Падчерица Синей Бороды - Васина Нина Степановна (версия книг txt) 📗
– А у тебя?
– А мне по фигу! Он не вернется, – она протягивает пустой бокал, я беру его и верчу в руке.
– Ты прятала раненого корейца в этом доме? – решаюсь я.
– В подвале. Пригласила врача. Бешеные деньги. Сказал – повезло. Пуля прошла навылет.
– А Коржак… Евгений Кириллович знал?
– Нет. Если он узнает – убьет. Я еще полгода назад обещала ему порвать с корейцем. Жизнью клялась.
– Твой муж не знал, что в подвале лежит раненый?
– Нет. Аделаида догадывалась, но она не скажет.
– Коржак видел окровавленные бинты!
– Ну и что? Пару раз наткнулся в мусоре, я сказала, что поранила ногу. Что это за допрос? – прищуривается Лена.
– Просто я еще не все поняла. Это муж тебя бьет плеткой?
– Не-е-ет, это я сама. Истязание плоти, так сказать. А твоя мать была брюнетка или крашеная блондинка? – вдруг спрашивает Лена.
– Брюнетка с вьющимися волосами, – удивляюсь я вопросу.
– А с прямыми темными волосами тогда кто?
– Наверное, это была тетушка Леонидия. Только у нее не совсем темные волосы были, это так на фотографиях получается, а вообще она – шатенка. Была… А если твой муж узнает, что у тебя не было раны на ноге? – осторожно интересуюсь я.
– Как он узнает?
– Ну… Посмотрит.
– Тогда он меня убьет. Он все поймет, и сразу – паф! – Лена подносит указательный палец к виску, изображает выстрел и валится навзничь, закрыв глаза. – Ты мне поможешь?
– Как?
– В тумбочке лежит пакет с прокладками, достань. В одной спрятан ключик. Нашла?
– Сейчас, подожди. Да, что-то есть.
– Это от сейфа мужа. Я тайком сделала дубликат. Сейф в подвале, в бильярдной. Он спрятал в него мой пистолет. Принеси, но чтобы тебя не заметили.
Что, так просто? Мне не по себе от такого предложения. Я иду в ванную и мою стакан.
– Ну что копаешься? – слабым голосом спрашивает Лена.
– Есть кое-что, чего я совершенно не понимаю. Зачем я должна гулять с собакой по три раза в день?
– Милорда? – удивляется Лена. – Три раза? – Она хитро щурится. – Не знаю, может, у него расстройство желудка?
Спускаюсь в подвал, пробираюсь в бильярдную, долго ищу выключатели. Когда свет зажегся, я сразу увидела сейф в углу комнаты и удивилась разочарованию внутри себя. Опять подумала – так просто?
От нетерпения рука дрожит, кое-как справляюсь с замком, открываю дверцу…
Не может быть! Никаких бумаг, ничего, только два пистолета – по одному на верхней и нижней полках!
Спокойно. Нужно успокоиться и быстренько сообразить, какой мне нужен. Черт, они совершенно одинаковые. Почти… Ладно, надо подумать. Что я должна сделать? Отнести пистолет женщине, которая редко бывает трезвой. Нет, так не пойдет. Пусть сама его забирает.
Я закрываю сейф.
Стараясь ступать бесшумно, осторожно выбираюсь из подвала.
А из гостиной как раз расходятся гости.
Пережидаю, присев на подвальных ступеньках. Холодно и хочется есть. Иду в кухню.
На полу, на какой-то подстилке, расстеленной под столом, спит толстый вьетнамец. Повар. Устал, бедняжка, ждать, когда прикажут подать горячее…
Нахожу в сковороде куриную ногу и объедаю ее. Прислушиваюсь. Вроде все затихло. Нужно как-то передать ключ Лене, а вдруг она сейчас с мужем? Приступила, так сказать, к выполнению супружеского долга? Или занялась самоистязанием?
Пробираюсь наверх, прислушиваюсь у дверей ее спальни. Тихо. Что же делать?
Ладно, похоже, все уснули, кроме меня, голодной.
Приоткрываю дверь. Ночник у кровати горит, Лена лежит, похоже, спит. Положить ее ключ обратно, чтобы он не висел на мне тяжелым грузом?
На цыпочках иду к тумбочке.
В тот момент, когда я наклонилась, чтобы достать упаковку с прокладками, Лена резко села на кровати, а в вытянутой в мою сторону руке у нее оказался пистолет.
От неожиданности я села на пол. Смотрю в дуло, которое ходит ходуном в дрожащей руке.
– Где пистолет? – спрашивает она. – Где он? Давай сюда!
– Лена, успокойся, это я!
– Где пистолет?
– Я не взяла, я возвращаю тебе ключ.
– Ты не принесла пистолет? – она опускает руку и смотрит на меня с ужасом. – Но почему?! Почему, идиотка проклятая, гадина!
– У тебя уже есть один, зачем тебе столько пистолетов? – отползаю я подальше от кровати.
– У тебя в руке должен быть пистолет!
– А у меня его нет, я ничего не взяла из сейфа, ты меня слышишь! – мне все это перестало нравиться, и я повышаю голос. Может быть, Коржак еще не заснул?..
– Мне нехорошо, так не должно быть, – она судорожным движением руки рвет на груди рубашку. – Я тебя умоляю, слышишь, я на колени могу стать!
– Не надо, сиди лучше на кровати!
– Принеси пистолет, я подожду, принеси!
– Я не могу, их там два, я не знаю, какой именно твой!
– Ладно, черт с ними, неси оба! – Лена опять направила на меня дуло.
– Оба? Зачем тебе три пистолета, ты только подумай, а? Представь, целых три, что ты с ними будешь делать?
Хоть кто-нибудь придет, наконец, поинтересоваться, почему мы кричим в полвторого ночи?!
– Почему опять кричат в полвторого ночи? – в дверях появляется высокая фигура Коржака.
Лена прячет пистолет за спину.
– Что ты тут делаешь? Почему ты лежишь на полу в спальне моей жены? – нависает надо мной хозяин. – Почему ты не в своей комнате? Почему ты кричишь?
Я действительно распласталась на полу в надежде, что так в меня труднее попасть из пистолета. Но как это объяснить Коржаку?..
– Мы разговаривали…
– Разговаривали? – он наклоняется ко мне.
– Да. Сплетничали, обсуждали гостей… Рассказывали анекдоты. Я как раз… показывала, как ползет змея. Знаете анекдот про змею и Чебурашку?
– Иди. Спать.
Да с радостью! Я выползаю из спальни с реактивной скоростью.
Забегаю в свою келью, хочу забаррикадироваться и обнаруживаю, что дверь открывается наружу!
Сбегаю вниз по лестнице. Где же эта чертова инвалидная коляска?! Вспоминаю, что во время приема гостей Милорда, как всегда, дремавшего в коляске, отвезли в кладовку у кухни.
Выкатываю коляску из кладовки, у лестницы наклоняю ее, и сонный пес вываливается на паркет, как мешок с картошкой.
– Пойдем со мной! – я тащу его за ошейник наверх.
Милорд упирается, но идет.
Завожу собаку в комнату, закрываю дверь, укладываю его на полу у двери на покрывало (что скажет Аделаида?!) и строгим голосом приказываю:
– Охранять!
Стало спокойней.
Милорд повозился, улегся и тут же засопел.
Я посидела-посидела на кровати и поняла, что меня только что хотели убить. И не просто убить, а убить при нападении, потому что я должна была в этот момент быть с пистолетом в руке. Провожу рукой под мышкой и нюхаю ее. Вспотела, и еще как! Нащупываю цепочку на руке. По моим предположениям, писк из упаковки анальгина сейчас в сарайчике через улицу должен стоять просто оглушительный! Почему же меня никто не идет спасать? Похоже, пора заказать пиццу с грибами!..
Осторожный стук в дверь.
Милорд немедленно среагировал. Он залаял. А поскольку я никогда не слышала, чтобы он лаял в закрытом помещении (обычно ему хватало рычания), то мне показалось, что по пустому дырявому корыту кто-то бьет деревянной колотушкой.
Дверь резко распахнулась, за нею оказался взъерошенный Коржак и достающий ему как раз до выреза пижамы повар-вьетнамец.
– Ну, теперь мне точно скажут, что происходит! – кричит Коржак, а я бросаюсь на Милорда, хватаю его за морду и зажимаю пасть.
– Тихо! Свои!
– Кто это – свои? – опешил Коржак.
– Девоська пугался, девоська было страшно, я плисол, – поклонившись, объясняет вьетнамец.
– Да, – встаю я с собаки и замечаю, что за Коржаком уже стоят дядя Ваня из санитарной комиссии, дядя Петя из министерства и дядя Вова – хирург из Воронежа. – Мне было очень страшно. Потому что я нашла вот это в вашем доме, – подхожу к кровати, поднимаю матрац и достаю красный шарф корейца.
