Шелкопряд - Гэлбрейт Роберт (онлайн книга без .txt) 📗

Страйк несколько секунд изучал это сообщение, потом опустил мобильник в карман, встал, сложил газету и, сунув ее под мышку, пошел домой.

Добравшись не без помощи трости до Денмарк-стрит, он вспомнил слова из своей любимой книги, которую, впрочем, давно не держал в руках: она хранилась на дне коробки с его пожитками, выставленной на лестничную площадку.

Беспокойство, терзавшее его с самого утра, отступило. Он проголодался и устал. В три часа должны были транслировать матч «Арсенал» – «Фулем»; еще оставалось время сварганить запоздалый ланч. А вечером, размышлял он, можно будет заглянуть к Нине Ласселс. Предстоящую ночь ему совершенно не улыбалось провести в одиночестве.

42

В понедельник Робин пришла в контору слегка задерганная и усталая, но при этом гордая собой. Почти все выходные они с Мэтью спорили о ее работе. В каком-то смысле (даже странно – после девяти лет отношений) это был самый глубокий и самый серьезный их разговор. Почему она до сих пор не признавалась, что ее тайный интерес к следственной работе проявился задолго до знакомства с Кормораном Страйком? Мэтью потерял дар речи, услышав, что она еще в школе мечтала расследовать преступления.

– Вот уж меньше всего… – забормотал он, исподволь намекая, как поняла Робин, на причины, по которым она бросила университет.

– Я просто не знала, как тебе сказать, – призналась она. – Думала, ты меня засмеешь. Так что Корморан как… как личность, – (она чуть не ляпнула «как мужчина», но вовремя спохватилась), – здесь совершенно ни при чем. Я сама так решила. И хочу освоить именно эту профессию. Мне нравится. А теперь, Мэтт, он обещает направить меня на курсы – что может быть лучше?

Обсуждение продолжилось в воскресенье; расстроенный Мэтью тяжело, как валун, сдвигался с прежних позиций.

– И в выходные работать? – подозрительно спрашивал он.

– Только в случае необходимости. Пойми, я люблю эту работу, Мэтт. У меня больше нет сил притворяться. Это мое призвание, и я должна чувствовать твою поддержку.

В конце концов он ее обнял и дал свое согласие. Робин гнала от себя мысль о том, что вряд ли дождалась бы от Мэтью такой непривычной покладистости, если бы на него не подействовала смерть матери.

Ей не терпелось поделиться со Страйком такими серьезными подвижками, но в конторе никого не было. На столе, возле искусственной елочки, лежала короткая записка, нацарапанная характерным неразборчивым почерком:

Робин ахнула и принялась звонить Страйку на мобильный, но слышала только короткие гудки.

Самый большой магазин игрушек «Хэмлиз» открывался только в десять; Робин сгорала от нетерпения. Открывая и сортируя мейлы, она снова и снова повторяла вызов, но у Страйка по-прежнему было занято.

Так прошло полчаса, потом час. Робин стала раздражаться и даже заподозрила, что Страйк нарочно решил ее помучить.

В десять минут одиннадцатого компьютер деликатным писком сообщил, что поступило новое сообщение. Незнакомый отправитель [email protected] ограничился одним лишь приложением с именем «инфо». Все еще прислушиваясь к сигналу «занято», Робин машинально кликнула мышью. Весь экран заполнила черно-белая фотография на суровом фоне предгрозового неба и какого-то старинного каменного здания. Люди получились не в фокусе – все, кроме невесты, которая, обернувшись через плечо, смотрела прямо в камеру. Робин видела длинное, гладкое, облегающее платье и такую же длинную фату, схваченную тонким бриллиантовым обручем. Черные волосы развевались на сильном ветру, как легкий тюль. Одну руку невесты сжимала рука мужчины, одетого в парадный костюм и, похоже, смеющегося, но Робин больше всего поразило выражение лица новобрачной. Та выглядела сломленной, обделенной, растерянной. И смотрела в упор, как будто одна лишь Робин могла ее понять.

Положив мобильный на стол, Робин впилась глазами в экран. Эту ослепительную женщину она уже видела. И как-то раз даже отвечала на ее звонок: тот глубокий, с чувственной хрипотцой голос трудно было забыть. Робин узнала Шарлотту, бывшую невесту Страйка, которая у нее на глазах выбегала на улицу из этого самого дома. Какая необыкновенная красавица. Ее вид почему-то вызывал у Робин странное ощущение собственной неполноценности и вместе с тем выдавал неизбывную печаль. Шестнадцать лет, с перерывами… шестнадцать лет рядом со Страйком, у которого волосы – как на лобке, боксерский профиль и полторы ноги… впрочем, такие вещи не имеют никакого значения, сказала она себе, неотрывно глядя на прекрасную, печальную невесту…

Вдруг распахнулась дверь. Страйк, нагруженный двумя мешками игрушек, тотчас же оказался рядом с ней, и Робин, которая даже не услышала, как он поднимался по лестнице, вздрогнула от неожиданности, словно попалась на мелкой краже.

– Доброе утро, – сказал он.

Робин торопливо схватила мышку и попыталась закрыть изображение, пока босс ничего не заметил, но своей суетливостью лишь привлекла его внимание к экрану. Сгорая от стыда, она замерла:

– Вот, пришло буквально пару минут назад, я даже не поняла, от кого это, пока не открыла… Извини…

Страйк несколько мгновений рассматривал фотографию, а потом отвернулся и поставил пакеты на пол возле стола.

– Сотри. – В его голосе не было ни грусти, ни гнева – только твердость.

Робин помешкала, но потом закрыла файл, стерла сообщение и очистила «корзину».

– Ну вот, – сказал он, выпрямляясь и своим тоном давая понять, что тема свадебной фотографии закрыта. – У меня на телефоне – три десятка твоих вызовов.

– А как ты думал? – с горячностью воскликнула Робин. – Эта записка… Тут же сказано…

– Пришлось уважить тетушку, – объяснил Страйк. – Пообещал приехать домой на Рождество – и час десять минут выслушивал сводки о состоянии здоровья всех жителей Сент-Моза. – Он посмеялся, заметив неумело скрытую досаду Робин. – Ладно, к делу. Я сейчас сообразил, что до моей встречи с Фэнкортом мы с тобой успеем кое-что провернуть.

Страйк даже не стал снимать пальто: он уселся на кожаный диван и верных десять минут без остановки, во всех подробностях излагал свою версию.

Потом наступило долгое молчание. Робин смотрела на Страйка, не веря своим ушам; у нее перед глазами плыл туманный, мистический образ мальчика-ангела из йоркширской церкви.

– Какое звено вызывает у тебя сомнения? – доброжелательно поинтересовался Страйк.

– Э-э… – выдавила Робин.

– Мы уже согласились, что исчезновение Куайна не могло быть спонтанным, так? – сказал Страйк. – Если сложить вместе матрас на Тэлгарт-роуд – удобная вещь в доме, который пустовал четверть века, – плюс то обстоятельство, что за неделю до своего исчезновения Страйк заходил в книжный магазин, где сообщил старику-букинисту о предстоящем отъезде и желании купить в дорогу какое-нибудь чтиво, плюс показания официантки из «Ривер-кафе», которая утверждает, что Куайн был очень доволен собой, когда орал на Элизабет Тассел, то вполне логично допустить, что исчезновение было инсценировкой.

– Согласна, – сказала Робин. Эта часть версии Страйка была, с ее точки зрения, наиболее приемлемой. Но сказать ему, что дальше начинается нечто несусветное, у нее не повернулся язык, и, чтобы хоть к чему-нибудь придраться, она спросила: – А разве нельзя допустить, что он все же поделился своими планами с Леонорой?