то ухватить из их секретного разговора. Хотя бы намек на предмет их обсуждения, тогда смог бы выдвинуть гипотезу появления иорданского короля в Москве. Но они говорили тихо, и Боб никак не мог уловить, о чем идет речь. Он даже раскрыл рот, словно мог заглотить информацию, как локатором или микрофоном.
Пока я наблюдал за ним, над его усилием «подцепить» информацию, я вновь увидел ту далекую картину в Каире, когда споил его и привел в номер гостиницы, а покойный Борис Иванович Визгун, правая рука Шеина, организовал на него потрясающую компру: голую на нем проститутку, а главное — фокусы с «голубым», подкрашенным женоподобным педерастом. Я тогда не смог досмотреть эту омерзительную сцену, но, видимо, она была очень эффектна, иначе Боб Лейтер не появился бы специальным корреспондентом, очевидно, того же журнала в Москве. Если бы его тогда не завербовали, то и близко не подпустили бы к нашей стране — КГБ за этим следит. Значит, он «наш», оттого и приглашен, и ловит секретную информацию из уст высших государственных деятелей.
— Боб! — тихо окликнул я его. Он резко повернулся, в глазах блеснула растерянность. Но в следующую секунду они сузились, как бы лучше присматриваясь ко мне. Потом его губы дрогнули. Я понял, что он вспомнил меня. — Очень хочется узнать, о чем говорит президент с королем? — спросил я его с легкой иронической улыбкой.
— Да, было бы очень интересно. Наверное, сенсация!
— Они обсуждают вопрос возможных поставок советского оружия в Иорданию, — ошарашил я его своей осведомленностью и той свободой, с которой распорядился информацией. В этом не было ничего особенного: содержание переговоров и их предмет уже завтра будут известны в изложении ТАСС.
— Вы серьезно? — с плохо скрытой радостью спросил он, едва сдерживая улыбку.
— Если антер ну — между нами, то могу сообщить вам еще больше. Вы можете в своем послании в журнал написать: «Как мне стало известно из достоверного источника, близкого к правительственным кругам, король Хусейн обратился к советскому правительству с просьбой поставить для иорданской армии стрелковое оружие, современные танки и самолеты». Сенсационное сообщение.
Боб ничего не записывал, поэтому я заключил, что у него в кармане пиджака спрятан диктофон.
— Наши с вами дружеские отношения зародились еще в Каире. Вы помните тот осенний вечер в баре «Виктория»? — Я сделал паузу и снова слегка улыбнулся.
— Конечно, конечно! Такое разве можно забыть! — поспешил он перехватить инициативу. Для него это был неприятный эпизод.
— Я вам сообщу сенсацию: король попросил разрешения самому опробовать «МИГ». Завтра он поднимется в воздух и расстреляет на полигоне весь боекомплект, которым снарядят ему самолет.
Боб ошеломленно глядел на меня, не в силах поверить в ту удачу, которая повернулась к нему вдруг лицом.
— Вы не разыгрываете меня? Вы, русские, большие специалисты по части розыгрыша нас, американцев. То ваш бывший премьер Никита Хрущев выдает нам афоризм с трибуны Организации Объединенных Наций про кузькину мать. То он стучит по этой трибуне ровно десять раз каблуком туфли, а мы ломаем голову, почему именно десять раз. Пока наши умники не расшифровали, что десять ударов — это десять букв, с помощью которых он послал нас всех на мужской член.
Эта чушь из уст американского корреспондента развеселила меня. Я снова улыбнулся ему и заверил:
— Гоните свою информацию — это так же верно, как то, что именно я стою перед вами. Опоздаете — будете вторым или третьим, а это уже не сенсация.
— Я могу сослаться на вас?
— Только как на «достоверный источник, близкий к правительственным кругам». Завтра вечером вы мне позвоните, я смогу подтвердить информацию, что полет короля состоялся. — Я дал ему визитную карточку с телефоном, и Боб помчался к выходу. Ему уже здесь все было неинтересно. Главное — сенсация!
На следующий день генерал Дагаев прислал нам с Любой пропуск, и его помощник майор Овчинников отвез нас на своей служебной «Волге» в Чкаловское. Здесь уже были посол Иордании Зурейкат, король Хусейн с сопровождающими его охранниками. Мы с Любой появились на площадке для гостей в ту минуту, когда генерал Дагаев что-то объяснял королю, и, к моему удивлению, говорил по-английски.
Все-таки приятно, что король тебя не забыл: его величество первым поклонился, конечно, Любе, и подержал пару секунд ее маленькую ладошку.
— Ваше величество, вы будете сегодня летать? — обратился я, задав вопрос королю.
— Нет! Это произойдет завтра, — ответил он, а сам все поглядывал на очаровательное лицо моей жены. Я слышал, что он женат на фрейлине английской королевы, которая отличалась неземной красотой. Но сейчас понял, что земная красота Любы значительно выигрывала в глазах короля Хусейна.
