Сицилиец - Пьюзо Марио (лучшие книги читать онлайн бесплатно txt) 📗
Он ждал ответа, но Пишотта смотрел на него, и лицо у него было каменное, точно горы Каммараты, и такое же белое. Дело в том, что Пишотта буквально помертвел.
— Я не могу допустить, чтобы Гильяно остался жив или бежал за границу, — продолжал дон Кроче. — И если ты заодно с ним, ты мой враг. Когда Гильяно уедет, ты все равно не сумеешь уцелеть на Сицилии без моей поддержки.
— Завещание Тури в безопасности: оно в Америке, у его друзей, — сказал Пишотта. — Как только вы убьете его, Завещание обнародуют, и правительству — конец. А ведь при новом-то правительстве не исключено, что вам придется тихонечко сидеть на вашей ферме в Виллабе и заниматься хозяйством, а то и кое-чем похуже.
Дон хмыкнул. Потом расхохотался.
— А ты читал это знаменитое Завещание? — с презрением спросил он.
— Да, — сказал Пишотта, сбитый с толку реакцией дона.
— Ну а я — нет, — сказал дон. — И я решил вести себя так, будто никакого Завещания и не существует.
— Вы хотите, чтобы я предал Гильяно, — сказал Пишотта. — А почему, собственно, вы думаете, что я на это пойду? Дон Кроче улыбнулся.
— Ты же предупредил меня, что он собирается напасть на отель, где я остановился. Разве это не доказательство дружбы?
— Я это сделал не ради вас, а ради Гильяно, — сказал Пишотта. — Тури сам не понимает, что делает. Он хочет убить вас. Но если это произойдет, нам всем уже не на что будет рассчитывать. «Друзья друзей» не успокоятся, пока нас не уничтожат. И тут уж никакое Завещание не поможет. Он бы уже давно мог уехать из страны, но все тянет, все надеется, что ему удастся с вами разделаться. Я пришел к вам, чтобы договориться. Гильяно уедет из Сицилии через несколько дней, и вендетта сама собой прекратится. Дайте ему уехать.
Дон Кроче оторвался от своей тарелки и откинулся на спинку стула. Затем глотнул вина.
— Ты рассуждаешь, как дитя, — сказал он. — История эта подошла к развязке. Нельзя Гильяно оставить в живых — он слишком опасен. Но сам я не могу его убить. Мне ведь жить здесь, и, если я хочу сделать то, что наметил, я не могу стать убийцей героя Сицилии. Народ любит Гильяно, и многие из его сторонников захотят отомстить за его смерть. Так что сделать это должны карабинеры. Вот так-то. И ты единственный, кто может заманить Гильяно в ловушку.
Он на секунду замолчал, потом произнес, взвешивая каждое слово:
— Миру, в котором ты жил, пришел конец. Ты можешь либо остаться в нем и погибнуть, либо шагнуть в другой мир и продолжать жить.
— Даже если сам Христос будет мне покровителем, ему не защитить меня, когда выяснится, что я предал Гильяно, — сказал Пишотта.
— Все, что от тебя требуется, это назвать место, где ты с ним должен встретиться, — сказал дон Кроче. — Никто, кроме меня, об этом не узнает. Я сам сообщу полковнику Луке и инспектору Веларди. А об остальном уж они позаботятся.
И, помолчав, добавил:
— Гильяно ведь стал другим. Это уже не твой товарищ детских игр и не твой лучший друг. Это человек, который думает только о себе. Вот и тебе надо об этом подумать.
И вот 5 июля, направляясь вечером в Кастельветрано, Пишотта был уже повязан с доном Кроче. Он сообщил ему, где встретится с Гильяно, и знал, что дон предупредил полковника Луку и инспектора Веларди. Пишотта не сказал, что это будет в доме дядюшки Пеппино, а лишь сказал, что они встречаются в Кастельветрано. Он посоветовал дону действовать осторожно, так как у Гильяно особый нюх на опасность.
Но когда Пишотта пришел к дядюшке Пеппино, старый возчик поздоровался с ним холодно, не как всегда. Уж не подозревает ли его старик? Наверное, он заметил, что в городе необычно много карабинеров, и с безошибочной сицилийской сверхинтуицией сложил два и два.
Пишотта встревожился. И его пронзила страшная мысль. Что, если мать Гильяно узнала, что ее любимый Аспану предал ее сына? Что, если она плюнет ему в лицо и назовет его изменником и убийцей? Они же плакали вместе, обняв друг друга, и он поклялся защищать ее сына, а потом поцеловал ее. И этот поцелуй оказался поцелуем Иуды. Ему захотелось убить старика, а потом убить и себя.
— Если ты ищешь Тури, — сказал дядюшка Пеппино, — то он был здесь и ушел.
Ему вдруг стало жаль Пишотту. Он был белый, как полотно, и с трудом дышал.
— Выпьешь немножко анисовой?
Пишотта покачал головой и направился к выходу. Старик окликнул его:
— Будь осторожен, в городе полно карабинеров. Пишотта похолодел от страха. Каким надо быть дураком, чтобы не догадаться, что Гильяно почует западню. А вдруг он уже понял, кто предатель?
Пишотта выскочил из дому и кружным путем выбежал на тропинку, которая должна была привести его к месту встречи, оговоренному на случай провала, — акрополю Селина в городе-призраке Селинунте.
Яркий свет летней луны серебрил развалины древнегреческого города. Среди этих развалин на полуобвалившихся ступенях храма сидел Гильяно и думал, как он будет жить в Америке.
Ему было необычайно грустно. Белые мечты рухнули. Когда-то он был полон надежд на будущее, которое всегда связывал с будущим Сицилии, безгранично веря, что ничего с ним не случится. Столько народу любило его. Раньше он был их благодетелем, теперь, казалось, приносил им одни несчастья. Сам не зная почему, он чувствовал себя одиноким. Но ведь с ним по-прежнему был Аспану Пишотта. Придет день, и они вместе возродят былые идеалы и мечты. В конце концов, начали-то все они.
Луна скрылась, и древний город погрузился в темноту; теперь его развалины казались скелетами на черном полотне ночи. В этой тьме послышалось шуршание мелких камушков, и Гильяно снова перекатился за мраморные колонны, держа наготове автомат. Луна безмятежно выплыла из-за облаков, и он увидел посреди окруженной развалинами улицы, которая вела от акрополя в глубь города, Аспану Пишотту.
Пишотта медленно шел по усыпанной камнями дороге, зорко всматриваясь в темноту, шепотом окликая Тури. Гильяно подождал, когда Пишотта пройдет мимо, и вышел из-за колонн.
— Опять я выиграл, Аспану, — сказал он: так они играли в детстве. К его удивлению, Пишотта, вздрогнув от страха, резко обернулся.
Гильяно опустился на ступени и положил автомат рядом с собой.
— Посиди немного, — сказал он. — Ты, наверное, очень устал, да к тому же, кто знает, может, нам и не придется больше поговорим вот так, наедине.
— Поговорим лучше в Мадзара-дель-Валло, там безопаснее, — сказал Пишотта.
— У нас еще есть время, а тебе необходимо отдохнуть, иначе опять будешь харкать кровью. Ну же, садись. — И Гильяно указал на верхнюю ступеньку.
Он увидел, что Пишотта снимает с плеча автомат, и подумал, что тот хочет положить его на землю. Гильяно поднялся и протянул руку, чтобы помочь Аспану взобраться по ступенькам. И тут понял, что друг прицеливается в него. Он застыл, впервые за семь лет застигнутый врасплох.
А Пишотта от ужаса, что Гильяно станет сейчас его расспрашивать, совсем потерял способность соображать… Больше всего он боялся, что Гильяно скажет: «Аспану, брат мой». Этот страх и побудил Пишотту нажать спусковой крючок.
Пули оторвали у Гильяно кисть, изрешетили его тело. Пишотта в ужасе смотрел на дело рук своих и ждал, когда рухнет Гильяно. А Гильяно, истекая кровью, стал медленно спускаться по ступеням. Суеверный страх погнал прочь Пишотту, и он увидел, как Гильяно побежал за ним, а потом он увидел, что Гильяно упал.
А Гильяно казалось, что он еще бежит. В его голове все смешалось: ему виделось, что они с Аспану бегут по горам, как семь лет назад, — из древних римских цистерн струится вода, его опьяняет аромат незнакомых цветов, они пробегают мимо статуй святых в часовенках — и он крикнул, как тогда: «Аспану, я верю», а верил он в свою удачу, в любовь и преданность друга. Он так и не узнал о его предательстве и о своем последнем поражении: смерть милостиво избавила его от этого. Он умер, досматривая свой сон.
Аспану Пишотта мчался не останавливаясь. Он пересек поле и выскочил на дорогу, ведущую в Кастельветрано. Показав специальный пропуск, он прошел к полковнику Луке и инспектору Веларди. Они-то и распустили слух, что Гильяно попал в западню и был убит капитаном Перенце.
