Вкус крови - Милкова Елена "Перехвальская Елена Всеволодовна" (книги без регистрации полные версии .TXT) 📗
Сам он боялся сделать первый шаг. Боялся не столько ее реакции, сколько своей. Кто его знает, что может произойти, окажись она вдруг в его объятиях.
Эта мысль была страшной.
– Слушай, ты видишься с Димой Самариным? – как-то спросила она. – Ты говорил, что вы вместе работаете.
– Вижусь, – кивнул Санька. – Он ко мне иногда заходит.
– Слушай, а давайте встретимся все вместе, – предложила Штопка. – Я так давно его не видела…
Санька почувствовал укол – это была ревность.
Но наперекор себе решил выполнить обещанное. Он утром позвонил в прокуратуру, но там сказали, что Самарина на месте нет. Может быть, поехал на Ладожский…
Попов отправился туда. Ничто не предвещало трагедии. Он кивнул дежурному и прошел на второй этаж. И тут он увидел ее. Он даже не сразу понял, что прекрасно знает эту женщину. Потому что он одновременно почувствовал запах и увидел каплю крови на белой тонкой шее. Голова закружилась, ноги задрожали, кровь бросилась в пах.
– Александр Михайлович, вам нравится? – услышал он, как сквозь слой воды, и понял, что перед ним секретарша полковника Жеброва Таня.
– Очень, – выдавил он. – Вы… у меня нет слов. Слов действительно не было. Кровь била в висках, будто хотела прорвать стены сосудов и выплеснуться наружу. Руки дрожали. Санька понял, что, если немедленно не уйдет, может случиться непоправимое. Он просто бросится на эту женщину и немедленно – здесь и сейчас – перегрызет ей горло.
– Нашел Самарина? – спросил его внизу дежурный. – По-моему, он еще не проходил…
– Самарина? Ах да…
Он уже не помнил, зачем пришел.
Дмитрия он увидел в тот же день, немного позже, во время опознания тела замерзшего мальчика. Все это Санька помнил как в тумане. Глаза застилала красноватая пелена. Зверь проснулся и теперь грозно требовал своего.
Противиться было невозможно. Он уже знал, что сегодня вечером, ночью, он поедет и сделает это. В такие дни холодный рассудок начинал работать с поразительной четкостью. Он дождался конца рабочего дня и выжидал, пока Таня Михеева не выйдет из отделения. Теперь нужно только проследить ее путь домой.
Интересоваться ее адресом и телефоном опасно. Лучше проследить самому. Человеку это было бы скучно, но караулящий зверь не знает усталости.
Ему повезло. Таня зашла в магазин и купила тортик. Она шла в гости.
Значит, будет возвращаться поздно. Пойди она сразу же домой, возможно, это бы спасло ее. Но стечение обстоятельств работало против.
Он очнулся в пять утра. Как был – в куртке и ботинках – лежал поперек кровати. Голова гудела.
Он отбросил забытье и сразу вспомнил все. Таню Михееву, двор на улице Куйбышева… Во рту стоял металлический вкус крови. Он встал и включил свет.
Что-то упало на пол. Он опустил глаза – темно-красная рубиновая капля на золотой цепочке.
Первым импульсом было выбросить ее. Немедленно, в форточку. Но звериное чутье сказало «нет». Это очень веская улика.
Он швырнул каплю на стол, рывком снял с себя одежду и пошел в ванную.
Долго, остервенело тер себя жесткой мочалкой, будто вместе с грязью хотел смыть с себя чужую кровь.
«Неужели выхода нет? – стучало в голове. – Неужели теперь вот так до конца…»
Вспомнилась Штопка… А он было подумал, что она может спасти его…
«А что, если пойти и все ей рассказать… – мелькнула шальная мысль. – Взять и выложить».
Но только не сегодня. Завтра… Послезавтра… Но он обязательно возьмет рубиновую каплю и пойдет к Штопке. Она поймет… Она должна понять…
Это была ошибка. Очень серьезная. Не надо было стрелять. Из того дохляка можно было выбить дух парой ударов. И все было бы тихо. Но очень уж неожиданно он подобрался. Попов успел задремать, пригревшись под старой мутоновой шубой.
Спал он чутко, но все же не услышал, как Муравьев забирается в вагон. А потому обнаружил постороннего человека, только когда тот пытался ощупать его руками.
Спросонья не смог соображать адекватно, а потому выстрелил. Мразь, распростертую на полу, было не жаль. Попов спокойно переступил через тело, словно это было гнилое бревно. Много в жизни повидал трупов. Было не до того.
А вот стрелять не стоило.
Выстрел могли слышать. Даже наверняка услышали. А значит, скоро будут здесь. Надо бежать, менять убежище. Все это было скверно. Если еще пятнадцать минут назад никто не знал, где, в каком районе искать его, то теперь стало известно точно, что он находится на задних путях Ладожского вокзала.
Надо срочно уходить. План с электричкой придется оставить. Возможно, стоит добраться до шоссе и выехать на попутке. Это вариант. Но прежде всего выбраться отсюда, с Ладожского.
Он прыгнул вниз. Галька предательски зашуршала. Со стороны вокзала послышались отрывистые крики.
«Учуяли, гады», – подумал он и, пригнувшись, побежал вдоль вагона в обратную сторону.
Внезапно его осветил луч прожектора. Он приближался к товарному двору, где недавно установили новые осветители. На миг он замер, ослепленный. Затем, нагнувшись, бросился под ближайший вагон.
Шум погони приближался. Отчетливо слышался голос капитана Селезнева:
– Полищук, заходи справа! Надо накрыть его! Самарин, назад! Будешь прикрывать меня.
Звериный мозг каннибала не реагировал на имена – он понял только одно: против него вышли все, кто оказался в наличии. А это не так уж много.
Он пошел ва-банк.
Наугад выстрелил в темноту. Кто-то громко чертыхнулся. Попал. Хорошо бы насмерть. Теперь он выиграл несколько минут – эти наверняка сейчас склонились над раненым: зверь сам раньше был человеком и. хорошо знал слабые стороны людей.
Он пробрался под колесами как можно ближе к вокзалу и огляделся. Прямо перед ним на тележке, закинув ногу на ногу, сидела женщина в сером пальто и курила. Она была не лучшим заложником, но других искать не было времени.
Он подскочил к ничего не подозревавшей Бастинде и, приставив к виску пистолет, сказал тихо, но отчетливо:
– Будешь вякать, пристрелю.
Обычно острая на язык, Бастинда только молча кивнула. Вампир схватил ее за шкирку и, продолжая держать пистолет у виска, потащил на пути. Несмотря на отчаянное положение, голова соображала удивительно четко. Он вспомнил о заброшенной трансформаторной будке на путях не доходя до товарного двора. Если добраться до нее, возможно, там удастся отсидеться до утра.
Бастинда только тяжело дышала, позволяя вести себя туда, куда ведут. От страха она разучилась соображать и, возможно, даже не понимала, что встретилась-таки с настоящим маньяком.
Вот и заброшенная трансформаторная будка, давно превращенная в бесплатный общественный туалет. Это сейчас смущало менее всего.
– Стоять! Молчать! – бросил он заложнице, утыкая ее носом в темный пол, откуда отчаянно несло экскрементами, вперемешку человеческого и животного происхождения.
Было на удивление тихо. Подозрительно тихо. Его не пытались искать. Но он знал – это вовсе не значит, что о нем забыли. Не могут забыть. Силы стягивают::.
На миг его захлестнула волна восторга – из-за него сейчас поднялась на ноги вся милиция Петербурга. Наверняка в курсе уже не только Пониделко, но и сам Куликов. Все, все знают о Нем – о том, который в течение нескольких лет держал в страхе всю северную столицу, который водил за нос десятки следователей, оперуполномоченных и криминалистов. Пусть все знают, что это Он!
Однако надо соблюдать осторожность. Санька нырнул обратно в зловонную будку. В углу тихо скулила заложница. Для острастки он двинул ее под ребра рукояткой пистолета. Скулеж прекратился.
Прошло много времени. Он подумал было, что его след потеряли. Это казалось маловероятным, но как иначе объяснить это затишье…
Он вышел на пути и огляделся. Рядом высились круглые цистерны. Это казалось кстати. Вряд ли решатся по ним стрелять. Это не вагоны, мало ли какие там скопились газы, даже если они пустые.
Внезапно все вокруг осветилось, будто выглянуло незапланированное полуденное солнце. Только солнц этих было несколько и они окружали его со всех сторон.
