Флетч и Мокси - Макдональд Грегори (книги онлайн полные TXT) 📗
– Вы знали убитого, Стивена Питермана, и признаете, что недолюбливали его?
– Я бы не стал убивать человека из-за счета за телефон. Скорее, я бы не оплатил его и перебрался бы в Испанию.
– И у вас сложные – то любовь, то ненависть – отношения с Мокси Муни?
Флетч посмотрел на нее из-под полуопущенных век.
– На вашем месте я бы не придавал этому особого значения.
Роз Начман ответила долгим взглядом.
– Откровенно говоря, мистер Флетчер, мне представляется, что вы и мисс Муни способны на все... вместе, – она глянула на магнитофон, на список свидетелей. – Ладно, мистер Флетчер. Полагаю, мне нет нужды говорить вам, что вы не должны покидать территорию округа Форт Майерс.
– Нет, об этом вы могли бы и не говорить.
Роз Начман выключила магнитофон.
ГЛАВА 6
Вымокнув до нитки под проливным дождем, Флетч замер на верхней ступеньке лестницы, ведущей на крытую веранду, узрев знаменитый профиль Фредерика Муни.
Он в одиночестве сидел за длинным столом, спиной к ревущему, в белых бурунах, Мексиканскому заливу. Кроме него на веранде небольшого кафе в Бонита-Бич никого не было. На столе перед ним стояла ополовиненная литровая бутылка. В руке он держал наполовину выпитый стакан.
Флетч прошел к стойке бара.
– Пиво.
– Предпочитаете какой-нибудь сорт? – спросил бармен, похоже, отставной военный.
– Мне без разницы. Лишь бы холодное.
Бармен достал из холодильника банку и поставил на стойку.
– Льет, как из ведра.
– Это точно, – Флетч открыл банку. – Давно появился у вас мистер Муни?
– Приехали за ним?
– Да.
– Пару часов.
– Много он выпил?
– Не знаю.
Флетч глотнул пива.
– Вы и не знаете?
– Он пьет из своей бутылки. Принес ее с собой. Коньяк «Фундадор», пять звездочек. У меня такого нет.
У ног Фредерика Муни стояла на полу дорожная сумка.
– И вы разрешаете приходить со своей выпивкой?
– Нет. Но он дает хорошие чаевые. И щедро расплатился за пустой стакан. Раз я в не в накладе, так чего жаловаться. В конце концов, он – Фредерик Муни.
С северо-запада до веранды докатился раскат грома. Порыв ветра обдал Муни брызгами дождя.
– Он приходит сюда каждый день?
– Нет. Я думаю, что он поочередно посещает все пивные заведения на берегу.
– И в каком он был состоянии, когда вы ссудили ему стакан?
– Пить он начал еще где-то. Ему потребовалось десять минут, чтобы подняться по лестнице. Потом мне пришлось усадить его за стол и принести снизу сумку. Подумать только, такой талантливый, знаменитый, и... – бармен открыл банку пива и себе. – Вы тоже актер?
– Да, – кивнул Флетч. – В данный момент.
– Я хочу сказать, вы из команды, что делает этот фильм, и пришли за мистером Муни. В каких фильмах вы снимались?
– »Солнце юга». Видели?
– С Элизабет Тейлор?
– Нет. С Мод Адамс.
– О, да. Помню.
– Он с кем-нибудь говорит? – Флетч кивнул в сторону Муни.
– Да, дружелюбие из него так и прет. Говорит с кем угодно. Обычно вокруг него роятся старушки. Да и молодежь тоже. Он читает стихи. Иногда громко.
– Способствует притоку клиентов?
– Это точно.
– Ходячая достопримечательность.
– Казалось бы, он должен жить на Ривьере. Суперзвезда. Он очень одинок.
– На Ривьере живут совсем не те, кому положено.
Флетч направился к столу, за которым сидел Муни. Тот даже не поднял головы. На севере сверкнула молния.
– Ваша дочь послала меня за вами, мистер Муни.
Муни по-прежнему не обращал на него ни малейшего внимания. Дыхание частое, неровное. Волосы и рубашка намокли от брызг.
Внезапно он заговорил негромким, но хорошо поставленным голосом.
– Нет, нет, нет, нет, – он посмотрел на Флетча. – Пойдем скорей в тюрьму. Вдвоем споем мы, как птицы в клетке. Когда попросишь ты моего благословления, я опущусь на колени и буду молить тебя о прощении.
Флетч сел за стол.
– Мы будем жить...
Муни продолжал декламировать, протянув руку к грозовому небу, обратив к нему лицо. Безумный взгляд его скользнул по Флетчу. Казалось, Муни сошел с ума.
В ужасе Флетч приложился к банке с пивом. По спине его пробежал холодок.
– Дело, в том... – Флетчу пришлось откашляться. – Я видел вас в «Короле Лире». Однажды. В Чикаго. Еще студентом. Не так уж и давно.
Муни скорчил гримасу.
– Только однажды?
– Да. Мне пришлось продать портативный радиоприемник, чтобы купить билет.
– Лир, – изрек Муни. – Роль, которую, по словам Чарльза Лэмба, нельзя сыграть.
Флетч поднял банку с пивом.
– За Чарльза Лэмба.
Руку, потянувшуюся за стаканом с коньяком, била дрожь.
– За Чарльза Лэмба.
Они выпили.
– Вы – актер? – спросил Муни.
– Нет.
– Что? – переспросил Муни. – Никогда не играли?
– У нас тут происшествие, – переменил тему Флетч. – На съемочной площадке. Человека зарезали.
Глаза Муни наполовину закрылись. Вновь он задышал часто, неровно.
– Убили, – добавил Флетч.
Муни откинулся на спинку стула. Оглядел стойку бара, крышу веранды, стену дождя. Глаза у него были огромные, с расширившимися зрачками, каждый вроде бы жил своей, независимой от другого жизнью. В одном отражались грусть и печаль, во втором – работа мысли. Пристально всматриваясь в его лицо, Флетч думал, как могло случится, что один глаз расположен у Муни ниже другого. То ли эта особенность – фирменный актерский прием, то ли – недогляд природы, присущий Муни от рождения.
– Не оскорбляй меня, – Муни еще не вышел из роли короля Лира.
– Вы меня слышите? Убили человека.
– Надеюсь, с Мерилин все в порядке?
– С Мерилин? Да. Но она сидела рядом с убитым.
– Кого убили?
– Стивена Питермана.
Муни нахмурился. Запустил пятерню в седые, курчавые волосы.
– Менеджера вашей дочери, продюсера.
Муни кивнул.
– Они записывали «Шоу Дэна Бакли». На съемочной площадке «Безумия летней ночи».
– Не пьеса в пьесе, – прокомментировал Муни, – но сцена на сцене.
– Именно на сцене, потому что происходило все в присутствии репортеров, с видеокамерами и фотоаппаратами.
– Но без зрителей.
– Их, действительно, не было.
– Каким отстраненным становится наше искусство. Мы уже играем не для людей, а для бездушного железа. Камеры. Аппараты. Питеркин?
– Питерман. Стивен Питерман.
– Питермана, значит, снимали, – Мунн осушил стакан. Трясущейся рукой потянулся к бутылке. – Так?
– Дело в том, что Мокси нас ждет.
– Мы только выпьем вместе, вы и я. Поговорим, кто там был, кого не было. Налейте себе чего-нибудь.
– У меня все есть.
Взгляд Муни с трудом сфокусировался на банке пива.
– Действительно, есть.
Он налил себе никак не меньше трех унций коньяку <Порядка ста грамм.>.
– Так кто этот Питербан? Полагаете, большая потеря для общества?
Флетч пожал плечами.
– Менеджер Мокси. Продюсер этого фильма.
– И как он умер?
– Его убили ударом ножа в спину.
Муни рассмеялся.
– Типично киношное убийство.
– Боюсь, ваша дочь прежде всего подпадет под подозрение.
– Мерилин?
– Да.
– Такое вполне возможно, – Муни раздумчиво смотрел на струи дождя.
Флетч замялся. Когда гений переходит черту, отделяющую трезвого от пьяного? Сидит ли он сейчас на веранде или полагает себя на сцене, в роли короля Лира? Думает о Корделии или о Мокси?
– Возможно, что?
– Убийство, – взгляд Муни вернулся к Флетчу. – Мерилин могла и убить.
Вновь Флетч почувствовал на спине холодок. А Муни уже уставился в стол.
– Она уже это делала.
– Делала... – У Флетча перехватило дыхание. Трижды волна накатила на берег, прежде чем к нему вернулся дар речи. – О чем вы говорите?
– Тот инцидент в школе, – ответил Муни. – Когда Мерилин было лет тринадцать, четырнадцать. В тот год ее любимый папочка решил посередине семестра перевести ее в школу в Англии. Кажется, в ноябре. Разумеется, никто понятия не имел, что предшествовало этому внезапному переводу. Я говорил, что мне хочется, чтобы моя дочь была рядом со мной. Но в тот год в Англии я не появлялся.
