Отпуск на тот свет - Литвиновы Анна и Сергей (книги полностью бесплатно .txt) 📗
В дверь кабины отчаянно замолотила стюардесса.
– Откройте! У нас тут пожар!
– Какой, на х… пожар? – воскликнул Геннадий. Все приборы показывали норму. Василий Михайлович распахнул дверь. В кабину ворвался черный дым.
Лешка отчаянно закричал и вцепился в штурвал.
Самолет завибрировал и накренился вправо.
– Выкинь его из кресла! – гаркнул Василий Михайлович Андрею.
«Каким образом я мог повредить самолет? Почему мы теряем высоту? Или уже приняли решение об экстренной посадке?» Груз был у него. И никто не понял, что именно ОН бросил дымовую шашку! Пока все шло по плану. И по его же плану ничего не должно случиться с самолетом. Дымовая шашка – штука относительно безопасная. Дышать тяжело, но от такого дыма никто не отравится. Если пилоты поведут себя грамотно и включат вентиляцию – дым рассеется через десять минут. Надо сидеть в туалете и ждать.
– Говорит 2315. У нас – «двадцать два». Повторяю: у нас «двадцать два», – связался с землей Андрей. – Возможен «компас». Повторяю: возможен «компас».
«Двадцать два» означало – «взрыв на борту, пожар». «Компас» по коду, действующему в нынешнем месяце, значило: «Возможен террористический акт, захват самолета».
Андрей выдернул наконец из своего кресла оцепеневшего и намертво вцепившегося в штурвал Лешку.
Аркадий отлично различал запахи. Он мог отличить «Ротманс» от «Мальборо» – хотя сам не курил – и «Гуччи» от «Босса», – хотя никогда не пользовался туалетной водой.
Аркадий быстро определил: это не пожар. Какой-то идиот бросил дымовую шашку. Надо быстрей сообщить об этом пилотам. До их кабины оставались считанные метры.
И тут самолет резко накренился вниз.
Самолет падает, понимала Таня. Это неуправляемое падение. Секунд через пятнадцать, может быть через двадцать, они врежутся в землю. «Боже, за что ты меня караешь!»
Никакие парашюты их не спасут. Ничто их не спасет. Они их не успеют надеть. А если наденут? Двери закрыты. Самолет загерметизирован.
Ощущение было таким, будто они падают с американской горки. Или находятся внутри оборвавшегося лифта. Удар будет страшным, понимала Таня. «Господи наш, Иисусе Христе, Сын Божий, помилуй мя, грешную!» Она читала единственную молитву, что знала. И снова, сначала: «Помилуй мя, грешную!»
Пассажиры не кричали, не плакали. Все, даже дети, оцепенели перед неминуемо надвигающейся на них землей.
Дима вцепился в подлокотники кресла. Лицо его было искажено.
До удара о землю оставались секунды.
Дима приготовился к неминуемому. Какая глупость – гибнуть таким молодым. Хорошо бы не было больно. А вдруг ему повезет? Вдруг его выбросит на лапы елей? Или в воду. Или в стог сена. Он читал: бывали такие случаи. Он нагнулся в кресле, закрыл голову руками и постарался сгруппироваться. Может быть, повезет.
Срок, который мысленно отвела Таня до удара о землю, прошел. Они прожили на одну, две, пять секунд больше.
Падение самолета стало не таким стремительным. Оно замедлилось. Оно стало более пологим.
О боже, летчикам удалось выровнять самолет! Он уже шел параллельно земле.
Таня посмотрела в иллюминатор. До земли оставалось не более двух километров. «О боже, ты услышал мою молитву!» Слезы навернулись у нее на глаза.
И в этот момент в задней части самолета раздался сильный хлопок.
Раздался сильный хлопок.
Тут же Дима ощутил сильнейший удар по ушам, будто бы кто-то с силой сдавил их обеими руками.
Самолет вдруг наполнил ледяной воздух.
Рев моторов стал гораздо громче.
Спереди вихрем полетели какие-то бумажки.
Дима оглянулся. Задняя дверь самолета была распахнута настежь. Забортная синь была опасно близка.
А неподалеку от распахнутой двери навзничь лежал неподвижный человек.
Дима не отрываясь смотрел на него и на распахнутую в синеву дверь.
Самолет прекратил движение по вертикали и стал медленно набирать высоту.
Неподвижный человек медленно скользнул по полу в сторону раскрытой двери.
– Там человек! – изо всех сил заорал Дима.
Из-за рева турбин слышать его могла только Таня. Самолет продолжал набор высоты. Неподвижный человек еще на несколько сантиметров продвинулся к двери по пологому полу кабины. До отверстия, до пустоты, ему оставалось каких-нибудь сантиметров тридцать. Еще несколько секунд – и все!
Дима понял, что действовать он может только сам.
– Парашют! – закричала ему Таня.
Он потерял секунд десять, надевая парашют. Самолет продолжал подъем. Человек еще сдвинулся к распахнутой двери. Теперь его ботинки свисали в пустоту.
Дима бросился к нему.
Дважды на протяжении пяти минут господь чудом не спасает. Милость его небезгранична. Надо позаботиться о себе самой. Таня надела парашют. Слава богу, она умела это делать очень быстро.
Таня видела, как к опасному отверстию и к человеку, свисающему из него, приближается Дима. Вот он склонился над ним. Берет человека за плечи.
Она тоже шагнула к ним.
Самолет набирал высоту все круче, поэтому эти несколько шагов Таня почти пробежала. Инерция пронесла ее мимо Димы и лежащего без движения человека. Таня уперлась рукой в переборку, за которой была пустота.
Дима вместе с лежащим человеком оказался теперь за ее спиной. Из хвостового отверстия прямо в пространство примерно по колени высовывались ноги пострадавшего.
Таня оглянулась. За ее спиной Дима хлестал мужика по щекам. Правильно. Надо, чтобы он сам очнулся и отполз. Самолет пошел по более пологой траектории.
Мужчина очнулся и стал приподниматься. Таня видела голубизну его глаз. На виске его алела царапина.
Вот он подтянул ноги. Они уже не свисают над бездной. Вот он сел.
Таня нагнулась к нему, желая помочь подняться. Обхватила своими руками его под мышки.
И тут самолет тряхнуло.
Таня почувствовала, как ее ноги отрываются от пола.
В кабину ворвался комитетчик: «Это не пожар! Дымовая шашка!»
– Сами видим! – заорал Геннадий.
Лампочки, сообщающие о пожаре, не горели, зато тревожно мигала другая, извещавшая, что произошла разгерметизация салона.
Таня вместе с вцепившимся в нее парнем вылетела из самолета спиной вперед.
Она не смогла оттолкнуться, поэтому их проволокло по обшивке.
Мужчина послужил ей прикрытием. Ему ободрало спину – вверх взлетели клочья одежды.
Секунды три их несло в потоке воздуха за самолетом, потом они полетели вниз. Таня постаралась сгруппироваться – сейчас будет жуткий аэродинамический удар. Б-бах!
Она чуть не уронила свою живую ношу. Но мужчина был в сознании и крепко держался за ее шею руками, а ногами – за поясницу. Таня вместе с ним постаралась принять хоть немного стабильное положение: чтобы руки были раскинуты, ноги – тоже, а лицо обращено к земле. Если это не удастся, парашют может не раскрыться.
Ей было страшно отпускать своими руками мужчину, но она видела его напряженную шею и понимала, что он в сознании и хочет жить столь же сильно, как и она. Она разбросала руки. Человек изо всех сил держался за нее. Его рука больно прищемила ее волосы. Высота уже – километра полтора. А ей еще выбирать место для приземления. Таня несколько раз сжала и разжала закоченевшую от ледяного потока воздуха правую ладонь. Ну, парашютик, не подведи!
Краем глаза она увидела, как правее от нее и внизу уже вспыхнул Димин купол. Значит, его тоже выбросило из самолета. Или он выпрыгнул сам вслед за ними.
Таня бросила «медузу» – вытяжной парашют. Если с укладкой все в порядке – через пару секунд основной купол наполнится.
И безумный свист ветра прекратился. Парашют не подвел! Они были спасены.
