NEXT-3: Дюбин снимает маску - Карасик Аркадий (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .TXT) 📗
— Все будет просто и объяснимо, без всякой мистической чуши, если принять одну здравую идею. Сущность сознания заключается в его способности извлекать информацию из окружающей среды. Это вполне материально, не так ли?
— Вполне, — охотно согласился Дюбин. — И что же?
— Но в природе на любой процесс имеется контрпроцесс, — вдохновенно вещал любитель аномалий. — Как бы обратное явление. То-есть, и сознание, в свою очередь, привносит в окружающую среду свою информацию. Только и всего. Действуют внемолекулярные, внеклеточные структуры, которые мы пока не разглядели под микроскопом. Да, может, оно и лучше, что не разглядели. А то начнется, как с генетикой, — редактирование и улучшения... Но вам нечего бояться. Экстремальная ситуация прошла и все возвращается к норме.
Вот как! Мертвец поднялся из гроба, живехонек, зашагал по земле. Чушь собачья, бред пациента психушки! Это для других он мертв, пока мертв. Скоро окончательно оживет и такое натворит — черти в аду попрячутся, сам Сатана поползет по пластунски к ногам мстителя.
Разминаясь, Дюбин заходил по комнате. Снова дотронулся до рукояти пистолета.
— Благодарю за кофе... Вы меня разочаровали, господин Мартынов. Так сказать, сдернули таинственный, возбуждающий покров. Теперь я голенький, даже без пеленок...Обидно!
Дюбин не разыгрывал представление, ему действительно было обидно. Мечты о безмерных возможностях рухнули и превратились в прах. Осталась безудержанная месть.
После выхода из комы, почувствовав мужское желание, он немигающим взглядом велел молоденькой сестричке раздеться и лечь на постель. И та послушно принялась дрожащими ручками расстегивать халатик.
Однажды в парке клиники решил повеселиться — сконцентрировал из-под маски взгляд на престарелой бабусе, велел ей исполнить оперную арию. И та... скрипучим голосом запела.
«Приказал» немолодому санитару выпить слабительное, «заставил» неврапатолога сплясать камаринского.
Все это — семячки, главное действо — впереди. Брешет, вонючий колдун, ни в какую норму он не возвратился и возвращатьсяи не собирается. Во всяком случае ло тех пор, пока не расправится с Лавром.
— Ни в чем я вас не разочаровал, — продолжал вещать адвокат. — Не притворяйтесь. Вы остались убежденным в своей... избранности, что ли.
— Откуда вам знать?
— От той же всезнающей лозы. Я чувствую, хоть и «закрылся».
— Закрылись от меня?
— Ничего не поделаешь. Некоторые пограничные состояния легко передаются. Да еще при выраженной способности внушать...
— Погодите... Разве это так уж плохо — уметь внушать?
Мартынов принялся задумчиво выбивать пальцами по столу маршеобразную мелодию. Он явно чего-то боялся. Неужели предвидит траурное завершение путанной беседы? Тогда он — оракул, настоящий, а не поддельный, ведун.
— Все это — непроходимая глупость. Внушить кому-то счастье? Повысить урожайность зерновых? Развернуть ураган или вызвать губительное землетрясение?... Не получится. Осознанно или неосознанно — вы всегда будете обеспечивать потребности своих инстинктов. Мы все такие... зацикленные... Подсунуть банковскому клерку липовый чек — возможно. Шикарная девица ненадолго станет вашей — тоже веротно. Потом — фаза бумеранга, отдача, как от выстрелевшего пистолета. И кто знает, как эта отдача отзовется: потерей веса, саркомой, инсультом или классической шизофренией.
— Страсти какие, — притворно ужаснулся Дюбин.
— Не страсти — закономерности!
— Значит, отдача, говорите? Ну, что ж, проверим.
Одной рукой Дюбин приложил к лицу страшную посмертную маску, другой — достал из кармана пистолет с глушителем.
Побледневший Мартынов поднялся с дивана. В глазах — предсмертный ужас.
— Погодите... Это какая-то абсолютно не мотивиранная бессмыслица. Да еще с дурацкой маской...
— Не дурацкая, а посмертная. Потому, что я мертвый. И, простите, не имею права рисковать этим статусом... Без всякой мистики и внушений, ладно? Старым дедовским способом.
Пуля вошла точно в намеченную цель — в переносицу. Мартынов откинулся на спинку дивана и застыл.
Возвратив в карман отработавший пистолет, Дюбин старательно убрал следы своего пребывания в квартире. Протер диван, на котором сидел, помыл под краном чашку, из которой пил кофе, обработал дверные ручки, даже пол в прихожей и в кабинете. Тряпку сжег и спустил в унитаз.
Пора ехать на встречу с Ессентуки...
Мститель с вывернутыми извилинами привычно рулил, фиксировал красные и зеленные сигналы светофоров, отмечал опасные или, наоборот, безопасные маневры других машин, и размышлял о происшедшем в квартире Мартынова.
Еще один труп. Явный перебор. Очередная ступенька, ведущая к эшафоту. Но поступить по другому он просто не мог — экстрасенс подобрался к самому потаенному, оставить его в живых все равно, что выстрелить себе в висок.
В парке он избавился от наследившего оружия — бросил пистолет в пруд. Слава Сатане, в загашнике лежит еще парочка надежных стволов. Понадобится — купит еще десяток. Бумажки нетерпеливо шевелятся в карманах, при необходимости еще раз навестит банк, пообщается со «святым Петром» и с ячейкой в сейфовой камере.
На очереди — встреча с единственным помощником, пока еще не до конца разгаданным. Ессентуки...
Глава 4
Управляющий огромным супермаркетом компании «Империя» Петр Алексеевич Белугин уверен в безоблачном своем будущем. Не предвидятся ни социальные землетрясения, ни экономические цунами, обстановка в стране стабильная, руководство компанией уважает толкового и предприимчивого сотрудника, подпитывает его энергию поощрениями и премиями.
Начал он свою торговую карьеру с должности рядового грузчика. Таскал или возил на тележке тяжелые мешки и ящики, разгружал огромные фуры, безропотно выполнял и другие поручения. Типа — убрать помещения, заменить заболевшего кладовщика, сопроводить в банк или в другой супермаркет мененджера.
Через полгода умного, понимающего грузчика повысили в должности — назначили продавцом. Естественно, с испытательнгым сроком, который он успешно выдержал.
По карьерной лестнице Белугин карабкался с трудом. Спотыкался, падал, возврашался на только-что покинутые рубежи, и снова упрямо лез со ступеньки на ступеньку.
И вот грузчик-продавец-мененджер превратился в завеующего огромным супермаркетом.
Его усилиями работа магазина отлажена, как отлично смазанный и отрегулированный механизм. Поставщики аккуратно пополняют полки и морозильные камеры своей продукцией, отношения с контролирующими и налоговыми службами нормальные, без напряги и недоговоренностей.
Ныняшняя более чем скромная должность виделась ему трамплином, который подбросит рядового заведующего в кресло одного из руководителей компании, может быть даже — на трон президента. Только не следует форсировать события, они должны произойти максимально естественно, не вызывая у окружающих зависти.
Петр Алексеевич любит прогуливаться по торговому залу. Одетый в модный костюм, в сиреневой сорочке и с шелковым галстуком, чисто выбритый, пахнувший дорогими духами, он медленно идет от отдела к отделу.
Снисходительно кивает подобострастным сотрудникам и сотрудницам, благожелательно улыбается богатым покупателям, презрительно, но с оттенком жалости, смотрит на нищих пенсионеров. Бедняги, разнеженно думает он, вынуждены ограничиваться дешевым молоком и недорогим хлебом. При этом слюнки текут при виде красно-черной икорки, вкусного балычка и другого манящего изобилия.
Но особое наслаждение доставляет посещение магазинных складов. На подобии бальзаковского Гобсека, он любуется многочисленными ящиками и мешками, картонными коробками и прозрачными упаковками.
Возвращается в свой кабинет усталый и разнеженный. Будто побывал на свидании с красоткой.
Сегодня захотелось побалдеть на складе компании. Он размещается в том же подвале, вслед за магазинным. Обещания положено выполнять. Неважно перед кем — вышестоящим или нижестоящим. Именно этим отличается уважающий себя человек от всякой шушуры. Тем более, перед «учеником», способным мальцем, только несколько увлекающемся.
