Перстень с печаткой - Беркеши Андраш (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью .txt) 📗
— Завтра я и от него получу такой список. Но я убежден, что он будет сильно расходиться с твоим.
— Хорошо, я подумаю об этом. Возвращайся скорее из Афин. Желаю тебе там удачи, а приедешь — поговорим.
Шликкен не стал настаивать, будучи совершенно уверенным в том, что, когда он возвратится, Шалго, ни слова не говоря, положит ему на стол список неблагонадежных венгров. Он был также уверен и в том, что в этом списке будет немало имен, которые вызовут его изумление, а вернее, в основном таких имен, потому что Шалго с его удивительным нюхом совершенно безошибочно угадывает, где нужно «пошарить». Хотя, ох, как странно порой звучат замечания этого старшего инспектора отдела внутренней контрразведки!
— Оскар, ты не спишь? — обратился он к Шалго, по-прежнему глядя в окно.
— Думаю, — отозвался тот. — Думаю, куда это мог исчезнуть Гарри Кэмпбел.
Шликкен стремительно обернулся.
— Вы умудрились непростительным образом испортить это дело. Старуха дала хоть какие-нибудь показания?
— Никаких. Но сегодня я сам посвящу ей целую ночь. Между прочим, сын ее, некий Вазул Гемери, находится под наблюдением — он, видимо, работает на англичан.
— А на квартире у них что-нибудь нашли?
— Ничего. Там постоянно в засаде трое моих людей, — ответил Шалго, закуривая новую сигару. — С этими дилетантами просто невозможно работать. Просил же я Сухорукого: не нужно арестовывать старуху, успеем.
— Но экономка сказала, что в квартире кто-то был.
— Да, но она не видела, кто именно! Старуха же продолжает настаивать, что приходила какая-то студенточка. Ну ничего, к утру будем знать больше.
Шликкен задумчиво прошелся по комнате.
— А что показал Базиль Томпсон?
— Ничего. Сухорукий сам занимается им. Вероятно, он забьет его до смерти. Потому что ни на что другое Верешкеи не способен. Ведь он и понятия не имеет о том, как нужно вести допрос.
— Сегодня вечером я через полковника Гюнтера попрошу передать Томпсона мне. Поговорю с ним немножко сам. Кэмпбела нужно найти во что бы то ни стало, — убежденно проговорил Шликкен.
— Хельмеци уверяет, что этот малый по происхождению баварец. По-венгерски не говорит. Дал мне его довольно сносный словесный портрет. — Шалго зевнул и продолжал: — Мы объявили розыск Кэмпбела, но тут я не рассчитываю на успех. Все наши полицейские такие болваны, что и читать-то как следует не умеют. Не говоря уже о сельской жандармерии…
Шликкен достал леденец из кулечка и бросил себе в рот.
— А вот скажи, Оскар, куда бы ты сам направился на месте Кэмпбела? — спросил он.
— Никуда, остался бы в Будапеште.
После обеда Марианна отослала Илонку к портнихе с двумя платьями для переделки. А Рози она поручила съездить к Вамошам за конспектами университетских лекций, которые ей передаст Кати.
Застекленный холл был залит светом, а цветы навевали такие беззаботные мысли, что на миг она и в самом деле позабыла о войне. Кальман и Домбаи ожидали ее в библиотеке. Кальман отрекомендовал Марианне своего друга — разумеется, как Петера Надя; Марианна же, хотя и догадывалась, что это не настоящее его имя, не подала виду. Маргит, невеста Домбаи, не участвовала в их совещании; она прогуливалась по саду и следила за всем происходящим на улице и вокруг дома.
Марианна была заметно утомлена и попыталась объяснить это тем, что у нее просто разболелась голова. Кивком головы она пригласила друзей к столу, а сама, взяв в руки цветной карандаш, задумчиво принялась чертить что-то на расстеленной на столе бумаге. Несколько раз она исправляла чертеж и наконец обратилась к мужчинам:
— Вот смотрите. Здесь проходит улица Хун… — Карандаш ее медленно заскользил по бумаге. — А здесь находится вилла Домослаи. Калитка от дома примерно в десяти метрах. Между прочим, — продолжала она, закуривая сигарету, — вся эта местность совсем заброшена, безлюдна, но очень красива. Отсюда видна чуть ли не половина города, потому что вилла стоит довольно высоко на горе. Второй этаж виллы занимает полковник Корнель Домослаи с семьей. На первом этаже живет журналист Тибор Хельмеци — у него двухкомнатная квартира со всеми удобствами — и привратник Балаж Топойя. Топойя служит в министерстве социального обеспечения мелким чиновником. Ему лет пятьдесят. В пятнадцати минутах ходьбы от этого дома, на улице Таш, живет его дочь. Она замужем за фельдфебелем, который находится на фронте. Дочь Топойи убирает квартиру и готовит обед в семье полковника Домослаи. Но сейчас все Домослаи отдыхают на Балатоне.
— А с женой привратника ты говорила? — полюбопытствовал Кальман.
— Да, женщина она общительная, но болезненная.
Кальман и Домбаи еще раз взглянули на чертеж.
— Ну хорошо, — проговорил Кальман и улыбнулся Марианне. — Ты молодец, отличная работа! А ты, Петер, пойди сейчас к своей супруге и обсуди с ней ее задачу.
Когда Домбаи ушел, Кальман с Марианной направились в ее комнату. Он обнял ее за плечи, и так они шли рядом безмолвно, чувствуя, что это безмолвие красноречивее любых слов. В комнате девушка достала коробку величиной с книгу, раскрыла ее.
— Это тебе посылает дядя Игнац, — пояснила она. — Сейчас я тебе все расскажу. Слушай внимательно. В этом пузырьке с синей наклейкой — позитивные таблетки, видишь, на этикетке нарисован знак «X». Растворяются они так: пять таблеток на литр воды. Таблетки растворяются мгновенно, а действуют они минут через пятнадцать — тридцать, в зависимости от организма. Во втором пузырьке, помеченном знаком «Х—2», — только смотри не перепутай их, — негативные таблетки, их растворять не нужно. Вечером, часов в пять, примешь первую таблетку, а затем через каждые полчаса еще по одной. Всего пять штук. Дядя Игнац просил передать, чтобы больше двух стаканов вина ты все же не пил.
— А это для чего? — поинтересовался Кальман, показывая на резиновые пластинки и целый набор тюбиков.
— Это он тоже посылает тебе. Применяй по своему усмотрению, — пояснила Марианна. — Я, между прочим, примерила две такие штуки — очень уж смешно я в них выгляжу. Например, если вот эту пластинку приспособить над верхними зубами, на десну, лицо меняется до неузнаваемости. И не только лицо человека, но и его речь. Приспособление это держится надежно, не выпадет, потому что внутренняя его сторона смазана липкой пастой.
— Ну, а в тюбиках что?
— Тоже какой-то особый препарат. Перед тем как идти на операцию, оба хорошенько вымойте горячей водой с мылом руки и натрите пальцы и ладони этим веществом. Только не очень толстым слоем. Подождите минут десять. После этого можете спокойно работать без перчаток — отпечатков ваши пальцы уже не будут оставлять. А вот в этом тюбике специальный крем. Особенностью его является то, что если ты смажешь им лицо, то на коже выступят красные пятна будто от ожога. А не позже чем через час пятна эти бесследно исчезнут.
7
В тот вечер Марианна ужинала необычно рано. Когда Илонка подала ужин, в комнату вошел Кальман и попросил у девушки разрешить его другу лейтенанту Петеру Надю с женой провести сегодня ночь на вилле, так как их поезд уходит только утром.
Марианна состроила кислую мину.
— В виде исключения я разрешаю. Но, Пали, чтобы впредь этого не было. Здесь не гостиница.
— Больше этого не повторится, барышня. Большое спасибо.
Когда он ушел, Марианна сказала Илонке:
— Ну не нахальные ли люди!
Когда через десять минут Илонка вернулась на кухню, она уже не нашла там Рози. Илонка быстро вымыла и перетерла посуду, расставила ее по местам и вышла в коридор. В доме повсюду уже была тишина. Илонка подкралась к двери Рози и прислушалась. Похрапывание и сопение говорили о том, что повариха уже спит. Убедившись в этом, Илонка пошла к себе.
Отворив дверь своей комнаты, она увидела Кальмана. Он сидел у стола. Когда девушка вошла, он встал и, ни слова не говоря, привлек ее к себе.
Кальману требовалось все его присутствие духа. Они уже лежали в постели обнявшись, когда он прерывающимся голосом прошептал:
