Дело длинноногих манекенщиц (Сборник) - Гарднер Эрл Стенли (полные книги .txt, .fb2) 📗
Гамильтон Бюргер величественно повернулся и направился к своему столу.
Судья Хилтон Даккер взглянул на Перри Мейсона.
– Желает ли защита произнести свою вступительную речь сейчас или отложить ее на более поздний срок?
– На более поздний срок, – ответил Мейсон.
– Вызовите вашего первого свидетеля, мистер обвинитель, – попросил судья.
Старший судебный исполнитель Гамильтона Бюргера, Гай Хендри, вызвал офицера радиофицированной патрульной машины, который первым вошел в квартиру Кассельмана. Он кратко описал положение тела на полу, лужу крови и отметил тот факт, что отдел по расследованию убийств был немедленно извещен.
Перекрестного допроса со стороны Мейсона не последовало.
Следующим свидетелем оказался сержант Голкомб, который с важным видом прошел на свидетельское место и показал, что он работает в отделе по расследованию убийств и руководил осмотром квартиры, а также присутствовал при фотографировании места преступления, осмотре трупа и работе дактилоскописта.
Мейсон продолжал молчать.
Затем к присяге был приведен фотограф, и его фотографии были приобщены к вещественным доказательствам, включая цветной снимок со следом ноги на полу.
И на этот раз Мейсон смолчал.
Судья Даккер бросил на Мейсона колючий взгляд, хотел было что-то сказать, но передумал.
После фотографа показания давал патологоанатом, который охарактеризовал рану. Он подтвердил, что этот отдельный выстрел привел к смерти, хотя какое-то, очень короткое, время жертва находилась в бессознательном состоянии, сопровождавшимся чрезвычайно сильным наружным и внутренним кровоизлиянием.
Он опознал фатальную пулю, извлеченную из тела покойного, и установил время убийства между семью часами вечера и полуночью седьмого октября на основании результатов вскрытия, которое было проведено в полдень следующего дня, при этом указав, что наиболее вероятное время наступления смерти – пятнадцать – шестнадцать часов до вскрытия.
В очередной раз Мейсон не воспользовался своим правом перекрестного допроса.
Гай Хендри решил снова вызвать сержанта Голкомба.
– Я предъявляю вам револьвер марки «Кольт» тридцать восьмого калибра и спрашиваю вас, видели ли вы это оружие ранее.
– Да, сэр, видел.
– Когда вы увидели его впервые?
– Восьмого октября в одиннадцать сорок пять.
– Где вы его увидели?
– В квартире Стефани Фолкнер, обвиняемой.
– Где именно находился револьвер?
– Лежал на столе, стоявшем в середине комнаты.
– Вы сами фотографировали комнату или же обратились к фотографу?
– Да, сэр, я обратился к фотографу с такой просьбой.
– И на фотографии видно, где он находился?
– Да, сэр.
– У вас эта фотография с собой?
Сержант Голкомб предъявил суду фотографию.
– Обвинение просит приобщить фотографию к вещественным доказательствам, – многозначительно произнес Хендри.
– Минутку, – подал голос Мейсон. – Я хотел бы по поводу этой фотографии задать свидетелю вопрос.
Присяжные под впечатлением того, что адвокат наконец подал голос, с интересом уставились на него.
– Сержант Голкомб, на этой фотографии видно оружие, лежащее на столе? – начал Мейсон.
– Да, сэр.
– Это то оружие, которое вы только что опознали?
– Да, сэр.
– Оружие находилось в том самом положении, в котором вы его обнаружили?
– Да, сэр.
– В таком случае фотография была сделана перед тем, как его взяли со стола?
Сержант Голкомб замялся, переменил позу и ответил:
– Ну… оно было взято со стола, осмотрено, а потом возвращено на место.
– Кто его осматривал? – Я.
– Кто еще?
– Со мной был лейтенант Трэгг.
– Каким образом производился осмотр?
– Мы открыли барабан револьвера, увидели, что в нем не хватает одного патрона, и понюхали дуло.
Вы сняли отпечатки пальцев?
– Да.
– Ваши дальнейшие действия?
– Потом мы положили револьвер точно так, как он лежал раньше, чтобы его можно было сфотографировать.
– И только после этого была сделана фотография?
– Да, сэр, именно так.
– Вам неизвестно, – продолжал Мейсон, – была ли выпущена пуля из этого револьвера, которым был убит Кассельман?
– Постойте, постойте, – вмешался Гамильтон Бюргер. – Этим займется мой следующий свидетель – эксперт по баллистике, и тогда вы сможете подвергнуть его перекрестному допросу.
– Я понимаю, но мне только хотелось узнать, проводилась ли такая экспертиза?
– Да, сэр.
– Когда?
– Вскоре после того, как был обнаружен револьвер. Точно я не могу сказать, но, по всей видимости, через несколько часов.
– Что значит «через несколько часов»?
– Спустя короткий промежуток времени.
– Например, двадцать четыре часа? Свидетель заколебался, не зная, что ответить.
– Может быть, прошло сорок восемь часов?
– Нет, не сорок восемь часов.
– В таком случае, возможно, двадцать четыре часа?
– Вероятно. Но думаю, что много меньше.
– Кто положил револьвер на стол, где он лежал раньше?
– Я.
– Откуда вам было известно точное положение?
– Я запомнил его.
– Вы как-нибудь отметили это положение?
– Нет.
– Скажите, когда вы вошли в комнату и увидели этот револьвер, его дуло было обращено к двери или наоборот?
– Он лежал точно так, как показано на фотографии. Держа фотографию так, чтобы свидетель не мог ее видеть, Мейсон повторил свой вопрос:
– Дуло револьвера было обращено к двери или нет?
– Сейчас я не могу припомнить. На фотографии изображено точное положение револьвера. Я положил его на место через пять минут точно так, как он лежал.
– Благодарю. У меня нет больше вопросов к свидетелю.
– Обвинение просит приобщить фотографию к делу, – сказал Хендри.
– Нет возражений, – согласился Мейсон. Хендри повернулся к свидетелю:
– Говорила ли обвиняемая вам, какое она имеет отношение к этому оружию?
– Да. Я спросил ее об этом, и она ответила, что револьвер ей дал мистер Гомер Гарвин.
– Вы о чем-нибудь еще с ней говорили?
– Да. Я спросил, знает ли она, что из револьвера был произведен один выстрел, и она ответила, что ничего не знает об этом.
– Обвинение просит приобщить этот револьвер к делу.
– Принято, – постановил судья. – Он будет вещественным доказательством номер 30, а фотография получает номер 29.
– Можете допрашивать свидетеля, – сказал Хендри адвокату.
– Обвиняемая не говорила вам, от кого она получила этот револьвер: от Гарвина-старшего или Гарвина-младшего?
– Она просто сказала, что получила его от Гомера Гарвина.
– Она не говорила, когда именно получила револьвер?
– Нет, сэр, не говорила. Гамильтон Бюргер произнес:
– С разрешения суда, обвинение еще вернется к вопросу о времени. А сейчас я хочу задать сержанту Голкомбу еще один вопрос. В котором часу вы прибыли в квартиру обвиняемой, сержант?
– В одиннадцать сорок пять.
– У меня нет больше вопросов, – сказал Мейсон.
– Вызовите Александра Рэдфилда, – попросил Хендри.
Рэдфилд, эксперт по баллистике, которого Мейсон неоднократно подвергал перекрестному допросу и который очень хорошо знал, как искусен Мейсон в этой области, принес присягу и занял свое место.
Судя по отношению Хендри к Рэдфилду, бросалось в глаза, что обвинение успело помучиться с ним и что Рэдфилд со своей стороны, зная о блестящей способности Мейсона вести перекрестный допрос, твердо решил давать только такие показания, которые являются совершенно неоспоримыми.
– Я предъявляю вам вещественное доказательство номер 30 – оружие, только что приобщенное к делу. Вам оно знакомо?
Рэдфилд взял револьвер в руки, внимательно осмотрел его, взглянул на номер и ответил:
– Да, знакомо.
– Я предъявляю вам пулю, которая значится в деле как вещественное доказательство номер 14, – фатальную пулю. Вам знакома эта пуля?
Свидетель вынул из кармана увеличительное стекло, тщательно исследовал основание пули, потом ответил:
