Ступени - Додолев Евгений Юрьевич (книги бесплатно txt) 📗
Да, Каримов был уверен: его «прикроют». Равно как и Музаффаров не сомневался — «эмир» не даст в обиду, нажмет нужные рычаги.
И жали на рычаги, давили на педали торможения, делали все, что могли. Однако механизм забарахлил. Так должно было случиться. Иначе настал бы конец не мздоимцам, а всему нашему обществу. Неспроста Дюма-сын говаривал: «Деньги — хороший слуга, но плохой хозяин».
Конец «нового эмира»
На одном из первых допросов Каримов, взяв уверенными пальцами лист бумаги, убеждал следователя:
— Я чист, как вот это.
Затем, много позже, он повторил свой жест. Но в руках его на этот раз оказалась копирка.
Было ли это притворной, рассчитанной позой? Или «экс-эмир» действительно понял, что «правил» недостойно? Что, заглядывая вдаль, был слеп? Что, слыша протесты, остался глух? Что, имея язык, обрек себя на немоту? Можно ли верить в раскаяние так далеко зашедших «правителей»?
Не хотелось рисовать портрет Каримова и его сподвижников краской недоброй, черной, словно та самая копирка. Ведь многое можно объяснить. Многое (пусть и не все) понять. И, поняв, что-то простить! Подчеркиваем, этот человек, как и многие-многие другие, стал жертвой системы.
Но светлых, по-человечески нужных тонов не нашлось. Возможно, потому, что недурные, стоящие качества наемников Мздоимства оказываются непременно в тени системы, настолько эта алчная махина громоздка. И сторонится она, эта система, света.
Конечно, народ, переживший Рашидова, помнящий тяжесть бериевских сапог, годы «волюнтаризма», брежневский разгул, не растоптать, коль скоро он не располовинился на карателей и репрессированных. Но это значит ли, что ему — битому, поротому, стреляному, обворованному народу — не страшны теперешние каримовы? Или ждущие своего часа сусловы, которые сумеют объяснить, будто музаффаровы не типичны, а потому не опасны?
Конечно, невыгодно и несимпатично занимать позицию обличителей с насупленными бровями. Куда выигрышнее (и легче!) повернуть рассказ в русло столь дефицитного христианского всепрощения. Однако вспомним Ленина: «Христа ради, посадите Вы за волокиту в тюрьму кого-либо. Ей-ей, без этого ни черта толку не будет». А если волокита оборачивается лишь одним из способов вымогательства? А если деньги выбиваются еще и зуботычинами? Если совершать приписки вынуждают концлагерными пытками? Если, утрясая по работе дела хозяйственные, не забывают набивать ценностями потайные бидоны? Если руководящая работа превращается только в подписывание прошений и складирование банкнот, которые к концу года не умещаются в большом книжном шкафу? Если, если…
И все же, не отдавая дань «моде на гуманизм», а только надеясь на лучшее, скажем: метаморфозы не обязательно укладываются в рамки прокурорского словечка «перерождение». Может, может человек исправиться. Вернуться к себе. Вспомнить себя.
Собранные коробочки хлопка проходят десятикратную очистку, прежде чем волокно становится «пригодным к употреблению».
И Каримов, и Музаффаров были приговорены к расстрелу. В порядке исключения эту меру наказания обоим заменили двадцатилетними сроками заключения. Время ждать. Думать. Реванша не будет. Ни у них. Ни у системы, их породившей. Не должно быть.
Эпилог
Бухарская мини-эпопея, еще не закончившись, стала динамичной моделью противоборства с мафией. Технология следствия — кропотливая и напоминает порой игру «в жмурки», — на каждом из начальных этапов нового, более высокого «этажа» сперва работа над скромной ниточкой из масштабного и тесно переплетенного клубка, который порой напоминал яростный клубок ядовитых змей, и тогда казалось — лучше их не тревожить. Пирамидальная структура вскрытой системы всеохватывающего взяточничества и наглого протекционизма с легко угадываемой (и от этого еще более пугающей) экстраполяцией вверх, и вновь казалось — не стоит так высоко забираться. Не всякая следственная машина в мире, если уж на то пошло, приспособлена для дерзкой работы «в вертикальном режиме».
Следствием выявлены «хищнические» тенденции, прежде всего прямо пропорциональное «подъему по лестнице» нарастание сопротивления при контакте со следующим уровнем или со смежными сферами (допустим, переход с «торгового участка» на «линию коррумпированного ОБХСС» или наоборот). Полностью детерминированные мафиозные цепочки, столь же замысловатые, сколь и прочные на разрыв…
Короче, все, что было выявлено в ходе «бухарского» следствия, оказалось затем живым пособием по дальнейшему продвижению вверх и вперед. Естественно, с поправкой на масштаб. Масштаб сумм, ресурсов, должностей. И замыслов. Да, коррупция консервативна лишь на первый взгляд. Она обладает способностью к самовоспроизведению, основанной на живучести меркантильных принципов, и еще более тревожной способностью расширять горизонты и заглатывать неустойчивых зазевавшихся. Вот здесь-то самое место для альтернативного прогноза.
Следствие будет обречено без конца возвращаться через несколько лет в те же кабинеты, и юристам только и останется, что повторять, как восточные заклинания, слова старинной песенки: «Вот эта улица, вот этот дом» и в который раз освобождать высокое кресло для очередного новичка, который — слаб человек! — опять окажется не в состоянии аскетически устоять — не перед сладкими и обворожительными соблазнами, нет — перед Ее Величеством Системой. Тогда следствие обречено более, чем подследственные.
Потому что следгруппа Прокуратуры СССР — это не перпетуум мобиле. Юристы — живые и, увы, смертные люди, которым ни в оптимизме, ни в устойчивости не сравниться с гипотетическими винтиками монотонного «вечного двигателя». Словом, рано или поздно придется отступить, заслонив голову перед сытыми «традициями», носителей которых опекают еще и все те, кто «не может поступиться принципами».
Альтернатива — и следователи обязаны честно на нее работать — смена политической культуры, свержение власти узурпаторов, извративших ленинские принципы и подменивших их своими. Теми самыми, которыми так не хочется поступаться.
Свержение, подразумевающее развенчание зарвавшихся в своем комчванстве бюрократов, которые, прикрываясь лозунгами, грабят народ от его же имени и якобы на его же благо. Это не значит, что перестройка должна использовать методики Ивана Грозного или Сталина, но и выжидать тоже уже нет времени. Иначе мы по-прежнему будем озабочены лишь неладами в Центральной Америке, сахарным дефицитом и СПИДом, а власти предержащие, брежневы да чурбановы, уверенно будут, как замечал Михаил Жванецкий еще в «застольные годы», «иметь то, что охраняют». И уж во всяком случае постыдно держать в неведении многотерпеливый народ, мотивируя это тем, что малоинформированные люди, дескать, скорее перестроятся, а узнавшие правду разуверятся-де в «светлом будущем».
К сожалению, сбылось тревожное пророчество основателя нашего государства: выпестовалась огромная армия — «чиновничество, фактически несменяемое, привилегированное, стоящее над народом». Стратегия перестройки обязывает юристов не взирать на посты, занимаемые мздоимцами и казнокрадами. В противном случае маятник отмахнет назад, и тогда бухарская схема — первое лицо является фактически и руководителем мафии — может стать всесоюзной, а не только республиканской.
И еще один прогноз: если не сладить с коррупцией сейчас, позже высокопоставленные преступники войдут в еще более тесный, нежели ныне, альянс с уголовными элементами, и тогда противодействие борцам за законность будет оказываться не на уровне «телефонного права», а на перпендикулярном к нему уровне — террактов. И линия правосудия обернется линией фронта. Лишь бдительность пилотов, которые заметили натянутый на взлетной полосе стальной трос, уберегла от кровавой катастрофы экипаж и пассажиров самолета, в котором летели в Ташкент из Карши следователи. И тогда ядро следственной группы, занимающейся «узбекским» делом, и вельможный арестант, за молчание которого кое-кто очень дорого заплатил, были бы уже уничтожены. Весной 1988 года стало известно, что за жизнь кого-нибудь из основных следователей уже уплачен гонорар в 150 тысяч рублей! А семьи? В свое время за похищение дочери бывшего зам. начальника Сочинского УВД Александра Удалова дельцы готовы были заплатить 52 тысячи, а ведь тогда честный офицер милиции потревожил своим пристальным вниманием всего лишь мафиози городского, так сказать, ранга — собрал обличительные материалы на секретаря Сочинского ГК партии А. Мерзлого. Но ведь следгруппа прокуратуры занимается неблаговидными деяниями секретарей ЦК республик, членов ЦК КПСС и… министрами внутренних дел, в конце концов, а ведь у последних очень большие возможности не только для шельмования неудобных, но и для шантажа и физического уничтожения неугодных.
