Страшная сказка - Арсеньева Елена (книги онлайн бесплатно серия .TXT) 📗
«Бойся, милок, бойся». Она и сама себя боится. Вчера поглядела в зеркало на это раздобревшее (кормили ее хорошо, ничего не скажешь), щекастое лицо с отекшими глазами, на отросшие, пегие какие-то, давно не крашенные волосы – и испугалась. Нет, не это лицо привыкла она видеть в зеркале. Не это лицо принадлежало победительной, холодной красавице Надежде Гуляевой, Хозяйке! А впрочем, и самой Хозяйки больше не было на свете. Какая-то африканская горная речка, разбушевавшаяся после безумных дождей, унесла ее тело в горные теснины, может, даже доволокла до самого океана…
Надежда Гуляева погибла. Погибла!
И погибла она не в ту минуту, когда этот светлоглазый парень с холодным выражением лица и спокойным, смертельно спокойным голосом предъявил ей кипу вырезок из марокканских газет о гибели русской туристки. Это все – туфта и липа, это фальшивка, против этого еще можно было побороться, несмотря на то, что она лишилась практически всех денег, которые вынуждена была отдать этим грабителям. Да, Анфиса могла бы еще показать этим сволочам, на что она способна! В конце концов, у нее еще оставался в Северо-Луцке Руслан, оставались люди, которые ее знали и могли бы засвидетельствовать ее личность, оставались связи на уровне самого Киндер-сюрприза. Но она погибла, когда сломалась и нечаянно проговорилась: рассказала все и о себе, и об Анфисе, и о той, прежней Надюшке, и о мостике через Кармазинку… Она рассказала все! А про Алима и Роджера они и так знали сами. А о чем не знали, о том додумались. Угадали! Догадливые, твари…
Держалась она неделю. Только смеялась в лицо предателю Ваське и этому негодяю Родиону с его студеными, как льдистая вода, глазами. Выслушивала обвинения, мысленно ужасалась точности и верности их догадок, однако ничего не желала признавать. Хозяйка была весьма проницательна, она чувствовала и силу – и слабость этих людей, она понимала: как бы ни ярился Васька, какое бы презрение ни лилось из глаз Родиона, как бы они ни старались убедить ее, что все, все кончено для нее, однако же есть внутри у них слабина! Ясно, что они никогда не решатся применить к Надежде силу, не смогут бить, пытать ее. Как бы ни чесались у Васьки ручонки, Родион не позволит ему. Он ведь из благородных! Тем более не грозит ей смерть: Родион не захочет пачкать руки. Справедливость, он же пекся о восстановлении справедливости… при этом желая положить в карман очень кругленькую сумму.
Робин Гуд затраханный! Черта с два! Все их обвинения так и останутся на уровне догадок, а это все равно что ничто. Главное Хозяйке – продержаться, переупрямить их. Вытерпеть! И, может быть, удача вдруг окажется на ее стороне.
И такое однажды произошло. Она не знала, как и почему оказалась не заперта дверь комнаты, в которой ее держали. Это была тюрьма, настоящая тюрьма: ставни закрыты, не пропускают света, на окнах решетки, которые поставили предусмотрительные хозяева, чтобы в дом не залезли воры, а теперь они сгодились для охраны узницы. Васька спал у двери, как некогда Роджер – на пороге комнаты Алима… В комнате были телевизор, видеомагнитофон, море киношек – все почему-то про любовь, ее считали какой-то телкой безмозглой! Мебель удобная, хоть и простая. На ночь Хозяйке давали какую-то гадость, от которой она дрыхла как убитая, вставала с тяжелой головой и полдня приходила в себя, сидя на смятой постели и тупо глядя по сторонам. И вдруг однажды заметила, что от порыва сквозняка колыхнулась дверь…
Ее бросило сначала в жар, потом в холод, потом она перестала дышать. И покуда не дышала, вслушивалась во все звуки этого дома, этой своей тюрьмы, ловила их всем сердцем, всем существом своим. Тишина. Такое ощущение, что дом вымер. Никого.
Никого из ее тюремщиков – и дверь приоткрыта…
Хозяйка соскользнула с кровати и на цыпочках прокралась по комнате. Выскользнула за дверь. Выглянула в коридор, потом решилась на цыпочках пробежать по нему. Толстые деревенские половички – плетенные из обрывков тряпок, какими когда-то был устлан пол в жалких кармазинковских домишках, – глушили звуки. Дверь в сени! Открыта. Дверь из сеней! Открыта… Веранда! Не заперта! Высокое крыльцо… ступеньки… забетонированная узкая дорожка к воротам… и никого, никого вокруг, и улица пуста!
Хозяйка летела, не касаясь земли, – как была, в одних толстых носках. Никакой обуви у нее не было, туфли отобрали и не вернули, да она бы и босиком по лезвиям ножей бросилась сейчас бежать! Схватилась за калитку – и вздрогнула, услышав собачий лай.
Прямо на нее по пустынной улице неслась свора деревенских шавок. В основном собаки были почему-то рыжие – ну, в деревнях всегда так, как поведется какая-то одна масть, так она и ведется. Но среди этой беспородной мелкоты летел, весело закинув голову, большой черный пес. Овчарка, кобелина огромный, молодой, полный сил. На нем был ошейник – очевидно, завидев собачью свадьбу, этот развеселый молодой удалец сорвался с привязи, перескочил через забор и помчался в поисках приключений.
Хозяйка остановилась, пропуская свору. Пес повернул голову и глянул прямо в ее глаза желтыми глазами. И вдруг остановился, забыл про все, что влекло его вслед за другими собаками, обернулся к Хозяйке и зарычал, угрожающе нагнув голову. Глаза его сузились, кожа на носу собралась складками, оскалились клыки.
Хозяйка отпрянула, но было поздно: пес уже несся к ней – молчаливый, жуткий, черный… Мгновение – и повалит ее, вцепится в ее горло… или в щеку, как Веселый Роджер вцепился когда-то в щеку Алима. Алим не знал, пьяный дурак, но Хозяйка-то знает, что слюна черного пса пропитана ядом, смертью пропитана… смерть несется к ней, норовит вонзить в нее зубы, черная смерть!
Она шарахнулась назад, вцепилась в калитку, тащила ее на себя… чудилось, долго-долго, движения ее были вялые, слабые. А черный пес мчался, оскалясь, слюна летела с его клыков! И вся свора, все эти дворняжки вдруг повернули вслед за ним и тоже понеслись к Хозяйке, разевая пасти – жутко, бесшумно, брызжа во все стороны слюной…
Она повернулась и ринулась к крыльцу – прямо в руки спохватившихся, как раз выскочивших из дому, ошарашенных ее исчезновением Родиона и Васьки Крутикова. Кинулась к ним, как к последнему спасению, хваталась за них руками, заходясь в истерике. Она не видела, что вся свора бешено запрыгала у захлопнувшейся калитки, силясь достать до… кота, обыкновенного, хотя и бесхвостого серого кота, сидевшего в полной безопасности на высоком воротном столбе и бесстрашно, с каким-то садомазохистским наслаждением взиравшего на всю эту лающую, взбесившуюся ораву. Когда-то, на заре туманной кошачьей юности, он однажды не оказался достаточно увертлив и лишился хвоста, но с тех пор научился злить собак как надо – это было одной из самых больших радостей его жизни, а люди его интересовали мало. Поэтому кот даже не оглянулся, когда двое мужчин унесли в дом орущую, рыдающую женщину.
Конечно, конечно, это был нервный срыв. С некоторых пор Хозяйка вообще панически боялась собак, тем паче – черных овчарок; вдобавок не могли не подействовать транквилизаторы, которыми ее пичкали, да и потрясение от внезапного заточения подорвало психику. Удивительно, что Родион хоть что-то смог разобрать в ее несвязных, бесконтрольных воплях. Но ведь разобрал, змей подколодный! И не только разобрал, но и смекнул, что надо сделать. Наверное, магнитофон у него на всякий случай был приготовлен, потому что, когда Хозяйка очнулась и начала тупо вспоминать свое неудавшееся бегство, Родион пришел к ней и молча включил запись…
Она слушала и чувствовала, что, когда платиновый окрас слиняет с ее головы, волосы под ним окажутся седыми. Еще бы… Ведь она выложила все не только про Алима – а уже одного этого хватило бы, чтобы официально открыть против нее судебное дело, – но и про Анфису с Надюшкой… Небось Родион даже не сразу понял, какую карту сдала ему судьба. Но вскоре сообразил и уже не собирался упускать удачу.
Ну что, что оставалось делать Хозяйке, как не начать играть по их правилам?! Они хотели денег – денег Алима для его жены, этой Валентины, для его детей, ну и для себя: для Родиона с его женщиной, для Васьки Крутикова и Томки… Они получали эти деньги исправно. Хозяйка подписала все необходимые доверенности, сделала все нужные звонки. И при этом она продолжала надеяться, надеяться неведомо на что. Даже когда узнала, что ее обчистили, ободрали как липку: лишили не только денег, но и права на дальнейшую жизнь. Но когда появился Егор…
