Приди и победи (СИ) - Васин Александр Юрьевич (читать полные книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Пожалуй, пора. Бестужев вытер рукавом лицо и покинул туалет. Понятно, что все уже давно находятся в кабинете полковника, поэтому идти в отдел смысла не было. Он поднялся на пятый этаж. В приемной секретарь Булдакова Ольга с жалостью посмотрела на капитана и, копируя жест хоккейного тренера Знарка, провела указательным пальцем по горлу.
Бестужев шутку оценил, показал Ольге большой палец и, не задерживаясь, прошел в кабинет. С его появлением, оживленная беседа прекратилась, и повисла гнетущая тишина. Которую, в конце концов, разорвал взорвавшийся вулкан — полковник Булдаков!
— БЕСТУЖЕВ, … ТВОЮ МАТЬ! ТЫ …., …., …..! ДА …. ТЫ СЕБЕ ПОЗВОЛЯЕШЬ, … …! …, …. …., ВОТ ТЫ КТО! — ну и в подобном духе, пока хватало воздуха. Еще трижды Егорыч набирал полные легкие кислорода, чтобы выбить его оттуда сакральными словами великого и могучего. Наконец, запал иссяк. А, может быть, Булдаков вспомнил, что в кабинете он не один — за столом для совещаний сидели Олег, Инга, заместитель начальника — майор Еремин, а также худощавый старичок с козлиной бородкой — по-видимому, переводчик. С экрана телевизора смотрел невыспавшийся генерал Морозов. Вот кого-кого, а бывалого кабинетного работника такой эскападой не проймешь.
Буря улеглась. Весь спич руководства Бестужев прослушал молча, но пора было заняться делом.
— Товарищ полковник, со всем вышесказанным согласен, особенно в отношении моих отношений с различными субъектами животного мира! Обещаю впредь исправиться! А также — готов понести соответствующее наказание! Еще — вношу в повестку дня предложение оставить обсуждение моей аморальности на более поздний период и перейти к делу, так как через пять минут сальвадорский бандитос должен выйти на связь.
От подобной наглости Булдаков несколько опешил и сполз в кресло. Из телевизора раздался смех Морозова:
— Наглый капитан у тебя вырос, Егорыч. Далеко пойдет! Занимайте свое место, Бестужев. Присутствующих вы знаете, за исключением доктора Мезенцева, он преподает в вашем Университете испанский язык. Евгений Леопольдович, это капитан Бестужев, ведущий расследование!
Мужчины обменялись рукопожатиями.
— Капитан, доктора ввели в курс дела в рамках разумного. Вы ответственны за расследование, поэтому вам и решать, что и как он еще должен узнать.
— Господа, мне абсолютно не интересны ваши расследования, — голос у доктора оказался дребезжащим, каким-то старческим, при этом удивительно гармонирующим с его козлиной бородкой. — Мое дело — просто помочь вам с переводом. Как я понял, нашим собеседником будет житель Сальвадора, а испанский в этом государстве имеет очень своеобразные фонемы. Чего стоят взрывные “b”, “d” “g”, например. А интервокальный “y” у них обычно выпадает, а согласный “j” реализуется как аспирата…
— Доктор, доктор, — остановил переводчика Булдаков. — Мы уже поняли, что язык сложный, давайте без научных экскурсов.
— Да-да, конечно, иногда я увлекаюсь, — продребезжал Мезенцев. — Но я хочу поблагодарить вас за эту возможность — я давно не практиковал с носителем языка из Центральной Америки, это такой шанс. Поэтому я с радостью проведу с вами это время.
— Что ж, можете начинать радоваться, — сказал Морозов. — Мои спецы говорят, что к нам пробивается сигнал.
На экране телевизора появилось еще одно окно. Несколько секунд оно шипело помехами, а затем перед присутствующими появилось лицо.
— Бог ты мой! — вырвалось у Булдакова.
Полностью зататуированный череп, увеличенный на шестидесятидюймовый экран, выглядел ужасающе. Языки пламени, обвивающие кинжалы, которые в свою очередь разрывали людскую плоть; гарпии, рвущие своими когтями детские тела; замысловатые узоры, перетекающие в надписи; и выполненные различными шрифтами буквы и цифры “M”, “S”, “13”.
— Buenos dias, los señores rusos! — голос сальвадорца был под стать лицу: какой-то ржавый, недобрый. Но больше всего в незнакомце поражали глаза. Они были таким колючими, что просто смотреть на них было больно. Бестужев подумал: хорошо, что они находятся за много тысяч километров друг от друга.
— Д-д-добрый день, г-г-господа русские, — еле слышно перевел Мезенцев. Доктору явно было не по себе от увиденного, но он, отдать ему должное, тут же взял себя в руки и дальше переводил без сбоев. — Зовите меня Санчес, моего настоящего имени вам знать не нужно. Я являюсь одним из руководителей MS-13, вхожу в Совет Девяти. Если вам это название ни о чем не говорит, то не переживайте: скоро о нем услышит весь мир.
Сальвадорец сделал паузу.
— Но сегодня я пришел к вам говорить не о войне, а о смерти. Мы услышали о гибели нашего брата… ээээ… Чумы, — он так и сказал “Peste”, прошептал в сторону Бестужева доктор. — В это трудно поверить. Если честно, некоторые наши братья не верят в это до сих пор. Мы хотели бы видеть доказательства его смерти. Лишь после этого я буду говорить дальше.
Бестужев посмотрел на Булдакова, а тот — на Морозова. Генерал кивнул, давая разрешение. Капитан взял в руки планшет, вывел фото убитого сальвадорца и повернул к камере. Колючие глаза Санчеса, не мигая, с минуту смотрели на планшет.
— Да, это Чума, — наконец сказал он. — Как он умер?
— Его прибили к кресту и подвесили в арке Золотых ворот — это один из наших древних памятников, — ответил Бестужев. — Смерть наступила от потери крови. Смерть страшная и одновременно очень странная. У нас еще нет окончательного заключения патологоанатома, но складывается впечатление, что Пабло Ганадор умер слишком уж быстро. Кстати, почему вы называете его Чумой?
— А почему он Пабло Ганадор?
— Так было написано в его паспорте.
— У него был при себе паспорт? — казалось, впервые с начала разговора на лице Санчеса проявились какая-то эмоция. И это было удивление. — Вы ничего не путаете?
— Да нет. — Санчес удивился во второй раз. Он не понял, что хотел сказать Бестужев.
— Так да или нет?
— Нет, ничего не путаю.
— Дело в том, что каждый из членов Совета Девяти, достигая своего статуса, сжигает свой паспорт и забывает свое имя.
— Так Ганадор был одним из Девяти? — Бестужев был обескуражен не меньше остальных в этой комнате. Получалось, что в их провинциальном городе убили одного из главарей жесточайшей бандитской группировки мира. За что ж такое счастье?
— Вы не знаете, как он попал в Россию?
— Здесь много темного и непонятного. Мы могли бы обменяться информацией, но у меня есть одно условие.
— Какое?
— Вы передадите тело Чумы нам, мы похороним его дома по обычаям сальвадорских муравьев.
— Это не мне решать, — развел руками Бестужев.
— А кому?
— Моему руководству.
— Тогда решайте быстрее. Я выйду на связь через полчаса. Если откажетесь, то больше меня не увидите. Если согласитесь, то я расскажу, куда нужно доставить тело Чумы. И поделюсь интересующей вас информацией.
— А если мы согласимся, а потом, получив необходимые данные, все переиграем?
Глаза Санчеса сузились.
— Тогда Mara Salvatrucha придут к тебе домой, — и сальвадорец отключился.
Некоторое время все молчали. Первым слово взял генерал Морозов:
— Господа, что думаете?
— Я считаю, что нужно соглашаться на предложение этого монстра, — сказал Бестужев. — Во-первых, нам этот труп здесь ни к чему, мы даже не знаем, по какой вере его хоронить. Во-вторых, Серафимыч, наверняка, уже провел вскрытие и сделал всю необходимую работу. А в-третьих, я как представлю, что в нашем Владимире появится с десяток вот таких вот растатуированных товарищей — аж мурашки по спине бегут.
— Я согласен с капитаном, — сказал Булдаков.
— Тогда я отлучусь ненадолго, — пропал с экрана Морозов. — Попробую максимально быстро зарешать ваш вопрос. Ждите.
На этот раз тишину нарушил доктор Мезенцев:
— А можно мне чаю?
— А я бы от виски не отказался бы, — протянул Бестужев.
— Хрениски тебе не хочется, алкаш хренов? — мрачно пробасил полковник, но открыл сейф под столом и выудил бутылку и два стакана: — Инга, душенька, помоги Ольге сделать всем чаи-кофе.
