Завещание профессора Яворского. Плата по старым долгам - Ростовцев Эдуард Исаакович (мир бесплатных книг txt) 📗
Олег уже собирался звонить Роману, но тот опередил его.
- Олег Николаевич, куда ты запропастился? - забубнил в телефонной трубке голос Романа. - Я полдня тебя разыскиваю. Леонид Максимович хочет встретиться с тобой. Будешь на месте? Он заедет к тебе... Одну минуту, сейчас уточню.
Пока он уточнял, Олег отметил полуофициальное обращение свояка. Так говорят в присутствии посторонних с товарищем, занимающим более высокое положение, чтобы подчеркнуть, как свое близкое отношение к этому товарищу, так и уважение к его чину.
Когда Роман снова взял трубку и сказал, что Леонид сейчас выезжает, его тон стал раскованней, из чего можно было заключить, что посторонний, а судя по всему это был сам Леонид, покинул его кабинет. Роман упрекнул Олега за демарш в конференц-зале, сказал, что со стороны это выглядело мальчишеством и породило различные кривотолки, что не будет способствовать достижению согласия с руководством объединения.
- В таком случае непонятно, зачем Леонид ищет встречи со мной?
- Ему неприятно, что так получилось, - выкрутился Роман. А затем спросил, казалось бы, ни с того ни с сего:
- После того, как вы уехали, ты виделся с Мирославой?
- Почему спрашиваешь? - насторожился Олег.
- Насколько разбираюсь в таких вещах, она положила на тебя глаз.
- Допустим виделся.
- Что ты с ней сделал?
- Ничего особенного, - удивился вопросу Олег, но тут же попытался контратаковать: - Во всяком случае в динамовскую сауну ее не приглашал.
- При чем тут сауна? - в свою очередь удивился Роман. - Я не в том смысле. Час назад она явилась ко мне впервые без крика, шума и я не поверил своим ушам - извинилась за ту статью. Ты что-то рассказал ей?
- Рассказал. Тебя интересует, что именно я рассказал?
- Нет, просто так спросил. Уж очень необычно она повела себя.
- А вот я хочу спросить не просто так, с интересом, - завелся Олег.
- Слушаю.
- Оперативная светлая "шестерка" с наружной антенной числится за розыскниками или за гаишниками?
- При мне за розыском такая машина не значилась.
- Сегодня во второй половине дня в городе было какое-нибудь ЧП?
- Такими сведениями не располагаю.
- А теперь вопрос, относящийся к нашему вчерашнему разговору. Тогда на шоссе в составе группы захвата был младший опер Шевченковского угро Мирон Корж. Где он сейчас?
- Мирон Корж, - словно припоминая кто это такой, но скорее всего выигрывая время, чтобы сообразить, что стоит за этим вопросом, переспросил Роман. - Как же, помню Мирона. Вскоре после этого случая он перешел в ОБХСС, потом окончил высшую школу милиции...
- А потом? - поторопил Олег.
- Потерял его из виду. Как тебе известно, с ОБХСС мы не очень-то контачили.
- Даже, когда им проламывали головы в подъездах? Но мне известно, что такие происшествия не оставались без ведома уголовного розыска. Впрочем, у начальника розыска в данном случае могли быть особые соображения.
- Что-то не пойму тебя, Олег Николаевич, - разом осипшим голосом прохрипел Роман.
- Зато я понял тебя, Роман Семенович. Очень хорошо понял! Так вот, передай Григорию Михайловичу и сам прими к сведению, что номер в подъезде со мной не пройдет. А в лифте уже не прошел, что могут подтвердить Петух и Банан. И еще: своих шпиков-мордоворотов замените на более респектабельных, все-таки интуристовская гостиница, не базарный шалман... - После чего положил трубку.
Пользуясь терминологией Мирославы, можно было сказать, что удар по мозгам нанесен. Оставалось ждать результата. В том, что бывший начальник уголовного розыска является не последней фигурой в команде Закалюка и Матвеева уже не приходилось сомневаться, так же как в том, что этот разговор будет доведен Романом для сведения и соответствующего реагирования своим шефам. Теперь все зависело от того, кто в этой команде принимает ответственные решения. Если Кошарный может поступать по своему усмотрению, не считаясь с мнением сообщников, надо быть готовым к самому худшему. Однако поступить по-другому Олег не мог - тактика выжидания исчерпала себя и надо было заставить противника раскрыться. Ни Роману, ни тем более Кошарному в голову не придет, что Олег Савицкий действует на свой страх и риск.
24
До прихода Закалюка успел связаться с Шумским, сообщил о предложении Матвеева, согласовал позиции по филиалу, условия участия компании в акционировании. Шумский был несказанно рад уплате тридцатимиллионного долга, высказал соображения по филиалу, вопросам акционирования...
Леонид пришел без четверти семь. Вел себя как ни в чем не бывало. Но если для Закалюка роль невозмутимого, стоящего над событиями человека была привычной, то Олегу понадобилось немалое усилие, чтобы не уступать ему. Многое зависело от того, известно ли Леониду о его визите к Сероштану, нелицеприятном объяснении с Романом, непростом разговоре с Мирославой. Но определить это сразу Олегу не удалось - генеральный директор был озабочен только судьбой Дулибского филиала.
Начал с того, что ему, дескать, неприятен инцидент в конференц-зале, в чем повинны "оборонцы" - во главе с Шестопалом. Он не поддерживал вице-президента компании только из тактических соображений, и Олег должен понять его - руководителя многотысячного коллектива неоднозначно мыслящих людей, чьи судьбы накрепко связаны с объединением, а головы забиты заклинаниями демагогов всех мастей. Олег сказал, что понимает его и сожалеет о своей несдержанности. Сожаление было не совсем искренним, о своей горячности Олег не очень жалел. Но Леонид был удовлетворен и не удержался от сентенции, суть которой сводилась к тому, что настоящая победа это та, при которой выигрывают обе стороны. Олег согласился с ним. Но когда Закалюк заговорил о выходе филиала из состава объединения, не стал хитрить, сказал, что ему известны условия передачи филиала в фонд коммунального имущества и напомнил о числящихся за филиалом неустойках. Леонид был неприятно удивлен его осведомленностью, но быстро сориентировался и предложил засчитать причитающийся компании долг при акционировании объединения. Олег не стал спорить, дал понять, что такой компромисс возможен, если компанию устроят условия ее участия в акционировании, притом, что оба эти вопроса должны решаться одновременно. Леонид сделал вид, что обиделся: "Я даю слово. Ты что не веришь мне?" Но Олег стоял на своем, и Закалюку пришлось согласиться.
Как бы оправдывая свои маневры, Леонид посетовал на то, что вокруг филиала во всех инстанциях идет кулуарная возня, в которой участвуют люди, необремененные высокой нравственностью.
Это было сказано таким осуждающим тоном, что Олег не выдержал:
- Я убедился в этом, когда мне предложили взятку в тридцать тысяч долларов.
- За что? - почти естественно удивился Закалюк.
- За содействие в приватизации некого госпредприятия. После того как филиал будет передан коммунальному фонду, его приватизируют, не так ли?
- Возможно.
- Вот я и подумал, что речь идет о Дулибском филиале.
- Надеюсь, не заподозрил, что идея взятки принадлежит мне?
Если бы он не задал этот вопрос, у Олега возможно еще оставались какие-то сомнения, но сейчас все было ясно. Обострять отношения он не хотел, но и оставлять без внимания такой выпад не собирался.
- Разумеется, нет. Ты предложил бы больше.
Закалюк обиженно поджал губы, но затем рассмеялся.
- А ты стал колючим, Савицкий! Это не упрек - констатация факта. Понимаю: жизнь пошла такая, что только успевай отбрыкиваться, иначе сомнут, а то и затопчут. И ты стал, как все. А жаль. Ты был, пожалуй, единственным романтиком из всех моих знакомых. Думал, таким и останешься. Увы!
Олег подумал, что в какой-то мере Леонид прав, но промолчал.
Об условиях компании в акционировании спорили недолго: с учетом дополнительных инвестиций компания получала тридцать семь процентов акций.
Олег был доволен - Шумский позволил ему отступать до тридцати пяти.
