Круги на воде - Вентворт Патриция (читать книги онлайн полностью без регистрации txt) 📗
Глава 42
Полицейский инспектор Эбботт стоял в темноте и вслушивался. Он не признался бы в этом никому, он едва ли признавался самому себе, но он нервничал, как кот на раскаленной крыше. План мисс Силвер, который казался таким простым в уютной гостиной в доме викария, где свет лампы, огонь в камине и отсвет угасающего дня исключали возможность неудачи, здесь, в темноте, вызывал сомнения. Он не должен был соглашаться. Он с самого начала был против, и нечего было уступать. Впрочем, бесполезно. Конечно, он мог бы настаивать на своем, но и мисс Силвер могла сделать то же. Так, собственно, и произошло. Он знал свою наставницу не один год: если она решилась на что-то, так тому и быть. Он мог только протестовать, чем и занимался весь этот день, но после того, как его протесты не возымели действия, оставалось только принять все меры предосторожности, чтобы обеспечить ее безопасность.
Он сделал все, что мог. Он надеялся, что этого будет достаточно. Полицейский в штатском спрятался в кустах в конце тропинки, ведущей от дома викария к дороге. Инспектор Бэри находился по другую сторону протоки. Он сам стоял в воротах кладбища. Если кто-нибудь пойдет по тисовой аллее, он услышит. Человек с самой мягкой походкой не сможет пройти этим путем так, чтобы не хрустнула ветка или не зашуршали листья под ногами. Сухая листва и ветки, копившиеся годами, лежали на корнях бессмертных тисов, и, сколько ни сметал их сторож, ветер опять разносил их по аллее. Если кто-нибудь пойдет от дома викария и свернет к протоке, этого человека встретит он сам, выбравшись из своей засады, где пока его не видит ни одна душа. Если кто-нибудь пойдет от деревни и пройдет ворота дома викария, Грей, мягко ступая, последует за ним.
Он посмотрел на светящийся циферблат часов, было без четверти десять. С того момента, когда они разошлись по своим местам, прошло всего полчаса, но, говоря откровенно, ему казалось, прошло полночи. Во всяком случае, достаточно, чтобы представить сотни способов обойти принятые им меры предосторожности. Кладбищенские ворота были очень старыми. Кладбищенские ворота, покойницкие ворота, ворота для трупов — от немецкого слова «Leiche», «мертвое тело»… Гроб, оставленный здесь, у ворот, до того, как начнутся похороны. Эта мысль пришла ему в голову, но тут же вытеснялась всплеском иронии. Как все-таки суеверен человек! Цивилизация? Налет ее был обидно тонок. Стоило ему остаться одному в тем ном месте, и все древние страхи скребутся и бормочут во мраке.
Три звенящих удара церковных часов заставили его вздрогнуть. Он снова посмотрел на свои часы. Прошла минута. Часы в церкви отставали ровно на одну минуту. Казалось, воздух еще колебался от последнего удара, когда, подняв глаза от светящегося циферблата, он почувствовал, что рядом что-то движется. Это было одно из тех впечатлений, которые ничем конкретно не подкрепляются. Только что он смотрел на яркий предмет. Он поднял глаза, после света они ничего не различали в темноте. Если и было какое-то движение, он не смог бы увидеть его. Между кладбищенскими воротами и калиткой в сад викария дорога шла на подъем. Она была темна, как шерсть черного кота.
Инспектор чуть наклонился вперед, все чувства были напряжены до предела. Ему показалось, что кто-то дышал в этой темноте. Дул ветер, журчала вода — легкий, теплый ветер, медленно струящийся поток. Казалось невероятным, что Фрэнк смог услышать звук человеческого дыхания. Он настороженно вслушивался. Все его чувства обострились. И он услышал этот звук снова. Он услышал его, потому что тот раздавался так близко. Кто-то шел широким, скользящим шагом от кладбищенских ворот. Фрэнк Эбботт отступил назад, если бы он не снял перед этим ботинки, его бы услышали. Но его не услышали. Это он сам услышал того, другого, хотя шаги были по-кошачьи мягкими и крадущимися, как в сказках. Потом незнакомец снова застыл без движения, его выдавало изредка только глубокое дыхание. Других звуков не было слышно, но ощущение напряженности, лихорадочной спешки и неотвратимости нарастало.
И вдруг на подъеме у калитки викария мелькнул огонек. Он на мгновение попал в поле зрения Фрэнка Эбботта, прежде чем его заслонил маститый дуб у ворот. Свет мелькнул и исчез и показался снова, колеблясь рядом с землей. Он понял, что это слабый луч ручного электрического фонаря с почти севшими батарейками. Рука, которая держала его, была опущена. Она свободно качалась. Это была рука женщины. Если фонарь требовался ей для того, чтобы освещать дорогу, он был плохим помощником, потому что вызвал только беспорядочную пляску теней. Зато его слабый свет позволял видеть ее (вернее, почти видеть) тем, кто неотрывно наблюдал за дорогой. Женщина медленно спустилась по склону, казалось, она не шла, а плыла, приставая то к одной, то к другой обочине дороги. Она обошла стороной кладбищенские ворота и направилась к протоке.
Что-то шевельнулось в воротах — в них кто-то юркнул. Фрэнк Эбботт постоял не двигаясь, вслушиваясь в темноту и понял, что остался один. Он едва осмеливался дышать и даже думать, чтобы случайно не выдать своего присутствия. Сейчас он подался вперед и увидел, как свет фонаря заслонила движущаяся фигура. Он тут же направился за ней. Холодная, влажная земля под ногами, сырость, проникающая сквозь носки — они, наверное, безнадежно испорчены, — легкое движение воздуха, моросящий дождь, убаюкивающее журчание воды — и две тени впереди него. Одна из них уже стояла на краю протоки, луч фонаря пробежал по воде. Слабый лучик пересек протоку и откачнулся назад, скользнул по мокрой траве и сырой глине. Вторая тень приблизилась к первой. Фрэнк был не больше чем в ярде от нее. Не было слышно ничего, кроме легкого шелеста ветра и плеска воды. И вдруг раздался звук человеческого голоса, говорили негромко:
— Анни!
Фигура на краю протоки не повернулась. Фонарь дрогнул в ее руке, луч метнулся в сторону. Она шепотом сказала:
— Кто… здесь?
— Ты не должна ходить к протоке. Зачем ты пришла?
На этот раз Фрэнк разобрал всего два слова:
— Уильям… утонул…
И снова низкий голос:
— Что ты об этом знаешь? Что ты видела? Что ты рассказала?
