Рулетка судьбы - Карасик Аркадий (книги регистрация онлайн txt) 📗
Ничего подобного — парнишка, независимо покачивая кейсом, прошагал мимо парня к зданию аэропорта. Даже отвернул голову, паскуда! Ну, что ж, нет худа без добра и — наоборот, добра без худа, весело подумал Александр.
— Владимир Сергеевич? — спросил весельчак, когда Собков поравнялся с ним. — Степан Дмитриевич? — повернулся он к Летуну. — Сразу вас узнал. Я — Гена. Так прямо и зовите, отчества еще не заслужил. Молодчина Прасковья Никитишна, точно нарисовала ваши портреты. Пойдемте, машина — на площади. Ольга Семеновна, небось, уже волнуется.
Значит, Прасковья Никитишка — кодовое имя «мененджера», Ольгой Семеновной, видимо, нарекли местного босса, которому доверена опека приезжих. Женские «секреты» развеселили киллера и он, не скрываясь, рассмеялся.
— Как поживает Ольгущка? Родила или все еще на сносях? Где же она проживает: в центре города или на окраине?
Похоже, явная насмешка не пришлась местному фээсбэшнику по вкусу. Улыбка исчезла.
— На Красной Речке, — сухо ответил он. — Поторопитесь…
В скромной трехкомнатной квартире их ожидал худощавый мужчина, как принято выражаться, без особых примет. Он может быть бомжем, алкашем, сотрудником администрации, сыскарем местного уголовного розыска, торгашем, бизнесменом, обычным горожанином.
— Операцию проведете в Светлореченске. Там все подготовлено. Выезд — в четверг. Два дня — отдых на Амуре. Привыкание к местному времени. Кроме Викина, никаких знакомств и контактов. Обратные билеты заказаны на понедельник. Прасковья Никитишна — в курсе. Желаю успеха.
Повернулся и вышел из квартиры. Вот это приемчик, обиженно подумал Собков. Ни здравствуй, ни досвиданья, ни пошел вон, говорит, будто заталкивает в рот собеседника пересушенные сухари.
Судя по недоуменному выражению лица Летуна, его тоже задело поведение местного босса.
— Не злитесь, ребята, — миролюбиво обнял за плечи киллеров Гена. — Босс — добрейший человек, но старается эту свою доброту спрятать поглубже… Сейчас перекусим и я отвезу вас в райский уголок. В гости к ангелу, — снова рассмеялся он…
Глава 12
На одной из многочисленных амурских проток — небольшая возвышенность из чистого, мелкозернистогоо песочка. У берега — укрытая кустарником пристань с привязанными лодками. На холме спрятан в тени развесистых деревьев двухэтажный сказочный теремок. Поодаль — круглая беседка, затянутая от комаров мелкой сеткой, на ее крыше хлопает крыльями не то петух, не то фазан. Благодать! Поселиться бы здесь на всю оставшуюся жизнь. Если, конечно, она продолжится после ликвидации политического авторитета. Или — примитивного бандюги.
— Чем не рай? — горделиво подбоченился Геннадий — Для гостей держим… А вот и Василиса Прекрасная!
На высокое крыльцо терема вышла девушка. Очередное диво! Не тоненькая, берегущая фигуру и тщательно высчитывающая количество потребленных калорий — плотная, с об"емистой грудью и развитыи бедрами. В русском сарафане и кокошнике, с заплетенными русыми косами, с голубыми, широко раскрытыми глазами и улыбкой на пухлых розовых губах она была чудо как хороша.
На самом деле — Василиса Прекрасная!
Александр потряс головой, будто попытался стряхнуть наваждение. Покосился на напарника. Летун походил на столб — стоял неподвижно, раскрыв рот и выпучив глаза. Треугольное лицо покрыто бисеринками пота.
— Принимай, Василиса, готей, потчуй, ухаживай. Целых два дня побудут в твоем раю, после — заберу… До свиданья!
Гена направился было к лодке, но хозяйки теремка остановил его.
— Неужто так и уедешь, не испробовав чайку с мятой и с черничным вареньицем? — не дожидаясь согласия либо отказа Викова, девушка повернулась к гостям. — Добро пожаловать! — не сказала — пропела она. — Будьте, как дома. Звать меня Василисой, некоторые кличут по-мужски — Васей. Прошу в горницу — самовар поспел.
Виков по прежнему стоял на пристани. Видимо, колебался. На его месте Собков не пошел бы в терем — помчался.
— Что ж ты, Геночка, стоишь? — спросила красавица и Александру почудилось, что ее голос едва приметно дрогнул. — Неужто не почаевничаешь с нами?
— Служба, Васенька, не позволяет. В другой раз — с удовольствием.
Пока Геннадий выбирался на середину протоки, пока включал мотор, девушка не сводила с него глаз. Даже когда катер скрылся в зарослях, она продолжала задумчиво смотреть вдаль.
— Кто-то здесь говорил о самоваре? — нарушил тишину Летун. — Или мне послышалось?
— Извините, дорогие гостеньки, — встрепенулась Василиса. — Никудышняя я хозяйка, задумалась о своем.
Начищенный до зеркального блеска, самовар умиротворенно пыхтит в центре стола. Вокруг расставлены вазочки с вареньем, медом, джемами. Девушка в красочном сарафане и древнем кокошнике хлопочет, угощает. Говорит напевно, с приговорами, присказками. Будто наигрывает на старинных гуслях.
— Не скучно жить в глухомани? — поинтересовался Александр, с наслаждением прихлеюывая ароматный напиток. — Вы так молоды, наверняка, хочется повеселиться, потанцевать с парнями.
Красавица стеснительно взмахнула ручкой, засмеялась.
— Что хорошего в этих танцах? Здесь, на Амуре, — раздолье. Захочется порыбачить — снастями чулан забит, поохотиться — в пристройке наилучшие ружья, пособирать грибы-ягоды — не к чему далеко ходить, рядом с флигелем растут.
— Рыбалка? — так и подскочил Летун. Даже чашку уронил, но ловко поймал ее на лету. — И — хорошая?
Собков окинул его подозрительным взглядом. Притворяется или на самом деле увлекается рыбной ловлей? Впрочем, какая разница, одно другому не мешает, рыболов-любитель и киллер — на разных полюсах.
— Окуньки прямо в сетку прыгают, сазанчики голые крючки заглатывают.
— Какие же снасти вы можете предложить?
— Какие скажете, такие и будут. Чулан до потолка забит.
Крылин пошел в чулан. дрожащими руками перебирал закидушки, удочки, верши, сети. Во взгляде — азарт, желание немедленно оставить чаепитие, перестать пялиться на сооблазнительную хозяйку, засесть в кусты над протокой и испытать рыбачье счастье.
— Рядышком — все для охоты, — продолжала сооблазнять гостей Василиса. — Правда, сейчас — не сезон, но егеря редко заглядывают. Да и
знакомцы все, не осудят, протоколов не составят. Если появится желание -
ради Бога.
В пристройке вдоль стен выстроились охотничьи ружья. Рядом с известным «Зауэром три кольца» пристроилась скромная «тулка», горделивый «Краун-Грейд» соседствует с отечественной «ижевкой». Для экзотики — арбалет со стрелами. На отдельной полке — боеприпасы, в стороне — патронташи, ягдаши, другое снаряжение охотника.
Пришел черед восторгаться Собкову. Он вообще не может оставаться равнодушным при виде любого стрелкового оружия: боевого, охотничьего либо спортивного. Ходит вдоль стеллажей, поглаживает стволы, приклады, прицельные планки. Он не сомневается — где-то в потаенной комнатушке спрятаны автоматы, карабины, пистолеты, может быть — гранатометы.
Не сказочный терем — секретный арсенал!
— Все, Пуля, завтра поутру — на рыбалку! — безапеллячционно заявил Летун. — И никаких закидушек или сеток — рабоче-крестьянскую удочки.
— Поглядим. До утра дожить нужно…
В Москве сейчас предрассветные часы, самое трудное время, когда сон валит с ног, раскрытая постель манит к себе. Разница во времени дает о себе знать: путаются мысли, слипаются глаза.
— Отдохните до ужина, — заботливо предложила Василиса. — По вашему времени сейчас — четвертый час утра. Самое время спать.
Попробуй уснуть, когда в голове, забитым по шляпку гвоздем, сидит нелепый на первый взгляд вопрос: почему его послали вместе с Летуном? Сомневаются в профессионализме завербованного киллера? Если так — зачем вербовали? Приказали чинуше пасти? Зачем? Не доверяют? Чушь собачья! Тот же мененджер знает, не может не знать — терминатор сидит на крепком крючке. Пока в руках фээсбэшников Ксана, шаг в сторону не сделает, будет делать все, как велено.
