И занавес опускается (ЛП) - Пинтофф Стефани (книги бесплатно читать без txt) 📗
— Да ты, наверно, шутишь, — слишком спокойным голосом произнёс Малвани. — Если хочешь, чтобы нам помогли с письмами, свяжись с любым профессором литературы из любого колледжа в городе! С поэзией может помочь и обычный преподаватель. Нам не нужен Алистер Синклер!
Нет, нужен.
Я был в этом уверен и изо всех сил пытался объяснить это Деклану.
— Здесь дело не в простом понимании нескольких стихотворных строк. Мы имеем дело с кем-то — точнее, с преступником, — который использует эти строки для создания опасных писем. Алистер всю свою сознательную жизнь посвятил нахождению связи между мотивом убийства и поведением преступника. Он считает, что если узнать, как работает разум, то можно легко предсказать, какое последует поведение.
Мы молча смотрели друг на друга.
Я сделал глубокий вдох и подошёл с другой стороны.
— Две актрисы мертвы. И их убийца написал, по крайней мере, три письма: два из них здесь, у нас, и ещё одно — в издательстве «Таймс». Слишком многое поставлено на карту.
Малвани сдался, нехотя признавая мою правоту. На это я и надеялся.
— Ладно, быстро с ним поговорим и покончим с этим. Может, он сможет помочь чем-нибудь и с «Таймс». Хотя я бы на это не рассчитывал.
Он подошёл к столу своего секретаря.
— Дэнни, проверь, пожалуйста, картотеку и узнай, где живёт человек по имени Алистер Синклер. И позвони туда. Узнай, дома ли он.
— В этом нет необходимости.
Я кашлянул и плотно обмотал шарф вокруг шеи, пытаясь защититься то ли от холодного мартовского снегопада, то ли от надвигающегося противостояния.
— В такую погоду в пятницу после обеда работать в офисе в Колумбийском университете он не будет. Мы найдём его дома, на окраине города, на 72-ой улице. Я знаю, где его квартира.
Да, я знал адрес.
И надеялся, что хоть наполовину знаю живущего там человека.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Здание «Дакота», 72-ая улица, дом 1.
Алистер жил в здании «Дакоты» у западного края Центрального парка на 72-ой улице.
Здание в готическом стиле стояло у самой кромки парка, возвышаясь над низкими соседними домами. Я слышал, что здание называется «Дакота», потому что оно настолько далеко от центра города, что с лёгкостью могло оказаться и в Дакоте.
Но Алистер уверял, что свою роль в названии сыграли мотивы Дикого Запада — здание из кирпича и камня украшали изображения колосьев и наконечников стрел.
И я не сомневался, что Алистер был ближе к истине. Он считал причиной для гордости тот факт, что является одним из самых первых жителей «Дакоты».
Он переехал сюда почти двадцать лет назад, когда эта часть города была ещё практически не заселена. А дух авантюризма и желание бросить вызов окружающим привели Алистера к покупке этой квартиры.
Прошло уже почти четыре месяца с тех пор, как я в последний раз видел Алистера. Или Изабеллу.
Я часто о ней думал, несмотря на моё решение больше никогда с ней не встречаться.
Мой взгляд помимо воли переместился на дверь напротив квартиры Алистера.
Это было жильё, которое Алистер приобрёл в качестве свадебного подарка для своего сына Тедди и его жены Изабеллы.
Но спустя всего два года Изабелла овдовела — Тедди убили во время археологической экспедиции. Детали этого происшествия я до сих пор не знаю.
И теперь, как бы необычно это не выглядело в глазах общественности, Изабелла осталась в старой квартире, поддерживала хорошие отношения с Алистером и помогала ему в исследованиях в области криминологии, которые стали всепоглощающей страстью мистера Синклера.
А Алистер начал жить отдельно от жены, которая переехала на постоянное место жительства за границу.
О нашем прибытии известили из лобби, поэтому ещё прежде, чем я постучал в дверь квартиры на восьмом этаже, её открыла горничная Алистера, миссис Мэллоун.
Женщина поприветствовала меня официальным: «Детектив Зиль», и даже не подала вида, помнит ли она меня с прошлой осени.
Она споро забрала наши пальто и почистила обувь, прежде чем мы ступили на роскошные турецкие и индийские ковры, выстилающие коридор к библиотеке Алистера.
Затем миссис Мэллоун провела нас в комнату, которую по праву можно было называть маленьким, уютным художественным музеем — Алистер много путешествовал по миру, и его дом был полон произведений искусства из разных стран.
Горничная провела нас через комнаты с китайскими вазами, картинами европейских художников, резными деревянными и мраморными статуями и даже гобеленом с изображением единорога и охотника.
Но всё это ни в какое сравнение не шло с самой библиотекой — книжные полки занимали все четыре стены.
Они тянулись от самого пола до потолка, и все были заставлены книгами в кожаных переплётах и каменными статуэтками. Единственные места, не затронутые полками, — это мраморный, отделанный декоративной плиткой камин и широкое окно на восточной стене.
Сегодня из окна открывался превосходнейший вид на укутанный снегом Центральный парк.
Я услышал, как при виде парка у Малвани перехватило дыхание, хотя обычно его было тяжело впечатлить подобными вещами.
Когда мы вошли, Алистер стоял лицом к камину, хотя я был уверен, что наши шаги он слышал. Тем не менее, он не повернулся, пока Малвани тихонько не кашлянул.
Тогда Алистер развернулся к нам и с широкой улыбкой направился к Малвани.
— Кажется, мы ещё ни разу не встречались, хоть я и многое о вас слышал. Я — Алистер Синклер.
— Деклан Малвани, — кратко ответил мой напарник.
Они энергично пожали друг другу руки.
Затем Алистер повернулся ко мне с нечитаемым выражением лица. По глубоким морщинам, пересекавшим его лицо, я мог с уверенностью заявить, что последние несколько месяцев дались ему нелегко.
После окончания нашего совместного дела пресса немилосердно над ним издевалась, а в газетах то и дело мелькали заголовки, вроде «Известный профессор криминального права укрывает преступника в собственной лаборатории».
И неприятности от подобных статей только усугублялись личным предательством по отношению к Алистеру.
— Зиль.
Он пожал мою руку, хотя, как и всегда, был очень осторожен, чтобы не сжать слишком сильно раненую кисть.
Я поприветствовал его, и, когда наши взгляды встретились, я в который раз был поражён цветом и чистотой его глаз. Это был не обычный голубой цвет. Нет, скорее, ярко-лазурный, цвета безоблачного неба. И хотя глаза Алистера горели умом, их ясный, холодный цвет намекал об отсутствии тепла.
Мы обменялись ещё несколькими любезностями и перешли к делу.
— Что привело вас сюда, господа?
Он не пригласил нас присесть.
— Мы расследуем сложное дело, — ответил я. — И надеялись, что вы сможете пролить свет на некоторые непростые свидетельства, найденные нами.
Мы с Малвани продолжали неловко стоять, а Алистер направился к столику, взял кувшин воды и налил себе стакан.
А нам не предложил.
Малвани встретился со мной взглядом и жестом показал, что уже был готов попрощаться.
Но Алистер повернулся. Его любопытство и ум, похоже, пересилили желание держать обиду.
— И что это за дело? — спросил он.
— Довольно запутанное, — ответил я. — Как раз из таких, что вам нравятся.
Алистер пару секунд молчал, а затем захохотал — в полный голос, от души.
Он не мог удержаться: глаза загорелись, а лицо раскраснелось от возбуждения.
— Ну что же, рассказывайте.
И с внезапным энтузиазмом пригласил нас присесть рядом с камином.
Алистер развалился с комфортом на тёмно-синем, обтянутом бархатом диване, а мы с Малвани сели в кресла напротив него.
Я положил на длинный кофейный столик, стоящий между нами, два почти одинаковых письма.
Алистер смотрел на нас несколько мгновений и не двигался.
— Любовные письма? — вопросительно вскинул он бровь.
— Вроде того, — ответил я. — Не прочитаете? — я откашлялся. — Судя по почерку и выбору бумаги, мы полагаем, что оба письма были написаны одним и тем же человеком.
