Херувим - Дашкова Полина Викторовна (лучшие книги TXT) 📗
–?Погоди, Петя Мазо так и сказал тебе, что Машу убили из-за меня?
–?Ну нет, нет, – Эвелина засмеялась, – конечно, он сказал не так. А ты уж испугался, смелый ты мой. История действительно потрясающая, а Петька был слишком пьян, чтобы изложить ее внятно. Расскажи, умоляю. Ты не можешь не помнить.
–?Конечно, помню, – кивнул Сергей, – но я не лучший свидетель. Меня в ту ночь на даче не было.
–?Естественно, ты заболел в самый подходящий момент. Как всегда. Ты упорно клеил эту Машу, довел бедного влюбленного мальчика до белого каления, а потом заболел.
–?Да, я заболел, валялся в ту ночь дома с высокой температурой, мне нечего рассказывать, меня даже не стали допрашивать, когда велось следствие, Петя знает куда больше подробностей, чем я. Он, кажется, был той ночью на даче.
–?Да, но когда он рассказывал, у него язык заплетался. Он смешал виски с шампанским и в конце понес полную околесицу. Убийцу звали Юра Михеев?
–?Совершенно верно.
–?А прозвище у него было Мультик?
–?Да.
–?Он знал наизусть все песни Высоцкого, говорил и пел его голосом? И ему дали десять лет? – она опять плеснула себе коньяку, выпила и закусила куском колбасы.
–?Вроде бы, – кивнул Сергей и осторожно отодвинул от нее бутылку, – Линочка, ты много пьешь.
–?Пью как обычно. Итак, все произошло в восемьдесят пятом. Значит, пять лет назад он должен был вернуться. Ты что-нибудь знаешь о нем?
–?Честно говоря, не интересовался.
–?Тебе его жалко?
–?Наверное, жалко, – кивнул Сергей, – впрочем, он убийца.
–?В общем, тебе все равно? – уточнила Эвелина.
–?Господи, Линка, ну что ты тянешь? Какая разница, все равно мне или нет? Ты ведь хочешь сообщить мне нечто важное и интересное?
–?Ох, не знаю. Может, все это вообще бред пьяного Петьки. Скажи честно, ты действительно окучивал Машу на глазах у ее воздыхателя?
–?Честно, не помню, кого и как я окучивал на третьем курсе. Девочек у нас было мало, а Михеев ревновал Машу к каждому телеграфному столбу. Не только я к ней клеился.
–?Ладно, не перебивай, – поморщилась Эвелина, – слушай. Мазо уверял меня, будто встретил Михеева полтора года назад в аэропорту Шереметьево-2. Знаешь, там в международной зоне есть бар на втором этаже. Так вот, Петя летел во Франкфурт на книжную ярмарку. Зашел в бар. За соседним столиком сидела компания, четыре человека. Два молодых громилы, вроде охранников. Девица потрясающей красоты и пожилой мужик, похожий на бизнесмена или авторитета. В лице что-то жутко знакомое. Он смотрел, смотрел, но узнал его, когда услышал голос, кинулся к нему, завопил на весь аэропорт: «Мультик! Ты?», но два качка его близко не подпустили, а Михеев изобразил вежливое недоумение: «Простите, я вас не знаю».
–?Может, твой Мазо и правда обознался? – осторожно предположил Сергей и положил в рот кусок колбасы. Она оказалась страшно острой, он поперхнулся, закашлялся. Эвелина встала, шарахнула его по спине так, что пошел звон, и, наклонившись к его уху, прошептала:
–?Он клялся, что нет. Более того. С ним на ярмарку летели еще несколько человек из издательства, в том числе коммерческий директор, который знает всех на свете. Петя потом еще раз увидел того типа, в дьюти-фри, и потихоньку показал его директору, а тот и говорит: «Как, ты не знаешь? Это же сам Палыч, известный авторитет!» Вот так, Стасик. Михеева звали Юрий Павлович. Отчество совпало, да и вообще у Мазо потрясающая память на лица. Не обознался он.
–?Ну в таком случае этот Михеев просто не хотел после зоны общаться с людьми из прошлой жизни, – пожал плечами Сергей, – вполне понятно.
–?Что тебе понятно?! – хрипло закричала Эвелина. – Михеев умер от туберкулеза в девяносто пятом! Петя потом специально навел справки, у него есть знакомые в МВД.
–?Виски с шампанским, говоришь? – задумчиво протянул Сергей. – И часто твой главный редактор принимает такой коктейль?
–?Да, да, Петя любит выпить. Язык у него заплетается, но голова работает неплохо, уж поверь мне. Я в таких вещах разбираюсь. Слушай, Герасимов, когда в тебя въехала машина, это не могло быть продолжением?
–?Продолжением чего?
Эвелина опрокинула в рот очередную порцию коньяка, пересела с кресла на диван, к Сергею, сняла с него очки. Лицо ее было совсем близко. Он видел пыльцу пудры, тонкие морщинки, комочки туши на ресницах. Он изо всех сил старался выдержать ее взгляд. Он не знал, что Стас Герасимов в такой ситуации отвел бы глаза.
–?Не понимаю, – прошептала она чуть слышно, – я ничего не понимаю, ты не мог так сильно измениться от простого сотрясения мозга. Что-то в тебе не то, или я сошла с ума, – ее длинные пальцы с острыми ногтями скользнули по его затылку, – у тебя крашеные волосы. Что происходит, Стас?
–?Линка, – прошептал он в ответ, судорожно сглотнув, – ты же знаешь, меня несколько раз пытались убить, к тебе в квартиру подкинули пистолет. Потом эта жуткая авария. Я почти сутки был в коме. А когда очнулся, увидел в зеркале, что стал совершенно седым. Мне страшно было смотреть на себя такого. Прежде чем вернуться домой, я заехал в парикмахерскую и покрасил волосы. Что, очень заметно?
–?Нет, – она помотала головой и вдруг ткнулась лбом в его плечо, – нет, Герасимов. Не очень. Но пожалуйста, не делай этого больше. Ненавижу крашеных мужиков. Ты знаешь, я ведь вообще тебя ненавижу. Ты мне всю жизнь поломал. Мои последние, мои драгоценные пять лет, когда я еще женщина, я потратила на тебя. Почему, не знаешь? Ну что ты сидишь как столб? Обними меня.
Он осторожно обхватил руками ее худые острые плечи. От нее пахло перегаром и сладкими душными духами. Она была похожа на фронтовую подругу, такая же пьяная, беззащитная и готовая на все. Только зубы целы.
–?Меня допрашивали несколько раз, – прогудела она ему в плечо, – я не сказала, что мы подходили к машине и видели твоего шофера мертвым. Я не сказала, что опоздала на десять минут и ты ждал меня на крыльце. Я заявила, что на моих глазах ты вышел из машины, и твой Гоша был жив. Потом мы вместе вошли в ресторан, а он отъехал. Почему ты не позвонил мне из больницы? Попросил бы кого-нибудь, если сам не мог. Я жутко волновалась. Мы ведь с тобой так толком и не договорились, что врать следователю, к тому же ты так безобразно повел себя тогда с этим пистолетом...
Зазвонил телефон, и оба вздрогнули. Аппаратов в доме было штуки три, один стоял тут же, на маленьком столике у дивана. Сергей осторожно отстранил Эвелину и взял трубку.
–?Станислав Владимирович? – спросил низкий мужской голос.
–?Да, я слушаю.
–?Как вы себя чувствуете?
–?Спасибо. Пока не очень... Простите, а с кем я говорю?
Повисла пауза, и Сергей понял, что должен был по голосу узнать человека на том конце провода.
–?Это Плешаков, – сухо кашлянув, сообщили в трубке.
–?Здравствуйте, Егор Иванович. Не узнал вас. До сих пор немного уши закладывает.
–?Но вы можете разговаривать?
–?Разговаривать могу. Соображаю пока с трудом.
–?Простите, что беспокою вас, но дело очень срочное. Надо встретиться. Я подъеду к вам сегодня, часам к восьми, если не возражаете.
–?К восьми? Да, конечно, – механически ответил Сергей.
Эвелина между тем успела хлебнуть еще, прилегла на диван и положила голову Сергею на колени.
«Как, интересно, она сядет за руль, такая пьяная? – подумал Сергей. – Ладно, можно вызвать ей такси. А если захочет остаться?»
–?К восьми – это значит через сорок минут, – произнесла она, – у нас с тобой куча времени, Герасимов, – она подняла руку и скользнула пальцем по его губам.
–?Линка, я грязный, больной, я только что из больницы, весь пропах марганцовкой и лекарствами, у меня голова кружится, мне надо принять душ, – сказал он и на всякий случай поцеловал ей руку.
–?Да? – Она резко села и уставилась на него совершенно трезвыми холодными глазами. – Егор Иванович на самом деле очередная баба? Какая-нибудь сестричка из больницы? Или эта твоя, с сиськами, у которой муж армянин? Ну давай, колись, что уж там.
