Неопознанный взрыв - Карасик Аркадий (библиотека книг бесплатно без регистрации txt) 📗

— Представляю. Всю жизнь хожу по самому краю обрыва. Как видишь — жив… Все, друг, давай позовем жену и выпьем за успехи…

Таня влетела в комнату, будто стояла под дверью и ожидала приглашения.

Не успели разлить коньяк — в прихожей прозвенел звонок. Женщина рванулась было открыть, но Андрей остановил её — неизвестно, кто затаился на лестничной площадке.

Прислонившись к стене, стоял… Федорчук. С перевязанной головой и рукой, подвешенной к шее. Не просто бледный — серый.

— Владимир Иванович? Что случилось?

Отставник нерешительно улыбнулся, оттолкнулся от стены и… упал на руки Андрея.

Ступин и Панкратов с трудом внесли грузного полковника в комнату, положили на диван. Вызывать «скорую» не пришлось — через несколько минут Федорчук открыл глаза.

— Что произошло, Владимир Иванович, — повторил Андрей. — На вас напали?

— Не бери в голову, Андрюха… Сейчас расскажу… Чайку бы горяченького…

Избитый Федорчук пролежал без сознания недолго — минут двадцать. Подобрала его не «скорая помощь», которую вызвали жители одного из особняков — какой-то мужик, проезжая на пыхтящем «запорожце» обратил внимание на лежащего навзничь старика.

Пьяный? Не похоже. Прежде всего, по возрасту — пожилые люди редко напиваются до бесчувствия. К тому же, старик лежит не в классической позе пьяного человека — раскинул руки, будто пытается обнять бетонную дорогу либо собрать рассыпанные яблоки.

Мужик вылез из своей «консервной банки», наклонился, принюхался… Спиртным не несет… Обморок? Инфаркт? Попытался поднять пострадавшего — не получилось, не хватило силенок.

Помогли водитель проезжающего мимо грузовика и встретивший Федорчука на остановке высоконравственный дедок. Втроем с трудом втиснули Федорчука в «запорожец».

Не доезжая до санатория — единственное медицинское учреждение, расположенное неподалеку от коттеджным поселком — Федорчук пришел в себя.

— Ты куда меня везешь?

— Так вот… хочу в санаторий…

— А гуся не хочешь? — рассерженно буркнул пострадавший. — Вези на станцию к электричке!

— Так у тебя… того… кровища…

— Стой! — водитель послушно притормозил. — Аптечка имеется? Попробуй отказаться — мигом гаишнику сдам!

Наспех перевязав голову и подвесив парализованную руку, Федорчук набросал записку жене. Не волнуйся, дескать, милая, не бери в голову, по срочному делу поехал в Москву. Привет врачихе. И размашисто расписался.

— Заедешь в санаторий. Второй корпус, сто двадцатая комната. Передашь жинке… Получи за услугу.

Раненный затолкал за пазуху оторопевшему водителю полтинник, выбрался из тесной машины и, косолапя, поплелся на перрон. Никаких билетов — повязка с расплывшимся красным пятном, по его мнению, крепче любого проездого документа. Тем более, что после расплаты с водителем «запорожца» не осталось ни рубля…

Федорчук с наслаждением прихлебывал горячий чай и, одновременно, говорил. Поэтому рассказ получался немного булькающим, невнятным, но Панкратов и Ступин буквально ловили каждое слово. А уж Татьяна вообще распахнула рот, на глаза навернулись крупные слезы.

— Ну, вы даете, Владимир Иванович, — Панкратов крепко пожал полковнику здоровую руку. — Старая гвардия…

— Не бери в голову, Андрюха, — смущенно бормотал Федорчук. — Все в норме… Вот только голова зверски болит…

Ступин звонил в «скорую помощь»…

Глава 23

Ну, все, пошла полоса невезения, с досадой думала Светка, медленно спускаясь по лестнице пятиэтажки. Черт её дернул польститься на обещанные большие деньги и наведаться к усатому кавказцу, снимающему здесь квартиру. Неожиданно для проститутки её встретили двое. Оба — толстые, усатые, накачанные. Набросились, будто постились долгие месяцы. Пока она обслуживала одного, второй, голый, дрожа от нетерпения, сидел рядом. Занялась им — пришел в себя первый.

Так, переходя из рук в руки, проститутка провела долгих два часа.

Правда, усачи не обидели, сдержали слово — расплатились баксами, даже набросили «премию» за активность. Но какую цену она уплатила за эту самую активность! Дрожат в коленях ноги, отчаянно болит низ живота.

Завтра наведается к знакомому гинекологу. Пусть проверит — не повредили ли ей что-нибудь внутри, не внесли ли какую-нибудь заразу.

Обычно Светка «работает» в среде интеллигенции — это намного безопасней, нежели общаться с грязными мужиками из числа доморощенных коммерсантов или челноков. Те вечно торопятся, даже в сексе не терпят промедления, стараются за минимальную цену получить максимум удовольствия.

Другое дело — артисты, писатели, политики. Ухаживают, будто за невинной девушкой, дарят цветы, приглашают в рестораны или на презентации. Некоторые, добившись своего, чуть не плачут, каются в непростительном для культурного человека поступке.

В гробу видела она эти дурацкие всхлипывания! Сейчас — век рыночной экономики: получил — уплатил — будь здрав.

Да, она — проститутка! Что в этом позорного? Почему массажистки — престижная профессия, а проститутки — постыдная? И те, и другие лечат людей, каждый своим методом.

Девушка вышла из подъезда, огляделась. В стороне тускло горит одинокий фонарь, остальные либо перебиты пацанами, либо перегорели лампочки, а на их замену не хватает денег. Между домами угрожающе сгустилась тьма. Дальше — улица, по проезжей части которой пробегают легковушки, там не так стращно.

С некоторых пор Светка стала бояться темноты.

Недавно, возвращаясь от клиента, она попала в руки грабителям. Стукнули по голове, отобрали сумочку с полученными за тяжкую работу баксами и отпустили. Спасибо, живой оставили и не порезали лицо.

Тогда она впервые пожалела, что работает в одиночку, без прикрытия.

Крепко зажав в кулаке газовый баллончик и затаив дыхание, Светка шагнула в темноту. Сейчас из кустов к ней протянется рука… Ударят по голове… Резанут по лицу бритвой…

Ничего не произошло. Она вынырнула на освещенную улицу, несколько минут постояла, прижимая ладонью взбесившееся сердце. На этот раз пронесло! Поймать тачку и — домой, в теплую комнатушку коммунальной квартиры. Отмыться, отдохнуть. На три дня безбедной жизни заработанных баксов хватит. Потом нужно искать новых клиентов…

К тротуару прижалась серая «вольво». Дверца призывно открылась. Светка презрительно вздернула подбородок и прошла мимо. Ее остановил глуховатый мужской голос.

— Подойди!

Приглашение, вроде, доброжелательное, но наученная аналогичными приглашениями мужиков девица остановилась на безопасноем расстоянии. Левая рука прижала к жиыоту сумочку с баксами, в правой — газовый баллончик.

— Что нужно?

— Не бойся, Давалка, объедками не пользуюсь. Садись, поговорим.

Светка не обиделась — привыкла и не к таким выражениям. Сейчас её интересовало совсем другое: кто этот господин и что ему понадобилось от отработавшей «рабочую смену» проститутки?

Впрочем, откуда ему знать про «отработку»…

Вгляделась в смутную фигуру пассажира «вольво». Тихо ойкнула… Он! Тот самый плешивый, который готовил её в поездку, а потом пас в Красноярске. Что ему нужно? Может быть, решил отобрать выданный «гонорар»? Пусть попробует — глаза выцарапает, а не отдаст.

— Не бойся, — повторил помощник Гаревича, изобразив приветливую улыбку. — Просто поговорим. Согласишься помочь — получишь баксы, не согласишься — отпущу.

Преодолев боязнь, проститутка осторожно села на мягкое сидение, но дверь оставила открытой, баллончик в сумку не спрятала.

— Ежели работать — не могу. Только что так напрыгалась — ноги не держат.

Плешивый презрительно хмыкнул. Видимо, девица понадобилась ему для иного пользования.

Светку охватило любопытство.

— За Красноярск с тобой рассчитались?

— Да…

— Сама видишь — я слово держу. Фактически ни за что огребла столько зелененьких… Подумаешь, подслушала разговор у кассы! Я мог любого пацана приспособить для этого за десятку…

— А то, что отвадила фрайеров, не считается?