Лунное сердце - де Линт Чарльз (читать книги .txt) 📗
«Ничего не жди», – сказала ему Ха-кан-та. А следовало сказать: «Жди чего угодно!» – подумал Киеран.
Он хрипло крикнул еще раз и услышал, как отозвалось ему эхо, которое ветер унес к горам. Никогда ничего подобного Киеран не переживал. Мало того, что изменилось его тело, мало того, что оно приобрело новую форму, он почувствовал еще возникновение мистической связи между собой и огромным вороном, за которым он летел. Теперь он понял, что имела в виду Ха-кан-та, когда сказала, что ее тотем живет в ее сердце. Глубоко внутри. Теперь Киеран никогда не будет один.
Они летели так далеко, как позволяло небо. Но наконец приземлились на скалистой вершине с такими крутыми склонами, что взобраться на них было бы невозможно, но зато опуститься сверху оказалось легко. Киеран снова преобразился, обрел прежнее тело, и его тотем тоже стал человеком. Высокий, он гордо стоял на скале, в его черных волосах запутались перья.
– Ты беспокоишься, – сказал тотем. – И уже давно.
На Киерана нахлынули воспоминания, и, чувствуя, что у него подкашиваются ноги, он сел на скалу.
– Я… убил человека, – признался он. – Невинного человека.
– Знаю. И хотя может показаться, что ты не отвечаешь за этот поступок, тебе все равно придется стыдиться его. Жизнь бесценна, любая жизнь. Но твое беспокойство уходит корнями глубже.
Киеран согласно кивнул:
– К тому времени, как исчез старик.
– Еще глубже, – печально улыбнулся тотем. – Ты избрал неверный путь. Потерял много драгоценных лет. Путь барда – не твой путь!
– Что ты имеешь в виду? – удивился Киеран. – Я люблю музыку…
– Музыку – да. Но это не твой Путь, несмотря на то что ты кое-чего достиг на нем. Твой Путь – это Путь шамана. Путь мага, хотя магия не будет для тебя главной. Интуиция, а не ритуал. Понимаешь?
Киеран покачал головой. Что толку спорить? Он был достаточно знаком с разными аспектами Пути и понимал, что тотем может быть только у шамана.
– Ты очень сильный, – сказал тотем. – Ты мог бы достигнуть больших высот и сделать много добра для других, но и для себя тоже.
– Если… если я смогу победить Мал-ек-у?
– Что тебе даст еще одна смерть?
Киеран медленно кивнул. Он до сих пор не оправился от того, что убил человека.
– Ничего, – тихо ответил он.
– Вот именно.
– Но что мне делать?
– Расти.
– А Том? Что с ним? И с Сарой?
– Научи их, как защищаться от самих себя.
Киеран снова кивнул. От этого движения у него слегка закружилась голова, и он крепко ухватился за камень, на котором сидел.
– Тебе пора возвращаться, – сказал тотем. – Теперь, если возникнет необходимость, ты знаешь, как со мной встретиться?
– Танец Ворона. Я должен приспособить свою «тоу» к твоему танцу.
– Именно так.
На лице старика, в которого теперь превратился его тотем, блеснули темные глаза.
– Скажи моей дочери Ха-кан-те, – проговорил он, – скажи ей, что гнев ей не идет. Так же как он не идет и тебе, сын мой. Твори добрые чудеса, не занимайся колдовством.
– А Мал-ек-а? Как быть с ним?
– С ним разберутся те, кого это касается.
– А что… что, если я не смогу остановить ни себя, ни Ха-кан-ту от погони за ним?
– Ты сделаешь то, что должен, – ответил тотем. – Но прежде чем отправиться на охоту, подумай. Одно существо ты уже погубил. Хочешь отвечать за гибель других?
– Нет, – сказал Киеран. – Но я научился защищать себя.
Его тотем горько улыбнулся:
– Может быть, ты усвоил этот урок даже слишком хорошо. Бьешь, как удар грома. Действуешь поспешно и руководствуешься интуицией, а не рассудком.
– Но ты же сам сказал, что я должен слушаться интуиции.
– Именно. Однако прежде чем действовать, подумай.
– Но…
– Тебе пора возвращаться.
Тотем нагнулся над ним, распростер руки. Его руки сразу превратились в огромные крылья, черные и сильные. Киеран ощутил, как гора уходит из-под ног.
Навести меня еще раз, – прошептал голос у него в мозгу. – Теперь ты знаешь дорогу. Я еще столько всего могу показать тебе, но времени всегда так мало…
Этот шепот эхом отозвался где-то в самых дальних уголках его мозга, Киеран так же ясно услышал его, как собственное сердцебиение. До него снова донесся звук барабана Ха-кан-ты. Киеран открыл глаза и увидел ее. Действие наркотика, благодаря которому он летал по небу, еще продолжалось, отбрасывая волшебный свет на лицо Ха-кан-ты.
– Ты уходил далеко, – сказала она, и ее голос прозвучал, как тихий звон колокольчиков.
В горле у Киерана пересохло, он хрипло ответил ей:
– Чем ты меня угостила?
– Средством, которым пользуются шаманы, – ответила Ха-кан-та, – чтобы отправиться в путешествие.
– Грибы. Магические грибы?
Ха-кан-та кивнула. Она сняла руки с барабана, на Поляне воцарилась тишина. Ха-кан-та закрыла лицо руками.
– Я видела, как ты летел, – сказала она. – Высоко над моей головой, а в это время мы с моим тотемом играли в снегу.
– Ты говорила, что мне надо научиться Медвежьему Танцу.
– Я так думала, но ошиблась. Твой учитель тоже ошибался. У тебя собственный тотем, мой воин.
– Я не воин. Он… ворон сказал, что мы с тобой больше не должны преследовать Мал-ек-у.
– Знаю. Мой тотем тоже сказал мне это. Но мы по-прежнему можем быть вместе.
– Думаешь, нам следует продолжать?
Ха-кан-та покачала головой. Она протянула руки к его лицу, чтобы потереть ему виски.
– Давай отложим этот разговор до другого раза. Я с удовольствием разучила бы с тобой другой танец, Киеранфой. Сегодня вечером мы унеслись далеко и часть пути проделали вместе. Сейчас наши души близки друг другу. У моего народа есть танец, его танцуют под одеялами. Ты знаком с этим танцем?
Ха-кан-та отняла руки от лица Киерана и стала распускать косы. Она встряхнула длинными волосами и снова наклонилась, черное облако прядей упало ему на лицо. Ха-кан-та легко коснулась губами его губ.
Киеран привлек ее к себе. В его душе еще звучали песни гуляющих высоко над землей ветров и взмахивающих крыльев. Все это сливалось с сумеречными воспоминаниями о чем-то первозданном и сильном. Ха-кан-та прильнула к Киерану, и он почувствовал, что она улыбается.
Глава седьмая
– Холодно! Ух, какой холод!
Томас Хенгуэр открыл глаза, но взгляд у него был отсутствующий. Если Томас и видел, то явно не то, что видели окружавшие его. Так может смотреть человек, погруженный в свою собственную версию ада. Он дрожал от внутреннего холода, но его лоб покрывала испарина. Такер не мог ничего от него добиться, старик только повторял: – Холодно! Какой холод!
– Что с ним? – Инспектор поднял глаза на Тропмана. – Что с ним?
– Я бы сказал, сильный шок, – пожал плечами Тропман. – Травма в результате тяжелых телесных повреждений, хотя…
Он не докончил фразу, но Такер понял. Казалось, раны на лице старика были по меньшей мере двухнедельной давности.
– Сколько времени он уже в таком состоянии? – спросил Тропман.
– Минут пятнадцать, – ответила Салли. – Мне не хотелось бросать его одного, но потом… В общем, ему становилось все хуже. Я накрыла его еще одним одеялом и не знала, что же делать дальше.
Она кинула быстрый взгляд на Джеми, и он ободряюще кивнул.
– Вы все правильно сделали, – сказал он.
– Наверное, надо было принести ему грелку. – Давайте я принесу, – предложил Байкер.
– Когда мы его нашли, инспектор, а это было сразу после того, как вы уехали, – сказал Джеми, – у него на лице были не шрамы, а открытые раны. Они заживали прямо у нас на глазах.
– Ну, даже если он способен к самоисцелению, – сказал Тропман, вставая с края кровати, – мы должны отправить его в больницу.
Словно услышав волшебное слово, приводящее в чувство, Том шевельнулся. Такер увидел, что глаза старика больше не кажутся остекленевшими. Взгляд выражал боль, но впервые с тех пор, как все они собрались в этой комнате, стало ясно, что Том их видит.
