Остаться в живых… - Валетов Ян (читать книги онлайн .txt) 📗
Галька, покрывавшая весь берег равномерным, разглаженным волнами, слоем была достаточно мелкая и самого среза, там, где вода лизала пляж, превращалась в подобие каменной перловой каши, не по вкусу, естественно, а по размерам.
Пименов втащил «Адвенчер» на сушу до половины длины. Изотова выскочила из лодки до того, как он успел подать ей руку, и стоя в воде по колено, с удовольствием ополоснула лицо кристально чистой влагой.
– Ну? – сказала она. – Что будем делать? Искать могилу? Петь песни? Купаться? Или потанцуем?
– Оглядимся.
Скалы с моря не казались настолько высокими. Теперь же, когда они стояли у самого основания уходящей вертикально вверх скалы, стало понятно, что никакой тропы здесь и близко нет. А, может быть, и не было уже и в 29-ом. Стена, нависающая над ними, явно имела отрицательный угол наклона и была покрыта трещинами, глубоко врезающимися вглубь породы. Теперь стало понятно отчего случился оползень, скрывший под собой пляж на противоположном конце бухты, и относительная закрытость и недоступность бухты для туристов, которых развелось в округе великое множество. Для того, чтобы спуститься сюда с пятидесятиметровой высоты, нужно было иметь, как минимум специальное снаряжение. Благодаря этой особенности рельефа на скалах не было надписей типа «Киса и Ося были здесь» или «Вася Краснодар 98». От бухты веяло безлюдьем. Это было настолько неожиданно, что даже пугало.
Берег осыпался, а потом – море размывало обрушившиеся куски, перемалывало их своими огромными челюстями, обсасывало влажным, хлюпающим ртом. Древесные стволы, упавшие вниз, оно дробило о скалы и выплевывало на берег кусками. Под белым южным солнцем они медленно превращались в сухой плавник, похожий на белесые кости вымерших животных.
А еще – море отрыгивало на берег мусор, который бросали в него люди. И здесь его было предостаточно, хотя, конечно, поменьше, чем в населенных местах. Разбитые о камни осколки стекла превращались в зеленые округлые «галечки», с матовой шершавой поверхностью, раскисала в кашицу порванная в клочья бумага, а вот пластиковые бутылки и обрывки полиэтиленовых пакетов никуда не девались и лежали у кромки воды, словно пена. Здесь, на удалении от людных мест – даже в ясную ночь Дообский маяк казался отсюда одной из звезд на небе – эти испражнения человеческой цивилизации выглядели особенно противоестественно.
Но на берегу не было видно ни следов от костров, ни других признаков того, что тут останавливались люди. И это было хорошо.
Пименов прошелся вдоль скалы, глядя вверх. Ни трещин, ни осыпей не было видно. Хотя, конечно, образоваться они могли мгновенно, и глазом не успеешь моргнуть. Берег был недостаточно широким, чтобы спрятаться от шторма – волны прибоя, перекатившиеся через банку, смыли бы стоянку и людей в море за считанные секунды. Ночевать на берегу было можно, то только при спокойной воде – шторм в три балла мог стать смертельной угрозой.
– Ну, как? – спросила Изотова. – Здесь будет жить наш Робинзон?
– Только если не будет ветра, – ответил Губатый. – Надо поставить «Тайну» вдоль скалы, там, где поглубже. Там и место тихое, и подхватить его, в случае чего, можно сразу.
– Классное местечко!
– Да уж…– протянул Пименов. – Местечко действительно неплохое. Пошли, посмотрим, что там, слева, ближе к оползню.
– Хочешь поискать валун? – Изотова смешно сощурилась, задвигала бровями, из-за чего очки на носу заерзали вверх и вниз. – Возле которого похоронили Чердынцева?
– Что-то сомнительно мне, – признался Пименов, – что мы валун найдем. Смотри, сколько земли съехало в море! Но ошибки быть не может, могила там. Это она – бухта, где утонула «Нота», если ваши бумажки не врут…
– А если наши бумажки не врут, что мы делаем дальше?
Они брели по берегу, направляясь к оползню по самой кромке прозрачной, как стекло воды.
– Дальше? Дальше я начну обследовать акваторию, – отозвался Губатый. – И учить вас нырять понемногу. Потому, что один я не справлюсь до скончания века. И еще – мы должны детально поработать с картой, с рисунком этого матроса, со свидетельскими показаниями. Привязаться к месту. Тут очень сложное дно и любая подробность, уточняющая точку крушения, будет нам в помощь.
– А что, если бумажки врут? – спросила она останавливаясь.
– Тогда… – Пименов пожал плечами. – Тогда я угроблю сезон, перезимую, а следующим летом снова буду возить отдыхающих рыбачить…
– И никогда сюда не вернешься?
Пименов улыбнулся и покачал головой.
– Под Балаклавой искали «Принца» – военный английский пароход с грузом золота, затонувший еще в середине ХIХ века. Искали не один год, и не один раз организовывали экспедиции. Контору целую – ЭПРОН – чекисты создали под эту лавочку. Все хотелось новым хозяевам старое золотишко найти. Подняли со дна моря разной всячины – на миллионы золотых рублей. У нас в Цемесской со дна потопшие корабли поднимали. И на Черном, и на Балтийском, и на Северном – везде шарили. Даже карты составляли – где и что лежит, да на каких глубинах. Я к тому рассказываю, Лена, что историй слышал массу, от серьезных людей слышал – не было на памяти тех, с кем я говорил, таких находок. Так что, как начали нырять в двадцатые под Севастополем, так и сейчас ныряют – сокровище ищут. Так оно было, я в том уверен и документов со свидетельскими показаниями в руках передержал – массу. Не глупее нас люди были, а экипированы гораздо лучше… Но «Принца» не отыскали, и золота не обнаружили.
– Это ты мне пуговицу ко лбу пришиваешь? Чтобы я губу не раскатывала?
– А, понимай, как знаешь… – отмахнулся Леха. – Изотова, скажу тебе честно, приедь ко мне Ельцов в одиночку – был бы напоен водкой до усирачки и выгнан нах… Вместе с идеей. Это занятие для тех, у кого другого дела нет.
– Значит, ты поехал из-за меня? – переспросила Изотова. – Лестно! Я горжусь тобой! И деньги тут не причем?
– Да не будет там денег, – буркнул Губатый мрачно. – И не из-за тебя я поехал…
– Неужели из-за Ельцова? – хохотнула она. – Пима, ты меня пугаешь!!!!
– Не будь дурой, – огрызнулся беззлобно Пименов. – Все проще. Лотерейный билет, как ты говоришь… Я его купил. Шанс, о котором потом будешь жалеть всю жизнь. Его надо брать, этот шанс, потому, что такое предлагают только несколько раз в жизни.
Они подошли к самому оползню: рыжая глина, пластинки слюды, сланец, ствол дерева… Сосны или, скорее, как определил Губатый, пихты со светлой, золотисто-коричневой корой, торчащий из завала. Еще валуны, осколки скал, ветки…
– Чаще всего, – сказала Изотова совершенно серьезно, – такой шанс дают только один раз. Или, вообще, не дают никогда. Я это знаю точно, на собственном опыте. Говно жрать – это сколько угодно – налетайте, дорогие, кушайте – хоть каждый день! А вот так, чтобы круто все переменить! Чтобы сразу на 180 – из грязи да в дамки – не доводилось. У меня это первый случай. У Кузи – тоже. Так что – будь что будет, но попробовать надо! Тут я тебя понимаю.
– Я сам себя не понимаю, – буркнул Пименов, рассматривая завал.
Если описанный матросом валун и был здесь, то убедиться в его наличии можно было при помощи пары экскаваторов и бульдозера. Такой техники в распоряжении Пименова не было. Значит, могиле отважного исследователя предстояло остаться погребенной под толщей камня и земли.
Оползень сошел давно – точно Губатый определить бы не смог, но то, что случилось это лет тридцать назад, а то и больше – можно было поручиться. Нижние слои слежались до полного окаменения, скальные обломки море заполировало до потери угловатости, а вот сверху грунт был сравнительно свежим, и дерево еще хранило золотистые оттенки жизни, не превратившись в солено-белый, грязный плавник.
Склон жил своей жизнью – проседал, обрушивался, рыдал камнепадами и ночевать здесь, особенно в этой части прибрежной полосы, было безрассудством.
– Ну и? – спросила Изотова. – Чего стоим? Чего ждем?
– У моря погоды. Стоянку сделаем на берегу, но с той стороны, – он махнул рукой в направлении, откуда они только что пришли. – Так даже удобнее. «Тайну» поставим в проходе, кормой к берегу, на случай ежели задует по-настоящему. Для твоего супружника и для тебя поставим палатку. Я останусь на судне.
