Задумай число - Бодельсен Андерс (читаем полную версию книг бесплатно .TXT) 📗

Но она уже изучила последнего в ряду и сейчас стояла, растерянно глядя в пол. Борк посмотрел второму прямо в глаза.

Он не мог догадаться, что чувствует этот человек. Страх? Ненависть? Удивление? Черты его лица ничего не выражали. Борк отметил, что этот человек спокоен, и решил не спешить. Он даже уделил ему больше времени, чем первому, а затем перешёл к третьему, у которого тёмные очки, слишком большие для него, сползли на нос.

Пройдя до конца ряда, Борк вернулся и начал сначала. Мириам следовала за ним. Они вместе остановились у второго. Выражение лица этого человека не изменилось, Борк по-прежнему ничего не мог на нем прочесть. У них не было возможности обменяться последним, окончательным сообщением.

А как выглядит он сам, Борк? Он почувствовал, что скоро не выдержит и выдаст себя, и двинулся дальше вдоль ряда. Потом повернулся к детективу и сказал очень твёрдо и отчётливо:

— Никто из них.

— А дама?…

— Не знаю… я-то видела его только сзади.

— Не угодно ли пройти в мой кабинет?

Они пошли за ним. Проходя мимо второго, он, как ему показалось, наконец, смог понять, какое чувство владеет его противником, — это была ярость. Он не ответил на его взгляд, вовремя сообразив, что остальные четверо скорее всего офицеры полиции, которые изучали его и Мириам так же внимательно, как они их.

— Значит, никто? — повторил детектив, когда они вернулись в его кабинет, где теперь была ещё и машинистка.

— Никто. Во всяком случае, насколько мне кажется. Хотя пятый немного похож.

— Пятый и второй, — сказала Мириам.

— Пятый и второй похожи друг на друга. Но это не второй, я совершенно уверен. Глаза не те и лоб. Нет, он здесь ни при чем, если моя наблюдательность хоть чего-нибудь стоит. Странно то…

Борк остановился. Озарение пришло к нему внезапно, на половине фразы. И он бросился вперёд, подумав, что ведь раньше-то все его импровизации были удачными.

— …Странно то, что хотя я совершенно уверен, что второй не имеет отношения к нашему делу, меня не покидает ощущение, что где-то… когда-то… так или иначе я его видел…

Детектив долго смотрел на Борка, ничего не говоря. Мириам переводила взгляд с одного на другого.

— Ну что же, господин Борк, вы очень наблюдательны. Вы видели этого человека. Мы показывали вам его фотографию, когда вы были здесь в последний раз. Номер два — тот самый человек. Поймите меня правильно, я имею в виду Деда Мороза, который запаниковал и выбросил свою одежду. Свою шубу. Он наш старый знакомый, мы держим его фотографию в альбоме. Там вы его и видели. Прекрасная память, господин Борк!

Мириам внимательно смотрела на него, он постарался выглядеть как можно более скромным.

— А вы уверены, что это не ваш человек? Тот, что унёс деньги?

— Был ли я уверен, когда видел фотографию? Сейчас уже не помню…

— Вы были.

— Ну, я и сейчас уверен, это точно.

— Ну что же, теперь нам придётся считать, что ограбление и попытка ограбления были совершены разными людьми…

— А как вы взяли этого человека? — спросила Мириам, наконец отводя от Борка испытующий взгляд.

— Анонимный звонок. Говорили изменённым голосом из телефонной будки. Хорошо то, что у преступников бывают враги. Если бы они лучше держались друг за друга, мы бы ловили их гораздо реже, чем сейчас. Господин Борк, может быть, на всякий случай привести этого человека сюда?

— Ради меня не нужно.

— Но ради нас.

Детектив и Мириам улыбнулись. Борк вдруг почувствовал, что ещё раз пройти через это не сможет.

— Ради вас тоже не нужно. Я абсолютно уверен. Это был не он.

— Я должен признать, что у него есть алиби. Не очень надёжное, но все же…

Мириам спросила:

— А мотоцикл — собаки не учуяли его запах?

— К сожалению, запах не держится вечно.

Детектив опять повернулся к Борку:

— Вы уверены?

— Но деньги? — настаивала Мириам.

— Ну, времени у него было достаточно, чтобы избавиться от них — я имею в виду того человека, кем бы он ни был. И даже если их взял тот, о котором мы сейчас говорим, то и он бы успел это сделать.

Борк выдержал взгляд детектива, который смотрел на него довольно пристально.

— Если это был пятый, — начал Борк, — если это был пятый, то я… но я не мог настолько ошибиться. Так что ответ — да, я вполне уверен.

Дверь захлопнулась за ними. Он почувствовал, что это та самая дверь, которую он уже несколько дней не мог представить закрытой.

— Выпьем по рюмке?

— Только очень быстро. Я не купила ещё и половины рождественских подарков.

Отпирая свою квартиру, он вспомнил о ключе, который остался у того человека, и воображаемая дверь вновь скрипнула за его спиной. Но ключ-то был совсем обычный, да и кому придёт в голову связь с ним, Борком? Сколько лет пройдёт, прежде чем его противнику опять потребуется этот ключ? Да и разве у заключённых не забирают все личные вещи? Наконец, он может сменить замок — из осторожности.

— Можно мне воспользоваться твоим телефоном? — спросила Мириам, когда он наливал в рюмки.

Он заметил, что у него дрожат руки: рюмку приходилось прижимать к горлышку бутылки, чтобы не пролилось.

Мириам, поговорив по телефону, села за стол. Сделав глоток, она задумчиво проговорила:

— Трудно поверить — мы стали такими хорошими друзьями сейчас, когда между нами совершенно ничего нет. Да, знаешь, что? На минуту мне показалось, что это был второй. Правый — тот, который оделся Дедом Морозом. Я подумала, что он и приходил к нам в банк.

— Наверное, это просто оттого, что у него типичная внешность преступника.

— Наверно.

Она поднялась, обняла его за шею и поцеловала в щеку. В нос Борку ударил знакомый запах. Он крепко прижал её к себе. Высвободившись, она пробормотала:

— Ну, счастливого рождества, Флемминг, — и ушла.

Борк остался один в квартире. Он выпил не торопясь бутылку пива, постоял у окна. Потом вышел на улицу и купил вечерние газеты. Фотография того человека была на первых страницах всех газет. Заголовок гласил:

Вернувшись к себе, он прочитал одну за другой все газеты, но новой для себя информации не нашёл.

После рождества прошло совсем немного времени. Борк сидел в церкви на заупокойной по его отцу. Народу было немного, в основном, родственники, да и те не очень близкие.

Когда служба кончилась, кое-кто из родственников поинтересовался его планами на вечер. Борку хотелось побыть с кем-нибудь, но не с этими людьми — он даже имена-то не все помнил, — которые будут изводить его старыми семейными анекдотами о людях, которые не просто умерли, но умерли давно. И он сказал, что до вечера будет занят формальностями, связанными с похоронами.

— Я не уверена, что вы меня узнаете.

Если не считать органиста, они были в церкви одни. Снаружи доносились звуки отъезжающих машин. Борк покачал головой.

— Меня зовут Етта Мерильд. Я работала в доме для престарелых. Последнюю зиму я присматривала за вашим отцом и ужасно к нему привязалась. Он был такой милый человек. Мы много говорили о вас.

Голова девушки была покрыта тонким чёрным шарфом. Он внимательно разглядывал её: лицо белое, короткий нос, узкий рот, подчёркнутый бледной помадой, чистые зеленовато-коричневые глаза, над каждым глазом аккуратно прорисованная чёрная дуга. Когда девушка подошла, Борк обратил внимание на неожиданно сильный, тяжёлый запах духов. И ещё ему показалось, что ей холодно, несмотря на накидку с меховым воротником.

— Мы встречались только в дверях, — продолжала она, — раз или два. Я ведь работаю обычно в ночную смену. Надеюсь, вы не сочтёте бестактным с моей стороны, что я пришла сюда — мы с вашим отцом много разговаривали. У него была бессонница.

— Это очень любезно с вашей стороны, что вы пришли. Пожалуй, теперь я вас припоминаю.