Масть пиковая - Мир-Хайдаров Рауль Мирсаидович (книги бесплатно полные версии .txt) 📗
В какое-то мгновение Сенатор рванулся звонить Шубарину, но в последний момент передумал, ибо пришлось бы объяснять ему, почему его так волнует арест бывшего уголовника Артема Парсегяна. Тут следовало действовать самому, и немедленно, ибо Беспалый был единственный человек, знавший об убийстве охранника во дворе республиканской Прокуратуры. А может, он догадывался и о неожиданной смерти Кощея? Знал ли он об одном убийстве или о двух, сейчас это уже не имело принципиального значения, следовало как-нибудь вытащить Парсегяна из неволи, или нейтрализовать каким-то образом, или…
Часа два он строил планы по спасению Парсегяна, но ни один вариант его не устраивал. Вот если бы задержание провел не полковник Джураев, тогда бы другое дело, он бы вытащил Беспалого без труда. Заставил бы Кудратова забрать свое заявление, сочинили что-нибудь, связанное с грандиозной пьянкой и ссорой на этой почве, в общем, замяли бы дело. О том, что время работает не на него, Акрамходжаев догадывался, поэтому он решил для начала встретиться с Беспалым.
Начальник следственного изолятора, куда доставили Парсегяна, был знаком ему, и он отправился туда, возможно, сам задержанный подскажет какой-то ход к его спасению.
Свидание с Беспалым он получил без особых хлопот, объяснил, что цель у него одна – попытаться узнать у Парсегяна, кто был наводчиком, ибо это уже третье за неделю ограбление работников ОБХСС.
Артем опешил, когда, войдя в комнату для допросов, увидел, что человек из Прокуратуры республики, как его уведомили, друг – Сенатор. Как только по просьбе человека из ЦК конвойный оставил их наедине, Беспалый сказал с нескрываемым подтекстом:
– Я очень на тебя рассчитываю, Сухроб…
Акрамходжаев сделал вид, что не понял скрытой угрозы, шантажа и ответил:
– Я своих друзей в беде не бросаю, оттого и здесь. – Но тут же добавил с укоризной: – Зачем все это нужно было тебе? Да еще грабить моих друзей… я бы еще сто тысяч занял…
И только тут владелец игровых автоматов вспомнил, что видел обэхаэсника не раз вместе с гостем, но это теперь ничего не меняло. После затянувшейся паузы визитер, в общем-то не знавший, что и посоветовать Беспалому, сказал:
– Вся беда в том, что тебя взял полковник Джураев и отыграть назад почти невозможно, ты же знаешь, что он за человек. Не нужна скандальная история и моему другу Кудратову, вот на этом и постараемся сыграть, но ты в любом случае держи язык за зубами, не очень афишируй связи. Если не поможем сейчас, вытащим из тюрьмы, ты ведь знаешь, что Салим в Верховном суде не последний человек…
Артем тоскливо посмотрел на Сенатора и произнес:
– Правильно говорят – беда не приходит одна, разве я пошел бы на это, если бы меня самого не грабанули… В тюрьму в моем возрасте с моими больными ногами последнее дело… Ты уж постарайся, Сухроб, я ведь тебя никогда не подводил…
Сенатор встал, показывая тем, что разговор окончен. Он не жалел о своем рискованном визите, выяснил, что на Беспалого особенно рассчитывать не следует.
Парсегян, не ожидавший, что аудиенция так быстро закончится, торопливо сказал:
– Ты бы хоть закурить дал…
– Извини, совсем забыл, завтра я завезу тебе блок хороших сигарет, а сейчас у меня какие-то остатки. – И он достал из кармана мятую пачку «Кента» и, не глядя, сколько осталось, протянул ее Артему.
– Всего две, – сказал разочарованно Беспалый.
– Потерпи, я же сказал, что завтра завезу, – ответил Сенатор и поспешил к двери.
Вернувшись в переполненную камеру, Беспалый стал обдумывать неожиданный визит Сенатора и решил, что тот поспешил на встречу, заботясь прежде всего о своей шкуре, боясь, чтобы он не сболтнул лишнего. Вот за это «лишнее», видимо, и следовало держаться, иначе загремишь далеко и надолго, как выражается тут молодняк.
Возвращая в памяти встречу, Беспалый отметил какую-то неискренность, фальшивость в облике человека из ЦК, хотя, если подумать, тому было от чего нервничать и потерять естественность поведения. Но все же Беспалый ощущал от встречи не радость, а тревогу, а он, как и многие, полагался в жизни на интуицию. От тревожных дум ему захотелось закурить, и он вспомнил о сигаретах, что оставил ему Сенатор.
Он уже достал пачку, как что-то остановило, перед мысленным взором возникли бегающие глаза его покровителя: «Завтра я привезу тебе блок…» И сейчас торопливый уход Сенатора казался Парсегяну бегством, хотя, казалось, кто бы посмел торопить такого большого человека…
«Отравил, наверное, отравил», – думал Артем, не решаясь достать спички, хотя курить хотел страшно.
Лежавший на верхних нарах крепкий парень, задержанный, как и он, за вооруженное ограбление, увидев серебристую пачку «Кента», жадно поглядывал на нее, будь она у любого другого, он уже отобрал бы, но Беспалый, хотя и вел себя тихо, по рангу был самый «авторитетный» человек в камере. И вдруг Беспалый сделал неожиданный для себя жест, бросив пачку наверх, сказал:
– Если хочешь, поменяй на «Космос», я не люблю американские.
Тот, поймав пачку на лету, быстро глянув в нее, подал вниз три сигаретки и спросил:
– Хватит?
– Вполне, – ответил Парсегян и с удовольствием закурил.
Всю ночь Беспалый не мог сомкнуть глаз, он маялся от навязчивой идеи – отравил или не отравил Сенатор сигареты? Он даже поднялся среди ночи и, разбудив соседа, попросил у него закурить, пообещав днем вернуть американскими. После этого у него немного успокоились нервы, и перед самым рассветом он заснул тяжелым сном.
Проснулся он в камере одним из последних, неспокойный рваный сон заставил на время забыть о вчерашней истории, но как только взгляд его упал на верхний ярус нар, где, отвернувшись, лицом к стене лежал любитель американских сигарет, он тут же вспомнил о Сенаторе, который должен был сегодня объявиться вновь. Если, конечно… «Если» и подтолкнуло Беспалого разбудить соседа. Едва он дотронулся до него, как понял, что тот мертв.
Он с трудом сдержал в себе крик, но ужас так стремительно распирал его, что он, словно обезумев, растолкал сокамерников, кинулся к двери и стал барабанить в нее руками и ногами, при этом он кричал на весь следственный изолятор: «Требую прокурора! Немедленно доставьте меня к прокурору!»
В камере решили, что тихий мужик сошел с ума. На шум сбежалась администрация, поначалу они попытались силовыми приемами заставить замолчать Беспалого, но это не удалось, Парсегян обладал недюжинной силой. Раскидывая пытавшихся утихомирить его людей, он продолжал требовать встречи с прокурором.
Из соседних отделений поспешили на помощь, и Артема поволокли в одиночную камеру в конце длинного коридора. Но и там он не угомонился, продолжал стучать изо всех сил в дверь и требовал прокурора. В конце концов кто-то из дежурных офицеров догадался спросить арестанта, зачем ему прокурор и с кем конкретно он настаивает на встрече. Беспалый ответил, что он требует встречи только с прокурором Камаловым и что он намерен сделать сообщение государственной важности. Вызвали психиатра, но всякий случай, и тот, побыв наедине с арестантом минут десять, заверил администрацию, что тот в полном здравии.
Когда Камалову сообщили, что арестованный вчера за вооруженный разбой некий Артем Парсегян, бывший владелец салона игровых автоматов, настаивает на немедленной встрече с ним, первое, о чем он подумал, а не связан ли этот человек с тем странным и тревожным анонимным письмом, что получил он в прошлом месяце, поэтому он без промедления и раздумий выехал в следственный изолятор.
С первой минуты встречи Парсегян просил Камалова немедленно перевести его в другое место и чтобы местонахождение держалось в тайне от Сухроба Ахмедовича Акрамходжаева, заведующего Отделом административных органов ЦК, который, по словам Беспалого, при первой возможности постарается отправить его снова на тот свет. Арестованный настолько был возбужден, испуган и нес такие невероятные вещи, что прокурор уже собирался вызвать психиатра, но Парсегян, словно прочитав его мысли, сказал:
