Ученик чародея - Шпанов Николай Николаевич "К. Краспинк" (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .TXT) 📗
— Как же можно исправлять ошибочно? — удивился Кручинин.
— Вы нарочно не хотите понять меня? — рассердился Грачик, — я имею в виду ошибку следствия и суда. Сколько дров наломали за эти годы!
— Вот именно: за эти годы! Это, братец, уже издержки производства. Дело показывает, что вне контроля партии не может и не должен работать ни один раздел нашего аппарата. Будь он сто раз важен и тысячу раз секретен!.. Либерализм тут опасен как ротозейство… А в таком деле, как безопасность государственного правопорядка, многое очень трудно поправить.
— Потому и говорю только вам.
— Очень жаль, что не выступал с этим громко, во весь голос.
— Может быть, скажете ещё: в печати? — иронизировал Грачик.
— Что ж, таков верный путь: сначала в нашей среде, а если не поможет, и в печати! Партия не боится света гласности.
— Кто же станет печатать?
— А ты добейся.
— У Мутного?
— Да что тебе, в самом деле, дался этот Мутный? Не мутные же составляют наше общество. Они исключения, а не правило, — в гневе почти крикнул Кручинин. — Они — не люди! Муть, а не люди!
— Ложка дёгтя в бочке мёда.
— А ты вычерпывай дёготь!
— Ложку вычерпаю, а десять остались и продолжают портить жизнь. Нужно не вылавливать правонарушителей, а бороться за то, чтобы их не было. — Лицо Грачика, вся его фигура выражали уныние. — Литература, театры, школа, все звенья воспитательной системы в семье и вне семьи обязаны вести профилактическую работу. Понимаете, профилактическую! Иначе хлопот у нашего брата будет по горло.
— Почему сегодня такой пессимизм? — Кручинин подошёл к Грачику, без стеснения взял его за подбородок и повернул лицом к свету. — Не так давно ты был неудержимым оптимистом. Разве не ты говорил, что недалеко время, когда наша профессия отомрёт. Помнишь: «Наши потомки будут глядеть в словарь, чтобы понять значение термина розыск, когда встретят его в литературе».
— Так это же Потомки! А я хочу сам — живой Сурен Грачьян — сунуть под стекло музея своё удостоверение.
— Мечты!
Грачик помотал головой, словно освобождаясь от назойливых мыслей.
— Действительно, чего это я расфилософствовался?.. А все этот Мутный!
Вторая неприятность этого дня ждала Грачика вечером, когда он пришёл в прокуратуру, чтобы посмотреть кое-что в деле Круминьша и проверить появившиеся новые мысли. Занятия были закончены, сотрудники разошлись, сейф опечатан. Грачик в раздумье уселся в приёмной, машинально прислушиваясь к голосу какого-то посетителя, взволнованно убеждавшего дежурного выслушать его показание и принять меры к розыску появившегося в Риге военного преступника — эсэсовца из лагеря смерти «Саласпилс». Когда посетитель — это был Ян Йевиньш, — указывая приметы эсэсовца, упомянул об его лёгкой хромоте, вызываемой искривлённостью правой ступни, Грачик насторожился. А дальше дело пошло так, что Грачик, казалось, мог забыть все неприятности дня. День неудач обещал превратиться в день большого успеха: если верно то, что говорит Йеминьш, организатор покушения на Круминьша (Грачик ни на миг не сомневался в том, что Квэп и есть тот, кто ему нужен) был ещё в Латвии и даже, может быть, в Риге! Оставалось найти его и схватить.
На столе лежало кепи, принесённое Йевиньшем. Грачик долго рассматривал его, ощупывал, прищурившись приглядывался, отставив на вытянутую руку. Даже поднёс его было к носу и, если бы не отталкивающий вид засаленной подкладки, наверно, с интересом обнюхал бы.
— Может ли это быть совпадением — такое сходство?.. Или… это и есть кепи женщины с островной мызы?
— Вы уверены в том, что эта шапка принадлежит пострадавшему, которого вы называете Квэпом? — спросил Грачик.
Йевиньш смерил его таким взглядом, словно сомневайся в его умственных способностях.
— Что значит «я называю его Квэпом»? Так он же и есть настоящий Квэп!
— И милиционер сказал вам, что шапка принадлежит Квэпу?
— Милиционер? Нет! Разве я сказал милиционер? Это сказала наша приёмщица. И не все ли вам равно, кто это сказал? — Йевиньш пожал плечами, словно Грачик попусту тратил время на расспросы, но тот настойчиво повторил:
— А кто сказал это приёмщице?
— Откуда я знаю, кто ей сказал? — Йевиньш не мог скрыть смущения. — Может быть, никто ей не говорил.
Грачик с трудом скрывал разочарование, вызванное неопределённостью этих показаний.
— Значит, — сказал он, — вы не можете утверждать, что этот головной убор оставлен на месте происшествия именно Квэпом. — Грачик уставился на Йевиньша, по-видимому не подозревавшего, как важны для Грачика его ответы и сколько огорчения несёт следователю его неуверенность. Если не удастся подтвердить принадлежность этой шапки Квэпу — рушится цепь, блестящая и простая цепь, построенная Грачиком: шапка женщины с мызы на Квэпе! Сегодня же можно выписать ордер на арест этой особы. И — первое звено в руках Грачика! За него он вытянет всю цепочку — всех одного за другим посадит на скамью подсудимых! Важно, ох как важно ему услышать сейчас твёрдое и ясное «да, это шапка Квэпа». А вместо того — эта размазня портной… Внезапно новая мысль мелькнула у Грачика. Он перехватил растерянный взгляд Йевиньша и, не отпуская его, спросил:
— А можете ли вы утверждать, что эта шапка не оставлена одной из женщин, приходивших к вам самому в ателье?
Портной сделал попытку отвести взгляд, но Грачик не отпускал его. Он вцепился в него своими жгучими, чёрными глазами и держал, держал его. И вот фигура Йевиньша секунда за секундой стала утрачивать свою франтоватость и подтянутость. Словно ставший непомерно большим, пиджак собрался в складки, плечи обвисли, рукава вытянулись по сторонам стула почти до полу. Можно было подумать, что Йевиньш в одну минуту похудел втрое и стал меньше ростом. Его выбритый до глянца подбородок постепенно опускался к столу и, казалось, портной вот-вот сползёт со стула. Едва ворочая языком, он проговорил:
— Вы имеете в виду заказчиц?
— Я имею в виду женщин, посещающих вас в ателье под видом заказчиц или просто в качестве… знакомых, — жёстко пояснил Грачик.
Быть может, в молчании протекло всего несколько секунд, но они показались томительно долгими обоим. Йевиньш ухватился за край стола, будто боясь упасть и сделал несколько судорожных глотательных движений.
