Тайна двух лагерей - Леонов Николай Иванович (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений txt, fb2) 📗
Прораб Алексей Толвинский был, судя по голосу, человеком деловым, с железной хваткой, резкими суждениями. Он терпеть не мог пререканий, любил беспрекословное подчинение и требовал его не только на строительной площадке, но, судя по всему, и в повседневной жизни. Такие черты характера, которые бросились Гурову в глаза во время телефонного разговора, вряд ли действуют только на работе. Скорее всего, это чувствуют на себе и близкие люди, родственники, семья. Но была в характере Толвинского и определенная гибкость. Уметь «нагибать» своих рабочих – черта полезная, но прорабу общаться приходится и с заказчиками, и с поставщиками материалов, у которых он мог получать скидки. Общаться ему приходилось и с другими прорабами и строительными начальниками по самым разным вопросам. И часто свой гонор приходилось убавлять.
С полковником Гуровым Толвинский разговаривал на всякий случай вежливо, стараясь не употреблять ненормативную лексику, что, по-видимому, удавалось ему с определенным трудом. Но и настороженность чувствовалась в разговоре – все-таки с прораба никто не снимал ответственности за несчастный случай на строительной площадке. И когда Гуров увидел прораба на территории лагеря, приехав на встречу с ним, то с удовлетворением отметил, что чисто внешне он Толвинского примерно таким и представлял.
Высокий мужчина в возрасте около сорока лет был худощав, порывист в движениях. Его длинные руки с широкими лопатообразными ладонями постоянно жестикулировали. Самыми приметными чертами его внешности были большой орлиный нос и выпирающий кадык. Прораб шел по лагерю и отдавал приказы рабочим, что-то осматривал, за что-то отчитывал. Увидев Гурова в костюме и при галстуке, Толвинский сразу понял, что именно этот человек ему звонил и с ним они договаривались встретиться на территории «Страны чудес» для беседы.
Поздоровавшись и обменявшись крепким мужским рукопожатием, мужчины уселись в детской беседке, в тени и в стороне от посторонних глаз. И все же Толвинский нервничал. Это Гуров заметил сразу. Все в облике прораба выдавало его беспокойство по поводу ситуации, из-за возможности личной ответственности за гибель рабочего. С этого сыщик решил и начать разговор. Чем более нервное состояние собеседника, тем легче его смутить, тем легче поймать его на эмоциях. Каждый опытный оперативник сам себе «детектор лжи». Он без датчиков и приборов видит и отмечает тончайшие реакции собеседника на тот или иной вопрос, на ту или иную информацию. Тем более на вопрос, заданный умело, и на информацию, вброшенную аккуратно и в нужный момент.
– Что, трудно выпутываться? – поинтересовался Гуров.
– Трудновато, – согласился прораб. – Формально я и не виновен в гибели Смирнова. Да и вообще, я стараюсь на таких объектах соблюдать все правила: у меня и договор с каждым рабочим, и его подпись на правилах техники безопасности при производстве работ по его профилю. И котлован этот чертов был огорожен! Но огорожен так, чтобы случайно человек не свалился, а подойти, обогнув ограждение, к краю было можно. Никто и не говорит, что я должен был опутать его колючей проволокой и возвести бетонный забор. Вроде бы все правила соблюдены, но есть такая формулировка, которую не обойти и не переплюнуть. Называется она «принять все меры по недопущению несчастных случаев на объекте». А если он случился, то ты все равно виноват, хотя и не виноват. Значит, где-то не сделал все возможное. И никто пальцем не ткнет в какой-то пункт, не укажет конкретно, чего же я не сделал такого. Каждый за свою задницу, простите, больше боится.
– Чувствую, накипело, – усмехнулся Гуров.
– Накипело! – признался прораб. – А тут еще этот случай в «Росинке»!
– За что могли Андреева в «Росинке» убить? Мы проверили всех рабочих: ни одного судимого, ни на одного и тень подозрения не падает. Вы людей вроде бы хорошо подбирали, абы с кем договора не подписываете. Но человека же убили. Да еще прямо на строительной площадке! Есть у вас соображения на этот счет?
– Ох, сколько мне уже задавали такие вопросы, по пальцам не пересчитать, – со вздохом помотал головой Толвинский.
– Догадываюсь. Мне просто интересно: не появились ли у вас за это время какие-то догадки, подозрения?
– Нет, на этих объектах у меня никаких скандалов и разборок не было между рабочими, да и ко мне у них претензий никаких. Не секрет, что бюджетные деньги получить просто так и в срок не всегда легко. У них часто задержки бывают из-за того, что вовремя кто-то не подписал акт выполненных работ, начальник уехал и не заверил платежку. Обычное дело, а не нравится – не подряжайся на бюджетные заказы. Но я никогда рабочим из-за этого зарплату не задерживаю, у меня всегда есть резерв. Вот и ломаю голову, из-за чего могло это произойти. Может, причина не у меня на площадке, а в личной жизни: И убил не наш рабочий, а тот, кто пришел с улицы и потом сбежал после убийства, а?
– А вы давно знаете Смирнова, Андреева? – вместо ответа задал новый вопрос Гуров.
– Ну, год, может, чуток побольше, – подумав, ответил прораб и пожал плечами. – Как познакомился, я уж не помню. А так, телефоны их у меня есть. Как объект подворачивается, я обзваниваю, зову тех, кто нужен. А где они в другое время работают, я и не знаю.
– А друг с другом они были знакомы?
– Вот все так спрашивают, – горько усмехнулся Толвинский. – Кто б ни допрашивал, обязательно об этом скажут. Откуда же я знаю! Вместе они у меня вроде не работали на одном объекте. Я, конечно, у мужиков потом интересовался, никто толком и не знает, знакомы они или нет. У меня в телефоне этих работяг человек пятьдесят, наверное. И тех, кто давно у меня не работал, я не удаляю. Мало ли когда могут пригодиться. Не знаю, кто из них живой, а кто нет. А мне, кажись, после этого случая дверка в бюджетные хлеба закрылась.
«Итак, что мы имеем, – размышлял Гуров, заходя в лес недалеко от лагеря «Росинка». – Убить мог чужой. Если никто из своих не имел мотива, то мотив мог иметь тот, кого я не знаю. Но чужих в лагере не замечали. Значит, он мог появиться, сделать свое дело и исчезнуть. Забор из рабицы, забранный в раму из стального уголка, – защита, как говорится, от честных людей. Значит, чужой мог наблюдать за лагерем, а в подходящий момент перебраться через ограждение, убить и снова вылезти наружу. Он торопился так сильно, что даже нож в теле жертвы оставил».
Гуров остановился в лесу напротив того места, где на территории был убит Вячеслав Андреев. Вот отсюда было видно, где Андреев на верстаке резал ламинат и уходил в корпус укладывать его на пол. Работал он один, и это понятно. Подсобнику платить надо, а если сноровка есть, то в скорости ты не теряешь, но получаешь за весь объем работы сам. И вот здесь, возле верстака, рабочего Андреева нашли лежащим на земле с самодельным ножом в спине. Удар был нанесен сзади точно в сердце. Ну что же, вывод ясен – быстро и умело. И никакой ссоры, лишь подготовка и совершение убийства. «А не рано ли я делаю выводы», – остановил себя Гуров и стал осматриваться.
Май месяц. Трава зеленеет и заполняет все вокруг, как будто радуясь, что земля прогрелась, освободилась от снега и лишней влаги. Она еще низкая, но уже густая. И кустарник распустил листочки. Пока еще не стоит стеной, но уже сплошь зеленый. А вот листва деревьев вполне «взрослая», и крона скроет человека, если он будет прятаться за деревом. Нет, дальше к лесу от забора отходить не стоит. Тот, кто следил за рабочим, должен стоять близко, чтобы успеть добежать, перелезть. «Я не фантазирую? Может, я спешу с выводами», – в очередной раз подумал Гуров, и тут он увидел то, что искал.
Окурков было три, и сыщик сразу присел на корточки возле своей находки. Так и есть! Трава расправилась, но не полностью. Человек топтался здесь довольно долго. И местами на рыхлой земле даже отпечаталась подошва кроссовок. След затоптан, но ясно, что это кроссовки. Два окурка человек затушил, вдавливая подошвой в землю. Докурены до конца, до самого фильтра. Дешевые сигареты. А вот третий окурок он раздавил торопливо и не до конца. И докурен он только до половины. Значит, настал подходящий момент и человек прекратил курить. Учитывая, что курить вблизи от лагеря и своей жертвы было опасно, можно предположить, что курил убийца редко. Ну, может, одна сигарета, выкуренная с интервалом в час или полчаса. Гуров достал из кармана платок, подхватил через ткань большой окурок и поднес к носу. Запах табака еще ощущался. И дождя не было. Да, окурок совсем недавний.
