Завещание профессора Яворского. Плата по старым долгам - Ростовцев Эдуард Исаакович (мир бесплатных книг txt) 📗
- Все в том же - не обратил внимания. И я подумала, что не сумела подать себя. Вроде бы все при мне, но как-то не смотрелась. Потому что такой феминисткой была - дальше некуда. И походка, как у солдата, и одевалась, стриглась как стройотрядовка, сигареты изо рта не выпускала, бренчала на гитаре, хрипела под Высоцкого. Не представляешь меня такой?
- С трудом.
- Вот и я уже не представляю. Короче, решила в темпе перестроиться: отпустила волосы, стала на шпильки, с полгодика позанималась аэробикой, а потом пошла танцевать в самодеятельный ансамбль. Научилась волчком вертеться, коленками плечи доставать, попой как на шарнирах вертеть, большего не требовалось. Но потом группа в эротику ударилась - дань моде, и я сдуру выступила несколько раз. Не то, чтобы в чем мама родила, но близко к этому. Успех был сверх ожидаемого. И пошло-поехало: секс-бомба, да и только! Опомнилась, бежала без оглядки. Но реклама была уже сделана. А в таком городе, как наш, это навсегда... Ты меня слушаешь?
- Я - весь внимание, - поспешил заверить ее Олег.
Он действительно слушал ее, но уловив в ее голосе надрыв, стал успокаивающе поглаживать ее плечо.
- Внимай без рук, меня это отвлекает, - не то, чтобы сердито, но достаточно серьезно, сказала Мирослава. - В общем, дошло до того, что крутые на учет меня взяли, горы золотые сулили за стриптиз для избранной публики. А когда я послала их подальше, пригрозили шпану наускать. Я не придала этому значения, но они сдержали слово. Мы с Валом в одном доме встречались, что за встречи, сам понимаешь. Подонки выследили нас, стали в двери ломиться. Мы через окно во двор вылезли, благо первый этаж. А они засекли, догнали, схватили меня, назад поволокли. А этот герой убежал. Правда, сообразил позвонить из автомата Мельнику. Тот примчался со своими волкодавами, устроил "Сталинградскую битву". Короче, выручил в последний момент. Хотя, возможно, они разыграли этот спектакль, уж больно цацкались со мной подонки, да и Мельник слишком быстро примчался. Но как бы то ни было, пришлось потом благодарить спасителя... Ты спрашивал почему не приехала к тебе в Киев. А это как раз тогда произошло. И я решила, что незачем уже ехать, незачем звонить тебе.
Мирослава умолкла, но немного погодя сказала, как бы подводя итог:
- Вот и вся моя секс-биография. Если думаешь, что поскромничала, приуменьшила свои достижения в этой области - думай.
- Не хочу и не стану думать об этом. Уедем и ты забудешь.
- Ценю твою деликатность. Но не надо делать мне неудобные для тебя одолжения. Ты мне ничего не должен. У меня одна просьба: помоги выбраться отсюда и где-нибудь определиться с жильем, работой. На многое не претендую: могу быть секретарем, водителем, кухаркой.
- Для тебя у меня есть только одна должность - жены.
- Ты серьезно?
- Вполне.
- А тебя не смущает моя репутация?
- Если тебя не смущает моя.
- Но это вовсе не обязательно так вот сразу. Не думай, я не напрашиваюсь.
- Это я напрашиваюсь. В женихах мне фатально не везет.
- Ну, если так настаиваешь, - после недолгой паузы неестественно хихикнула она, но затем обняла, сказала без притворства: - Я и так уже твоя. Твоя и больше ничья, можешь не сомневаться. Но признайся, это Полина тебя надоумила?
- Судьба, - зажигая над головой ночник и погружаясь в бездонную синь ее глаз, сказал Олег. - Это она привела меня к тебе. Я упирался, отбрыкивался, а она тащила за шиворот. И теперь я благодарен ей. Я полюбил тебя с той минуты, когда услышал твой голос в телефонной трубке, хотя не сразу осознал это.
- А когда осознал?
- Когда увидел твои глаза и ты позволила утонуть в них.
Мирослава сжала объятия с такой силой, что он едва не задохнулся.
- Я буду тебе хорошей женой, вот увидишь, - размыкая кольцо своих рук и снова кладя голову ему на грудь, сказала она. - Когда-то хотела быть мотогонщицей, потом эстрадной дивой, тележурналистом. Но теперь хочу быть только твоей женой, матерью твоих детей. А то, что было до тебя, ты прав надо забыть. И я забуду. Уже забыла. Но и ты укроти свою память. Ты ни в чем не был виноват. А другим ты не судья. Не бери на себя лишнее. Не терзай свою душу. Теперь она слита с моей. И твоя боль передается мне.
Олега захлестнуло чувство благодарности, нежности, что уже вскоре переросло в страсть столь неуемную, что он сдерживал себя, чтобы не обидеть любимую нетерпением, своей, - не ее жаждой обладания. И только, когда Мирослава, отвечая на ласки, стала целовать шрамы на его груди, плече, а затем прильнула к нему, дал волю этому неуемному чувству...
32
Городские куранты пробили половину четвертого, когда Мирослава уснула, не размыкая объятий. Олег не решался потревожить ее, безуспешно пытаясь задремать в непривычной для себя позе - он никогда не засыпал на спине, только на боку. Но он не сетовал на это, готовый лежать так, пока она не проснется, не заглянет ему в глаза, не улыбнется только ему предназначенной улыбкой...
Звонок телефона был подобен ушату холодной воды, которой кто-то окатил его то ли из глупого озорства, то ли из зависти к его счастью. Олег мысленно чертыхнулся, не представляя, кому взбрело в голову беспокоить его среди ночи. Телефон не умолкал, и ругнувшись уже вслух шепотком, он осторожно разомкнул руки Мирославы, приподнял ее голову, положил на подушку и только после этого встал и подошел к телефону.
- Слушаю.
Ответа не последовало, но он уловил, как на другом конце провода кто-то напряженно дышит в трубку.
- Слушаю вас, говорите, - прикрыв рот ладонью, повысил голос Олег.
Послышался характерный щелчок, а затем частые гудки - тот, кто звонил, повесил трубку. Это могла быть ошибка - неправильный набор номера, неверное соединение, но Олега охватило чувство тревоги. Он был уверен, что звонок неслучаен, кому-то понадобилось убедиться, что он на месте.
Он не был трусом, что доказывал неоднократно и другим, и самому себе, но именно потому, что не раз бывал в переделках, у него выработалось чувство опасности, ни разу не подводившее его. Мысленно выругал себя за то, что поверил Роману, заверениям Мельника, парням Василя Брыкайло и позволил себе расслабиться. Хуже того - он взмыл под облака в самое неподходящее для этого время, напрочь утратив чувство реальности. А реальность была такова, что в завершающей схватке, которая только по форме подходила на беседу в непринужденной обстановке, а по существу была самой что ни на есть настоящей схваткой, он переоценил свои возможности, стал импровизировать и где-то в чем-то переборщил, позволил себе лишнее.
Но сейчас было не время анализировать ошибки, надо что-то срочно предпринять. Думал не столько о себе, сколько о Мирославе, которую должен во что бы то ни стало оградить от неприятностей, скандала. Но как это сделать в четыре часа ночи, в гостинице, где ей не положено находиться, Олег еще не знал. Он не был уверен, что она всерьез поссорилась с Леонидом и бесповоротно ушла от Закалюков. При всей ее искренности, прямодушии она могла выдумать это, чтобы оправдать свое появление в гостинице, хотя потом уже не скрывала, почему пришла. Но как бы то ни было, звонить сейчас Леониду, посвящать его во все обстоятельства и просить приехать, забрать свою воспитанницу, было бы неразумно и конечно не по-мужски.
Олег быстро оделся, открыл "кейс", достал и рассовал по карманам наиболее важные документы, принес из ванной одежду Мирославы и уже собирался будить ее, когда снова зазвонил телефон.
- Олег Николаевич, извините, что разбудил, - раздался в трубке голос Винницкого. - Надо срочно повидаться? Можно зайти?
- Заходите. Я уже встал.
Разговаривали в прихожей. Винницкий был встревожен, всклокочен, то и дело подтягивал сползающие с бедер пижамные брюки. Заметив дорожную сумку Мирославы, глазами показал в сторону комнаты.
- Мирослава Игоревна там?
Олег молча кивнул.
- Происходит что-то нехорошее, - понизил голос Винницкий. - Только что из автомата мне позвонил Валера, это один из тех парней, которых вы видели в холле. Василий Трофимович заверил меня, что они надежные ребята и имеют поддержку у местных эсбистов. Но минут пятнадцать назад явились милиционеры в офицерских погонах и выпроводили их из гостиницы, хотя у ребят имеется документ, подтверждающий право на приватную охрану. А их места заняли два мордоворота. Уже двое. Чувствуете разницу? Но больше того, мне не нравится вмешательство милиции. Может есть смысл позвонить Закалюку? Впрочем, как догадываюсь, именно ему не надо звонить.