Казнь без злого умысла - Маринина Александра Борисовна (книги онлайн полностью бесплатно .TXT) 📗
– Ну… – Коротков задумчиво почесал переносицу. – Тоже верно, в общем-то. Посмотрим, с какой скоростью у них в Вербицкой полиции проходят команды.
Команды проходили, как оказалось, быстро. Настя еще выбирала шоколадку, решая, какой отдать предпочтение, с миндалем или с фундуком, когда позвонил Егоров.
– Чего удумала? – мрачно спросил он. – Мне от начальника криминалки указание спустили ехать с вами каких-то свидетелей повторно опрашивать.
Услышав, в чем состоит задача, Виктор неопределенно хмыкнул и попросил сбросить ему эсэмэской имена и адреса тех, с кем нужно пообщаться. Вернувшись в машину, посмотрели карту Вербицка и быстро распределили адреса с учетом территориальной близости. Настя взяла себе ту часть города, в которой проживала Нина Ляшенко – единственный свидетель, чье имя упомянуто в открытом интернет-пространстве.
– Володю, так и быть, уступлю тебе, как ты есть дама, – сказал Коротков. – Машину поймаю. Встретимся в гостинице.
Сегодня из встречи с Егоровым можно было не делать никакого секрета, поскольку все руководство в курсе. Настя вернулась первой, позвонила Юре и Виктору, выяснила, что у нее есть часа полтора до их появления, и решила позаниматься чем-нибудь полезным. В глубине сознания маячила смутная догадка, но для ее подтверждения или опровержения нужно было дождаться сведений о результатах разговора с другими свидетелями, а самое главное – получить анкеты с ответами и провести полный анализ и обсчет. А пока можно и почитать, проверяя возникшие соображения.
Чтение продвигалось медленно. Настя пробегала глазами абзац, потом закрывала глаза, пытаясь мысленно сформулировать суть прочитанного в краткой форме, потом снова читала медленно и вдумчиво, проверяя себя: правильно ли она уловила эту самую суть.
К приходу Егорова у нее уже слезились глаза – так напряженно она вчитывалась в каждое слово при повторном прочтении. Зато наступила кое-какая ясность.
Виктор выглядел очень плохо.
– Не болеешь? – сочувственно спросила Настя.
– Воздерживаюсь, – хмыкнул он. – Когда примешь на грудь – душа не так болит. А по трезвяни она болит постоянно. Врут все мудрецы, ни хрена время не лечит. Ну, чего у тебя?
– А у тебя?
– Лады, – кивнул майор, – подождем третьего. На троих оно всегда сподручнее, веселее. А то потом все равно повторять придется, когда Юрка явится. Я посижу пока, отдохну.
Он взгромоздился на диван, поерзал, усаживаясь, потом скинул ботинки и вытянулся, устроив голову на одном подлокотнике, а ноги – на противоположном. Настя проработала еще один абзац, подумала, написала в блокноте длинную фразу, потом обернулась и посмотрела на Егорова. Спит? Или просто лежит с закрытыми глазами?
– Витя, – негромко позвала она.
– Чего тебе? – откликнулся он, не открывая глаз.
– Вот послушай одну фразу.
– Зачем?
– Ну, просто послушай. Я потом скажу зачем.
– Давай.
Она взяла исписанный листок и прочитала вслух в среднем темпе:
– Я как человек, очень заботящийся о своем здоровье и понимающий необходимость для человеческого тела прогулок на свежем воздухе, в общем-то, люблю гулять на улице, но как, опять же, человек разумный и понимающий, что все должно быть сообразно с обстоятельствами (которые – увы! – в нашей жизни очень часто непредсказуемы), я принимаю во внимание, что могу и подхватить простуду или – не дай бог! – грипп, поэтому при теперешних морозах (а я уверен, что сегодняшние «минус двадцать», а то и «минус двадцать пять» – не предел, что будут и «минус двадцать семь», и «минус двадцать восемь») нужно очень хорошо позаботиться об одежде, потому что в «минус двадцать восемь» требуется и несколько кофт надеть, и пуховик специальный на стеганом подкладе, и валенки.
– И чего это за хрень? – вяло спросил Егоров, по-прежнему не открывая глаз.
– В двух словах перескажи, о чем речь.
– О том, что какой-то чувак в минус двадцать восемь ходит в валенках. Ты меня на уровень интеллекта проверяешь, что ли?
– Нет, Витя, – усмехнулась она. – Я себя проверяю. На самом деле суть этой фразы простая и короткая: «Я люблю гулять, но боюсь заболеть, поэтому в морозы тепло одеваюсь».
Егоров приоткрыл один глаз и переменил позу, повернувшись на бок.
– И чего? Зачем было огород городить, вместо того чтобы коротко и ясно сказать?
– А это, Витя, именно для того, чтобы написать вроде бы правду, но чтобы из всей этой правды ты зафиксировал внимание только на градусах и валенках. На самом деле, ни «минус двадцать восемь», ни «валенки» фактической правдой не являются, это всего лишь предположение о том, что если будет такой сильный мороз, то человеку, может быть, придется надеть валенки. Если и может быть, понимаешь, в чем фокус? А ты воспринял это как доказанный факт, как данность. Есть такое правило: чем больше слов в предложении, тем дольше вязнет в нем сознание. Фраза такая сложная, многокомпонентная и перегруженная, что ты из нее усвоил только две позиции: «минус двадцать восемь» и «валенки». Про то, что человек любит гулять, что он боится заболеть, что он считает себя разумным и понимающим, предусмотрительным и осторожным, что он ожидает усиления морозов, то есть все, что действительно является правдой, – про все это ты прослушал, пропустил мимо ушей, мимо сознания. Для того чтобы текст был доходчивым, предложения должны быть сложными, но минимальной структуры: два, максимум – три простых предложения в составе одного сложного. Например, «в сильный мороз я надеваю валенки, потому что боюсь простудиться». Понятно?
– Ну. Не тупой же. И к чему это все?
– Юрка вернется – объясню, – пообещала Настя. – Просто мне нужно было проверить себя. А то вдруг мне чего-то там показалось, а на самом деле все не так.
Егоров снова прикрыл глаза, а Настя проработала еще один абзац. Чтобы утвердиться в своих догадках, нашла в интернете другие публикации по проблемам экологии, авторы которых – серьезные ученые и публицисты с именем. Да, в этих текстах все иначе. Не так, как в текстах с Вербицких сайтов. Есть понятие фрейма – условных рамок, в которые помещается значение слов и в которых эти слова воспринимаются. Если использовать в тексте по экологической проблематике такие словосочетания, например, как «учитывая долговременные последствия» или «для будущих поколений», то человек, читающий текст, будет рассматривать проблему именно так: как глобальную, решение которой важно для его дальнейшей жизни и для благополучия его потомков. Если же эти или подобные конструкции не использовать, а вместо них применять слова «сегодня» и «сейчас», внимание читателя или слушателя окажется сосредоточенным на сегодняшнем дне и нынешнем неблагополучии. Именно этот вариант четко просматривается в текстах, посвященных убийствам экологов и их работе в лаборатории. Что это? Неумение авторов правильно подать проблему? Случайность? Или намеренное действие, имеющее в теории нейролингвистического программирования название «рефрейминг контекста и содержания»?
Она открыла табличку, которую составляла сама для себя по мере проработки текстов. За каждым длинным, тяжелым и совершенно неудобоваримым предложением следовало более короткое, простое и легкое для восприятия. И в этом более коротком и четком предложении снова звучали слова и выражения, которые в предыдущей фразе подавались всего лишь как возможность, вероятность, предположение или догадка. Элементарная технология закрепления в сознании недоказанного факта как установленного. И при этом ни слова лжи. Мастерство высокого класса!
Но зачем это нужно? Кому? С какими целями это делалось?
Настя Каменская уже не сомневалась ни в том, что ей предстоит услышать от Егорова и Короткова, ни в том, какими окажутся результаты анализа анкет.
– Вить, – снова позвала она.
– Ну? – глухо откликнулся Виктор.
– А что там с делом Милюковой? Любовника на красной машине нашел? Или другого какого-нибудь?
– Ищу. Изображаю активность. Знаешь, москвичка, я даже благодарен, что вы меня сегодня сдернули на другое дело. Хоть расслабился и отдохнул чуток, а то постоянно в напряжении. Вадик Хохлов надо мной как коршун кружит, взгляд вправо, взгляд влево – уже побег. За каждым словом следить приходится. Не моргнешь лишний раз. Он в этом деле плотно повязан. Я ж сегодня под вашим прикрытием еще одну штуку успел проверить.
