На полголовы впереди - Френсис Дик (хорошие книги бесплатные полностью .TXT) 📗
Мне следовало бы помнить, что самодовольство никогда не идет на пользу.
Глава 19
В начале седьмого я уже был на ногах, и не почему-нибудь, а главным образом из-за боли в спине. Эмиль ничего не имел бы против, если бы я опоздал, потому что мало кто из пассажиров завтракает так рано, но я решил, что, пожалуй, мне станет лучше, если я пойду в вагон-ресторан. Я снял жилет и рубашку, чтобы умыться и побриться, и, насколько мог, постарался разглядеть в зеркало устрашающего вида кровоподтек, который занимал немалую часть моей спины. Все же лучше, чем по голове, подумал я смиренно. Во всем нужно видеть хорошую сторону.
Я надел чистую рубашку и запасной чистый жилет и решил, что сегодня по крайней мере один служащий компании "Ви-Ай-Эй" не станет чистить туфли, хоть на них и остались следы ночной прогулки. Взамен этого я причесался.
Для своего последнего выхода Томми выглядит вполне прилично, решил я.
Еще не рассветало. Я прошел по спящему поезду на кухню, где Ангус не только бодрствовал, но и во всю глотку распевал шотландские баллады. В воздухе стоял чуть кисловатый аромат свежевыпеченного хлеба. По-видимому, тесто за ночь хорошо поднялось.
Эмиль, Оливер, Кейти и я накрыли на столы и поставили в вазочки свежие цветы, а потом, когда небо за окнами уже заголубело, принялись разливать кофе и разносить сосиски и бекон. Поезд на четверть часа остановился на станции Норт-Бенд – это была наша последняя остановка перед Ванкувером.
Дальше его путь лежал вдоль ущелья, которое всезнающие пассажиры называли каньоном Фрейзера, с удовольствием добавляя, что впереди еще будут Адские Врата.
Рельсы как будто жались к отвесной скале. Если выглянуть из окна возле кухонной двери, можно было видеть прямо внизу под собой стремительный поток, несущийся между каменными стенами, – желто-коричневую стремнину, изборожденную пенными бурунами. Я с удовлетворением отметил, что поезд пробирается по этому замечательному произведению инженерного искусства с должной осторожностью, почти ползком. Стоит слишком быстро выехать на такой поворот – и вполне можно вылететь в пустоту.
Я нес в дальний конец ресторана корзинку с хлебом, когда из салон-вагона появился Мерсер Лорримор. Хотя Кейти была рядом, он обратился ко мне и спросил, не могу ли я принести к ним в вагон горячего чая.
– Конечно, сэр. А хлеба?
Он рассеянно взглянул на корзинку:
– Нет. Только чаю. На троих.
Он кивнул, повернулся и ушел. Кейти удивленно подняла брови и беззлобно заметила:
– А женщина для него не человек.
Эмиль неодобрительно покачал головой, услышав про частный заказ, но проверил, правильно ли я, по его мнению, держу поднос, и я, покачиваясь от толчков поезда, отправился выполнять поручение.
Запирающаяся дверь вагона Лорриморов была открыта. Тем не менее я постучался, и из дверей гостиной, занимавшей заднюю часть вагона, появился Мерсер.
– Проходите, пожалуйста, сюда.
Я прошел туда. Мерсер, в костюме и галстуке, жестом показал мне, чтобы я поставил поднос на кофейный столик. Бемби не было. Шеридан в джинсах, кроссовках и просторной белой майке с надписью на груди "Гони волну!", сидел, развалившись в кресле.
Я обнаружил, что, глядя на Шеридана, с трудом заставляю себя сохранять любезное выражение лица. Я не мог думать ни о чем, кроме кошек. Вид у него был, как и вчера, какой-то отсутствующий, словно он решил ни о чем вообще не думать.
– Мы сами нальем, – сказал Мерсер. – Приходите через полчаса за подносом.
– Хорошо, сэр.
Я оставил их и вернулся в вагон-ресторан. Мне пришло в голову, что причиной того ледяного холода, который сковывал Бемби, и были, наверное, эти кошки.
За время моего отсутствия в ресторане появились Нелл и Занте.
– Господи, какой у вас мрачный вид! – воскликнула Нелл, но потом, опомнившись, спросила уже более сдержанно:
– Э-э... что сегодня на завтрак?
Стараясь выглядеть не таким мрачным, я протянул ей меню. Занте заявила, что съест все, что ей дадут.
– Джордж говорил вам, что мы опаздываем? – спросил я Нелл.
– Нет. У него была закрыта дверь. Разве? Намного?
– Часа на полтора. – Не дожидаясь ее вопроса, я пояснил:
– Нам пришлось ночью остановиться в Камлупсе, чтобы починить рацию Джорджа, а потом ждать там, чтобы пропустить вперед "Канадец".
– Пожалуй, надо всем сказать. Когда мы прибываем в Ванкувер?
– Я думаю, около одиннадцати тридцати.
– Хорошо. Спасибо.
Я чуть не ответил "всегда пожалуйста", но вовремя удержался. Томми не мог бы так ответить. Но глаза Нелл все равно смеялись. Именно этот момент выбрала Кейти, чтобы пройти мимо меня с подносом – вернее, не пройти мимо, а толкнуть меня как раз в то место, где было особенно больно.
– Ох, извините, – сокрушенно сказала она.
– Ничего.
По раскачивающемуся вагону нелегко пройти, не толкнув кого-нибудь. Тут уж ничего не поделаешь.
В ресторан вошел Филмер и сел за столик, ближайший к кухне, – обычно пассажиры старались этого столика избегать. Вид у него был такой, как будто он плохо спал ночь.
– Эй, вы! – резко сказал он, когда я оказался поблизости, – очевидно, решил отбросить притворную любезность.
– Да, сэр?
– Кофе мне, – сказал он.
– Хорошо, сэр.
– Сейчас же.
– Хорошо, сэр.
Я передал заказ Занте Симоне, которая сердито вынимала из духовки противень с сосисками, всем своим видом выражая протест против всего на свете, взял кофейник и на подносе понес его Филмеру.
– Зачем мы останавливались ночью? – отрывисто спросил он.
– По-моему, чтобы починить рацию, сэр.
– Мы останавливались два раза, – сказал он тоном обвинителя. – Зачем?
– Не знаю, сэр. Наверное, главный кондуктор сможет вам объяснить.
Мне пришло в голову – интересно, что бы он сделал, если бы я сказал:
"Ваш человек Джонсон чуть не пустил под откос поезд вместе с вами"? И тут я сообразил, что его расспросы, возможно, вызваны беспокойством: он хотел услышать, что не случилось ничего опасного. Похоже, мой ответ доставил ему некоторое облегчение, и я с трудом устоял перед искушением лишить его этого удовольствия, сказав, что рацию кто-то вывел из строя, – сидевшие за соседним столиком тоже прислушивались к нашему разговору, а нагонять на всех уныние и страх не входило в мою задачу. Вот нагнать уныние и страх на кое-кого одного – дело другое...
Все остальные, по-видимому, заметили, что ночью мы подолгу стояли, но особых жалоб никто не высказывают. Никто ничего не имел против того, чтобы пропустить "Канадец" вперед. Царившие во всем поезде хорошее настроение и дружеская атмосфера помогали не обращать внимания на подобные мелочи. Пусть путешествие близится к концу, но пока еще за окном простирается необыкновенной красоты ущелье, вызывающее восторженные восклицания, а впереди Ванкувер и последние скачки, которые обещают стать эффектным финалом. Так они и говорили: замечательное путешествие, просто замечательное.
Примерно через полчаса я пошел назад, в вагон Лорриморов, за подносом и чашками. Я постучал в дверь, но никто не ответил. Тем не менее я прошел в гостиную.
Мерсер стоял посреди нее с растерянным видом. Он осунулся, и видно было, что он чем-то потрясен.
– Сэр? – произнес я.
Только теперь он заметил меня.
– Мой сын, – сказал он.
– Сэр?
Шеридана в гостиной не было. Мерсер был один.
– Остановите поезд, – сказал он. – Мы должны вернуться назад.
"О господи", – подумал я.
– Он вышел... на площадку... чтобы посмотреть на реку... – с трудом выговорил Мерсер. – А когда я выглянул... его там не было.
Дверь на площадку была закрыта. Я прошел мимо Мерсера, открыл ее и вышел наружу. Как он и сказал, там никого не было.
Там только свистел ветер. Начищенные медные поручни шли вокруг площадки на высоте пояса, а обе дверцы по сторонам были крепко заперты.
