Догра Магра - Юмэно Кюсаку (книги онлайн полностью бесплатно .txt, .fb2) 📗
Сегодня, прямо сейчас, сию секунду я выпишу тебя и эту Моёко из больницы! Я сожгу дотла все эти документы, уничтожу их начисто…
Таково мое заявление!
Девушка из шестой палаты, Моёко, ни за что не должна стать женой прекрасного молодого человека, который стоит в углу площадки «Клиники свободного лечения». И с точки зрения закона, и с точки зрения морали ей суждено быть твоей женой. Никак иначе! Эта несчастная девочка днем и ночью терзается от любви, желая стать твоей лучшей половиной. С позиций науки здесь нет никакого противоречия, что мы с Вакабаяси готовы подтвердить.
И замечу еще кое-что: пока ты этого не сделаешь, пока добровольно не женишься на Моёко, твоя нынешняя болезнь, синдром самозабвения, никуда не денется, как бы мы с Вакабаяси ни старались. Я понял это только что, после всех проведенных экспериментов. Вот единственный способ спасти и тебя, и Моёко. Конечно, я ни в коей мере не настаиваю, но поверь, этот психиатрический метод, оставленный на крайний случай, самый эффективный! Он скорректирует твое нынешнее состояние, проистекающее из желания соблюсти целомудрие. То же самое ты бы услышал от психоаналитика Фрейда или физиолога Штейнаха.
Ты сразу поймешь, почему этот крайний метод лечения надежен как дважды два. Но доказательства превыше слов. А они не заставят себя долго ждать, как только ты счастливо заживешь с Моёко и к тебе вернутся многочисленные воспоминания. Тогда ты поймешь, что все эти таинственные события не имеют никакого отношения к юноше из «Клиники свободного лечения», который так разительно похож на тебя. Они напрямую связаны с тобой! Это сделается таким ясным, будто бы в голове включили свет. Почему так случится? Да потому что, начав брачную жизнь с этой девушкой, ты освободишься от физиологических причин (они сдерживают и напрягают тебя) и вернешь воспоминания, которых был лишен вплоть до сего дня. Тебе откроется истина о тех преступлениях, что вызывали сомнения и муки. Ты вспомнишь все и, вздохнув полной грудью, начнешь абсолютно счастливую семейную жизнь, преисполненную психического и душевного благополучия. Одновременно ты сможешь явить научному миру правду об этом происшествии и вынести нам с доктором Вакабаяси справедливый приговор. Таким образом, ты противостоишь великому падению этой культуры в преисподнюю. И я прошу тебя об этом от имени самой науки! Ради вашего с Моёко счастья и чести…
— Ни за что! — выпалил я и внезапно вскочил на ноги.
Все тело мое трепетало от жара негодования. Я смотрел на ошарашенного доктора Масаки, который стоял разинув рот.
Стиснув зубы, я повторил одними дрожащими губами:
— Нет!.. Уж простите, но я отказываюсь.
Внезапно все мрачные мысли, что теснились в моей голове, хлынули наружу неудержимым потоком.
— Быть может, я сумасшедший! Да что там, идиот! Но у меня есть самоуважение! И совесть, думаю, тоже есть. Я никогда не сойдусь с женщиной, которая любит другого, какой бы раскрасавицей она ни была! И я отказываюсь лечиться таким образом! Пускай с точки зрения закона, морали или науки тут нет ошибки, я этого не приму. Даже если она признает во мне своего жениха и сгорает от любви. Пока я ничего не помню… пока не восстановилась память… Нет, я не пойду на столь гадкое и постыдное дело! Тем более публиковать непристойные труды! Да как только…
— Но… погоди…
Побледневший доктор Масаки поднял руки…
— Это же… ради науки…
— Нет… вовсе нет! Ни за что!
Из глаз моих хлынули слезы. Лицо доктора Масаки, стены кабинета — все вдруг стало нечетким, но я кричал и кричал, не в силах остановиться.
— Какая наука?! Какие исследования?! Что за ученые-варвары?.. Пусть я сумасшедший, но я гражданин! В моих венах течет японская кровь! Да я скорее умру, чем соглашусь участвовать в этих бесчеловечных… в этих жестоких, непристойных и грязных исследованиях! Если ваша наука так скверна и постыдна, я наотрез отказываюсь иметь с ней что-то общее! Да лучше я прямо сейчас… раскрою собственный череп вместе со всеми этими воспоминаниями!
— Нет… нет! Постой! Ведь ты же… и есть… Итиро Курэ! — растерянно проговорил доктор Масаки.
Его смуглое лицо, которое, казалось, останется невозмутимым, даже если небо упадет на землю, вдруг залилось краской, а затем стремительно побледнело. Осев, он выставил вперед руки, будто пытаясь отгородиться от моих слов, — я видел его расплывающийся силуэт сквозь непрерывный поток слез. Но я ничего не желал слышать.
— Нет, все равно! Пускай я Итиро Курэ… Любой скажет, что это преступление! Делайте вы оба, что хотите, с вашими исследованиями! Живите как хотите! Умирайте когда хотите! Но кто дал вам право вертеть людьми из семьи Курэ, будто марионетками? Разве кто-то из них насолил вам? Они верили вам, уважали вас и даже почитали, а вы обманули их и довели до сумасшествия! Не остановились даже перед рождением ребенка! И что же теперь? Как вы избавите семью от бесчисленных страданий?! Родители и дети, мужья и жены… Все любили друг друга, но вы их разлучили и подвергли адским мукам! Как же теперь вы это исправите? Или будете утверждать, что наука превыше всего?!
Доктор Масаки молчал.
— Даже если вы сделали это не своими руками, что с того?! Думаете, если признание опубликует кто-то другой, то и дело в шляпе? Или ваши душевные терзания послужат искуплением? Профессор! Не мерзко ли это?!
Голова моя закружилась, и я невольно оперся руками о стол. Глаза затуманились новым потоком слез, но я, задыхаясь, продолжал.
— Прошу вас, профессор, покайтесь… чтобы жертва этих несчастных людей не была напрасной. Умоляю, сделайте это, и тогда я с радостью обнародую ваш труд…
Он молчал.
— В качестве наказания я сначала приведу к вам доктора Вакабаяси, он тоже должен извиниться. Возможно, это была месть за отвергнутое чувство или что-то подобное… страшное… но я заставлю его признаться. Затем вы, профессор, вместе с доктором Вакабаяси принесете извинения жертвам. Покайтесь перед портретом доктора Сайто, перед могилой Тисэко, перед безумным Итиро Курэ, перед Моёко, перед госпожой Яёко — перед каждым из них по отдельности. Прошу вас, скажите, что все было ради науки, сделайте это от чистого сердца… И тогда я не стану дорожить собой. Берите мои руки, мои ноги, всю мою жизнь, коли требуется! Я даже готов взять на себя вашу вину…
Не в силах продолжать, я закрыл лицо руками, и слезы хлынули сквозь пальцы.
— Такое страшное… бессердечное злодеяние… — бормотал я. — Ах!.. Моя голова…
Я рухнул на стол. Кричать я не мог, но слова, словно рыдания, прорывались наружу.
— Простите… простите… я… я отомщу за всех… Прошу, пусть это исследование…
Тук-тук… тук-тук…
В дверь постучали.
Я резко пришел в себя. В страшном волнении я достал платок из кармана, вытирая слезы, посмотрел на доктора Масаки, и от его демонического вида у меня сперло дыхание, а возбуждение, в котором я пребывал, мигом схлынуло. По бледному, будто фарфор, лицу струился пот, морщины на лбу резко прорисовались, вены вздулись, глаза зажмурились, челюсти сжались, а ладони вцепились в подлокотники. Руки, голова, локти, колени — все члены его трепетали.
Тук-тук… тук-тук… тук-тук… тук-тук…
В дверь все стучали. Я осел в кресле.
Этот стук звучал словно приговор, словно вести из ада, словно конец света. Он проникал прямо в сердце. Я злобно взирал на дверь и корчился в глубине души, будто глухонемой. Как я хотел заглянуть за нее, но я не мог даже позвать на помощь…
Тук-тук… тук-тук…
Доктор Масаки, несмотря на страшные усилия, никак не мог унять дрожь, которая становилась все страшнее. Он чуть выпрямился, и налитые кровью белки его глаз обнажились. Доктор обернулся к двери, чтобы ответить, посеревшие губы затрепетали, но голос словно захлебывался в нахлынувшей мокроте. Пару раз клокотнув, он затих в горле. Доктор Масаки сжался в кресле, как мертвый, и уронил голову.
Тук-тук… тук-тук-тук… тук-тук… тук-тук…
Не помню, что я тогда ответил. Словно из ниоткуда зазвучал странный голос, не похожий ни на птичье щебетанье, ни на звериный рык, и наполнил комнату эхом… Каждый волосок на моей голове поднялся дыбом, и не успел мой страх утихнуть, как входная дверь отворилась и рядом с медной ручкой появился блестящий коричневый шар — лысая голова старого посыльного, который приносил нам бисквит.
