Безумное танго - Арсеньева Елена (читать книги онлайн без регистрации txt) 📗
– Господи… – опять выдохнула матушка Феврония. – Так вот он какой! Дьявол, настоящий дьявол! Никогда он мне не нравился, врет на каждом шагу. Вот на днях по телевизору выступал, хвалился: мол, в губернии монастыри и храмы восстановлены моим попечением. Да где ж тут его забота, это ж по всей России восстанавливать их стали! Он-то при чем здесь, нехристь? Сатана, дьявол во плоти, искусивший малых сих! Грешник, прелюбодей поганый!
Прижала ладонью дрожащие губы – небось побоялась ляпнуть что-нибудь уж вовсе мирское.
– Да уж, брехать он умеет – поганый пес позавидует, – кинула Варвара Васильевна. – Я тоже его просто видеть не могу, у него ж печать на лбу: лжец и вор. Как говорится, на морде написано. А находятся дураки, которые верят ему. Тоже включила как-то телевизор: разговор в прямом эфире. Звонит какая-то старая дура и начинает причитать: ох, да почему вы не открыли в городе крематорий, да как же нам без крематория, вы ж нам обещали… Нет чтоб спросить: за каким чертом опять во власть рвешься, она ведь у тебя была – полные руки! Ничего для народа не сделал, не захотел, и опять не сделаешь. Или мало наворовал, еще хочешь? Крематорий! Да он всю страну в крематорий загонит, ему только дай волю!
– А вы слышали? – шепнула Феврония побелевшими губами. – Партию какую-то завел, майки бесплатные раздает. Портретов своих понавешал: видели, может? Серые такие, огромные, он там с какой-то теткой и пузатым мужиком. Тоже небось вроде него, распутники. Молодые нынче ведь глупые, спаси бог, поверят ему.
– То-то и страшно, – угрюмо кивнула Варвара Васильевна. – То-то и опасно… Вот если б всем на свете эту кассету показать, по телевизору-то, небось бы живо эти майки поганые с себя сорвали, да выкинули, да плевать бы ему вслед стали! А рассказать кому – не поверят, чтобы такое оказалось правдой.
– Да, – вдруг спохватилась матушка Феврония. – Инга просила кое-что передать Алёне на словах. Очень важное!
– Говори. Я передам.
– Нет. Инга просила – непременно Алёне. И еще говорила: все, что на пленке, – точь-в-точь как правда. Наяву, говорит, было именно так, даже еще хуже. Только я не поняла, что это значит.
Варвара Васильевна неодобрительно на нее покосилась. «Да где уж тебе! Вот оказалась бы я там, рядом с Ингой, я б из нее все повыпытала, все досконально повызнала бы!»
– Ничего, – зловеще сказала она, кончиками пальцев пытаясь подцепить кассету и вытащить, но проклятущий «видак» крепко держал добычу. – Где надо, там поймут!
Матушка Феврония нажала на какую-то кнопочку, и кассета выехала прямо в руки Варвары Васильевны.
– Вы что хотите делать? – спросила монашенка с тревогой.
– Как это что? – грозно сверкнула глазами Варвара Васильевна. – В милицию идти!
– В милицию?! – Матушка Феврония опять взялась класть кресты на себя и на новую знакомую. – Да как же… да что же…
И вдруг выпрямилась, отчаянно махнула рукой:
– Пошли! Нет, поехали! Я ж на машине.
Через пятнадцать минут «Газель» с трафаретом «Выксунская православная женская обитель» свернула в проулок близ Советской площади, где находился райотдел милиции. Стоявшие на крыльце с любопытством уставились на женщин, которые выскочили из фургончика. Одна была высокая, худая старуха с седыми легкими кудрями и грозным выражением лица, другая – монашенка во всем черном, испуганно прижимавшая к груди газетный сверток и периодически вскидывавшая ко лбу руку, как если бы ей каждую минуту хотелось перекреститься, но она не решалась.
Еще больше удивились любопытные, когда и монашенка, и старуха враз всплеснули руками и кинулись к девушке в рыжем шарфике, которая в эту минуту вышла из дверей отделения.
Последовала короткая, но бурная сцена. Даже при желании невозможно было что-то понять, все трое говорили разом, слышались только отдельные выкрики:
– Кассета… Инга… враг рода человеческого… понести наказание… наш гражданский долг… – причем старуха и монашенка тянули девушку к дверям, а она изо всех сил оттаскивала их от входа в отделение.
Когда наблюдатели решили, что дело вот-вот дойдет до рукоприкладства и придется вмешаться, три женщины вдруг схватились за руки и дружно ринулись вниз по ступенькам к черной «Газели», на ветровом стекле которой раскачивались многочисленные образки.
Тамара Шестакова. Июнь 1999
Итак, Роман сбежал. Все яснее ясного: он ее бросил.
Напиться, что ли, с горя?
Тамара открыла холодильник и достала бутылку «Нижегородской». Бутылка уже устала ждать, когда ее откроют. Сначала, пока дома был Олег, Тамара ходила к Роману в мастерскую, да и потом, когда сын уехал, – тоже. У него все не хватало времени забежать, она «забегала» сама, когда женское одиночество становилось вовсе уж невыносимым. Как сегодня, например.
На звонок к общей двери вышел не Роман, а толстый неряшливый дядька. Тамара испуганно сказала, что, наверное, тут какая-то ошибка, ведь она нажимала на кнопку «В. Логунов»…
– Это я и есть В. Логунов, – сказал дядька. – А вы кто?
– Я к Роману, – постаралась ответить она как можно спокойнее. – Он, кажется, у вас мастерскую снимает? Мы договорились насчет картины…
– Н-да? – хмыкнул дядька. – Ну и вкус у вас! Впрочем, дело хозяйское. Только вот беда: нету Ромки. Больше он тут ничего не снимает.
Тамара растерянно моргнула:
– Но как же… А картина?
– Картина, корзина, картонка! – весело сказал Логунов. – Все это он собрал и перевез на новую квартирку. Да вы что, не знали? Уже полгода, как он квартиру купил, знаете, в этих домах с мансардами, да никак свои вещички перевезти от меня не мог. И вот неделю назад свалил наконец отсюда. Правда, он велел своим девкам адрес не давать, но вы ж не какая-нибудь из его потаскушек, вы дама почтенная, к тому же картину купить хотите, вам я скажу.
Тамара покрепче взялась за косяк.
Толстяк что-то говорил – она не слышала. Механически кивала, потом достала из сумки блокнот, ручку и протянула ему. Он вытаращил глаза, но написал что-то на свободной странице и вернул блокнот. Тамара опять кивнула как заведенная и двинулась вниз по лестнице, с трудом нащупывая ступеньки.
Сзади щелкнул замок, и силы мгновенно оставили ее. Прислонилась к перилам, незряче глядя вниз. Вдруг вспомнилось, как шла по этой лестнице первый раз, думая: «Идеальное место для самоубийства!»
Ну, еще чего не хватало!
На улице стало немного легче. Она взяла такси и поехала по новому адресу Романа, почти смеясь над собой.
Чего уж так переживать-то? Да явно же, что он ее всегда обманывал! Явно же, что для него с самого начала это был только голый, откровенный секс! А для нее – что, любовь, что ли?!
Ну, на этот вопрос она даже себе не ответит.
Домики с мансардами в уютном закоулке недалеко от площади Горького были красивы, как картинки. Конечно, для художника такую мастерскую иметь – просто мечта! И деньги иметь на покупку квартиры здесь – тоже просто мечта…
Что, Роман получил наследство? Ограбил банк? Нашел на улице кошелек, битком набитый стодолларовыми купюрами? Хотя, чтобы подступиться к этому дому, кошелек должен быть размером с «дипломат»!
Она вдруг вспомнила свой кошелек, пропавший из сумочки после той жуткой сцены в полыни. Кошелек был особенный, с разноцветной кожаной инкрустацией, ручной работы. Второго такого быть просто не могло. Каково же было изумление Тамары, когда она увидела его у Инги Васнецовой, девчонки из своей студии.
– Какой кошелечек красивенький! – ахнула Тамара. – Где купила?
– Купила?! – вскинула Инга свои роскошные брови. – Да я себе только прокладки сама покупаю, а все остальное мужики дарят! Кошель Мэтр подарил недавно, за хорошее поведение. И не пустой, между прочим. С крупной купюрой!
Тамара почувствовала, что бледнеет. Мэтром в студии звали Романа – все-таки он был постарше, поумнее остальных ребятишек, сразу стал кем-то вроде старосты в этой разношерстной команде и неплохо управлял ею, когда на занятиях вдруг начинались разброд и шатания. Свои отношения Тамара и Роман никогда не афишировали, но, наверное, Инга о чем-то догадалась, иначе с чего бы в ее светлых огромных глазах вдруг мелькнуло выражение буйного злорадства?
