…И пять бутылок водки - Демин Михаил (серии книг читать бесплатно txt) 📗
– Что? – не поняла она.
– А вот то, что ты меня сразу узнала.
– Сразу, – сказала она, – только глянула…
– Сколько же мы не виделись? – проговорил он. – Лет четырнадцать?
– Да, – вздохнула она, – точно. Четырнадцать. А кажется – целая жизнь прошла с тех пор.
– И как же ты теперь? – наклоняясь к ней, спросил он негромко. – Что делаешь? Как поживаешь?
– Да как… – Она еще вздохнула. – Ничего интересного. Дела, хлопоты.
Она сказала это – и сейчас же по лицу ее прошла тень. Игорь понял: Наташа вспомнила о пропаже.
Глава пятая
Он понял это мгновенно и безошибочно. Но вида не подал, конечно. И глядя на милое ее лицо – на скорбную складочку у губ и припухшие, покрасневшие глаза ее, и густые ресницы, отягченные влагой, – спросил:
– Что с тобой, Наташа? Случилось что-нибудь?
– Ах, Игорек. – Она вздохнула, всхлипнув. – Если б ты только знал…
– Но что такое?
– Да понимаешь… Так все обидно и глупо. Украли чемодан – а в нем ценности. И немалые. Как я теперь домой приеду? Кошмар. И ведь главное – всю дорогу берегла, слезила, а перед самой Полтавой уснула случайно, сморилась. И вот. Ты уж прости. Такая встреча – а мне плакать хочется…
Она проговорила это невнятно, торопливо; путаясь в словах, прижимая к щеке платочек.
– Теперь пропажи не воротишь. Проклятое жулье!
При слове «жулье» лицо ее исказила гримаска брезгливого гнева, Игорь опустил глаза. Его словно бы что-то мягко толкнуло в сердце. И внезапно – внезапно для себя самого – он сказал, подчиняясь странному порыву:
– Ты говоришь – украли. Но может быть, тут просто, случайная путаница, ошибка.
– Ну, какая же ошибка, – усмехнулась она сквозь слезы. – Я проснулась – чемодана нет.
– Когда это произошло?
– Не знаю…
– Я имею в виду: когда ты проснулась? Это было далеко от Полтавы? В скольких верстах?
– Совсем близко. Поезд уже подходил к станции.
– Так может быть, и в самом деле – ошибка? Знаешь, как бывает: второпях, в суматохе… Кто-нибудь перепутал – схватил не свое.
– Ах, не утешай меня, – сказала она устало.
– А я и не утешаю. Я это – к чему? Только что, – когда я проходил по платформе, – мне встретились люди, они толковали о каком-то потерянном чемодане. – Игорь ткнул через плечо большим пальцем – указал в сторону окна. – Может, они и сейчас там… Суетятся, не могут найти хозяина… У тебя чемодан – какой?
– Желтый, – сказала она медленно. – Кожаный. Большой. – И тут же насупилась, затрясла головой. – Нет, неправда. Не может быть! – И потом – с изумлением и робкой надеждой. – Ты не шутишь, Игорек?
– Да нет же, нет, – сказал он, вставая. – Какие тут могут быть шутки! Пойду, разузнаю – что, да как. А вдруг, тебе и впрямь повезло?!
– Погоди, – заторопилась она, – я с тобой.
– Не стоит, – возразил он, – зачем? Сиди здесь. Жди. Я все сам сделаю.
Вскоре он явился, таща с собой злополучный чемодан. И долго потом с умилением, с каким-то новым, непривычным чувством, смотрел на Наташу. Смотрел на то, как она изумляется, всплескивает руками, суетится, перебирая веши; как морщит она губы в улыбке и помаргивает, и утирает совсем уже мокрым платочком глаза – смахивает с них сладкие, счастливые слезы.
– Не знаю, как тебя и благодарить, – проговорила она, умеряя дыхание. – Ты меня так выручил… Просто – спас… Можно я тебя поцелую?
– Можно, – согласился Игорь.
Она прижалась к нему, приникла. И затем – скользнув губами по его шершавой щеке – сказала:
– Удивительно, как все же бывает в жизни! Столько лет мы не виделись, были в разлуке – и вдруг ты появляешься. И именно в такой момент… С моим чемоданом. Тебя прямо сам Бог мне послал. Ты не находишь?
– Что ж, – пробормотал он, – совпадений, действительно, много…
– Вот, вот. Я верю в судьбу. И мы теперь не должны терять друг друга из виду. Раз уж ты приехал… Ты ведь сюда насовсем, надолго?
– Пока не решил, – сказал он, – хотелось бы, конечно… Все-таки – родина! Но в общем, жизнь покажет. Если все будет хорошо…
– Будет, – сказала она, – вот увидишь! Все будет хорошо. И – погоди-ка… Возьми на всякий случай мой адрес.
Наташа высвободилась из его объятий, присела к столику и, вырвав из блокнота чистую страничку, что-то быстро написала там.
– Вот – не потеряй! Приходи в любое время, хоть завтра. На мгновенье она задумалась, – морща брови, покусывая губу. Потом подняла к нему чистые, мерцающие глаза:
– Слушай, а что ты завтра делаешь?
Он молча пожал плечами. Она сейчас же сказала:
– Приходи-ка завтра к обеду. Сможешь?
– Думаю – да… Да, да. Конечно. Приду.
– Значит, так и условимся. Я буду ждать!
Они простились, и Игорь ушел. Он ушел, унося на губах своих слабый смешанный запах ее кожи, слез и духов… И все время, покуда он шагал во тьме, запах этот преследовал его, томил. Сколько лет уж он не слышал, как пахнет женщина! Он от многого отвык, многое позабыл и утратил… Теперь утраченное как бы возвращалось к нему; жизнь обретала новое наполнение. И ощущать это было мучительно, тревожно и странно.
Воровской притон – куда он направлялся сейчас – был ему незнаком. Адрес этот прислал Игорю приятель его, Хмырь – еще весною, на Дальний Восток. В том же письме Хмырь сообщал, что место это – надежное, пользующееся среди местного ворья вполне пристойной репутацией. И хотя с Хмырем он не виделся уже давненько (последний раз они встречались в Днепропетровске – еще в годы оккупации), Игорь все же верил ему, вполне на него полагался. Да и какие у него могли быть основания для сомнений? Человека этого он знал с детства. Они росли вместе и вместе ушли затем в бродяжью жизнь. Дороги их впоследствии разошлись. Игорь сделался вором. Хмырь избрал другое поприще – сошелся с «фармазонами», стал подделывать документы и, как специалист по печатям, приобрел, с течением времени, весьма прочную известность.
Дороги их разошлись. Но все равно, они с Игорем принадлежали к одному, подземному, потайному миру. И в этом мире оба они – каждый по-своему – занимали не последнее место, были на виду, пользовались уважением.
Нет, он ничуть не сомневался в старом своем друге. И со спокойной душою шел по указанному адресу.
Отыскав нужную дверь (первая – направо, вход со двора), он постучал условным стуком. Сейчас же дверь приотворилась на вершок, и оттуда проговорили негромко:
– Чего надо?
– Впусти – потолкуем, – скороговоркой произнес Игорь, повторяя пароль, указанный в письме. – За порогом правды нет.
– Откуда? – послышался вопрос.
– С востока.
– Входи.
Едва он вошел в помещение, – его встретил надрывный, трепетный перезвон гитарных струн.
Малина шумела, пила, отводила душу. Блатные сборища повсюду одинаковы. Воровской досуг – стереотипен. Он заполнен хмелем, марафетной мутью, надрывным и бесшабашным разгулом. Разгул этот истеричен; он всегда – на пределе. Нигде не развлекаются так отчаянно, не пьют так горько, как в сумрачном, подпольном этом мирке. Жестокая жизнь требует разрядки. Душа, изнемогшая от вечных тревог, упорно жаждет утех, забытья и подчеркнутого веселья.
Малина шумела… Гитарные переборы сплетались с нестройными звуками песни. Гитарист – смуглый, цыганского вида парень – пел тягучим, задумчивым тенорком. Ему вторили трое блатных. Сгрудясь у стола, окружив гитариста, они подхватывали песню хриплыми глотками – перемигивались, притопывали в лад. Угрюмый этот рев и топот перемежался руганью, время от времени вспыхивающей в дальнем углу; там – за бутылкой водки – выяснялись отношения, поминались какие-то давние обиды…
Игорь осмотрелся, отыскивая друзей. Однако ни Малыша, ни Копыта здесь не было. Хмыря он тоже не увидел; лица собравшихся были ему незнакомы. Он поворотился к женщине, впустившей его в помещение – недоуменно поднял брови. Хозяйка малины была высока, дебела, рыхла. Нарумяненные щеки ее обрамляли рыжие прямые пряди. Правую руку украшала наколочка: пронзенное сердце и крест. Она была понятлива, хозяйка. Уловив его взгляд, она мотнула головой, указывая на внутреннюю, задрапированную занавескою, дверь.
